Нет, нет, нет… и ещё раз «нет».
И что теперь делать, я даже не представляла…
По обнажённой коже пробежал ветерок. Я подобрала платье и с трудом натянула. Пальцы были холодными и не хотели сгибаться, а волосы путались в завязках. Меня бил озноб, а грудь невыносимо болела. Хотелось забраться куда-нибудь и забыться сном, лишь бы не думать о том, что случилось…
Однако я заставила себя встать и побрела к замку, где меня ожидал новоиспеченный муж. Что ж, теперь он может быть доволен. Уже нет необходимости идти к его брату, можно прямиком в его собственную постель. Правда, от одной лишь мысли об этом меня пробирала дрожь.
Я не могла его сейчас видеть, просто не могла, ни за какие коврижки. Поэтому я подобрала юбки и побежала, куда глаза глядят. Миновав сад, я проскользнула в замок и, путаясь в лабиринте бесконечных коридоров, пыталась найти укромный уголок. Но то и дело возвращалась в уже опостылевший мне зал.
Слава Горам, Лаорта там не оказалось…
Он появился, когда я совсем уже выбилась из сил и, взобравшись на подоконник, села, прислонившись спиной к мраморному косяку.
Я даже не сразу заметила тирана, застывшего в кресле, словно ледяная статуя – невыносимо белого, мрачного и холодного. Лицо его казалось отстранённым, однако глаза нехорошо сверкали, и я поняла, что под маской его равнодушия бушует самая настоящая буря. Всё опять пошло не так, как он хотел. Не так, и не с тем…
Я не знала, что сделает со мной Лаорт. Сейчас это не казалось таким уж важным – хуже, чем я себя чувствовала, уже не будет. Хуже просто не может быть.
Но всё же его упрямое молчание нервировало. И этот его хмурый взгляд…
Уж лучше бы он снова сказал какую-нибудь гадость. Можно было бы хотя бы представить, чего ожидать.
– У меня больше нет того, что так тебя пугает, тиран, – сказала я, лишь бы нарушить тишину.
– Иди в свою комнату, Рейна, – голос его казался глухим, словно из бочки, и невыносимо скрипучим, – после поговорим.
Оказывается, у меня здесь уже есть своя комната, надо же. Он опять всё продумал и решил за меня, самодовольный болван. Всё, кроме Адиса. И что-то подсказывало мне, что Лаорт приложил к его внезапному бегству руку. Но как он может управлять столь могущественным существом, не побоявшегося даже Валлиара? Чем же его держит этот равнодушный властитель.
– Почему он всё время уходит? Скажи правду, тиран.
– Он не так хорош, как ты себе представляла, Рейна. Далеко не так…
– Ненавижу тебя, – сорвалось с моих губ прежде, чем я подумала.
Лаорт подался назад, вжавшись в кресло, и даже отсюда я слышала, как хрустнули каменные подлокотники. Сердце предательски ёкнуло, и я невольно зажмурилась, ожидая, что на меня обрушится буря, однако неожиданно услышала пение лесных птиц.
Что за наваждение? Какие ещё птицы в преисподней? Я слегка приоткрыла глаза и обнаружила, что сижу на лесной поляне, залитой солнцем. А рядом щебечут соловьи, краснощёкие болтушки высовывают из-за веток свои любопытные мордашки.
– Рейна-Рейна!
– Ты откуда здесь?
– С неба свалилась?
– Какое у тебя платье!
– Ну прямо красавица!
– Спасибо, родные, – прошептала я, – только мне сейчас совсем не до вас.
Тиран меня отпустил. Не знаю почему. Но совершенно не хотелось об этом думать. Сердце болело так, словно в него вогнали огромный кол, а грудь пылала самым настоящим жгучим пламенем. Больно, как больно…
Я торопливо поднялась, отряхнув мелкие листья с белоснежных юбок, и понеслась домой, особо не разбирая дороги, прыгая по кочкам и сбивая пальцы ног в кровь. Бежала, а ветер на лету сушил мои слёзы. Но боль не становилась меньше, напротив. Добравшись до родительского замка, я едва могла дышать от боли.
* * *
– Бог мой, Рейна!
Матушка повисла на моей шее, прижимаясь всем телом, и тряслась от едва сдерживаемых слёз. Я чувствовала, как мой ещё нерождённый брат бурно протестует, толкаясь ножками, и невольно улыбнулась, положив ладонь на тугой живот. Мне так много хотелось рассказать ей, так хотелось спросить совета, однако я понимала, что матушке и так пришлось нелегко, особенно после утреннего кошмара, которым обернулась такая долгожданная свадьба.
Отец выглядел раздосадованным, а дед был откровенно зол.
Я могла себе представить, в какой ярости сейчас Кассиль Яр, навязчивая красная плесень, однако радости не испытывала. И даже откровенно ликующее лицо Флоризель меня совершенно не волновало.
– Он тебя тронул? – осторожно спросил отец. Я смущённо опустила взгляд и покачала головой.
– Тогда почему отпустил?
– Я не знаю. Просто отпустил и всё.
– Сначала при всех объявил своей женой, потом забрал, – пробормотал дед, – и вот ты вернулась обратно. Если он хотел посмеяться над нами, то это ему удалось.
– Но чем мы его обидели? – матушка удивлённо качала головой.
– Слишком много должны, – сквозь зубы сказал отец.
Знал бы он, как ошибался. Но я не стала ничего говорить. Пусть лучше думают, что тиран меня прогнал. Возможно, так оно и было на самом деле. Строптивая «игрушка» в очередной раз поступила по-своему. Только теперь она ему, увы, не интересна…
– А что сказали Яры? – поинтересовалась я, чтобы перевести тему.
– Эх, – дед нервно махнул рукой и сплюнул на пол, – спроси лучше, что выкинула твоя сестрица!
– Отец!
Я вдруг заметила, как мама стыдливо отвернулась, а Флоризель опрометью бросилась вон из зала, и мне показалось, что глаза её подозрительно блестят.
– А что я такого сказал, Ирвальд? У тебя две сумасшедшие девки! Срам, да и только. Это ж надо додуматься предложить жениться на ней вместо сестры!
– Было бы совсем неплохо, – заметила я.
– Да, – откуда-то из-под моих юбок донёсся тихий шёпот Миклоша, – только вот пока тиран «сватался» она успела смотаться в свою комнату и притащила какую-то тряпицу. Затем, когда Кассиль сидел, пришибленный и мотал головой, она ему лоб этой тряпицей обтёрла. Он потом гонялся за ней по саду, как молодой петух… жениться не хотел, зато требовал кое-чего другого… В общем, слава Горам, вскоре он упал и забылся мертвецким сном.
– Что на него нашло?
– Жена Авгура учуяла приворотное зелье. И хорошо, что Яры его не распознали…
Вот тебе, и сестрица! Я, конечно, не сильно сведуща в приворотном колдовстве, но судя по тому, что Кассиль уснул, могу предположить, что это было именно то зелье, на маковых цветах, которое мы готовили…
Всё-таки умудрилась подмешать какой-то гадости, плутовка…
Интересно, кому она всё-таки собиралась устроить брачную ночь? Мне или себе?