Светлая сторона апокалипсиса - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Борисова cтр.№ 50

А во дворце Фаррах сидел у стола, заваленного бумагами, и смотрел в одну точку прямо пред собой. Куда только подевались его прямая осанка, быстрая походка, стремительные движения! Теперь его плечи сгорблены, под глазами залегли тени, пальцы дрожат… Нелегко бремя власти!

Ну почему все идет не так, как хотелось? Ведь хорошо было задумано! Твердая власть, объединяющая народ, победоносная война, а там, глядишь, доступ к сокровищам Черных гор, расширение границ, создание новой, великой империи…

Фаррах зябко передернул плечами. Почему-то в последнее время ему всегда было холодно. Вот и сейчас — в камине жарко пылает огонь, весело потрескивают поленья, а его трясет озноб, пробирая ледяной волной от макушки до пяток. Даже странно, что совсем недавно он спал на досках в казарме или вовсе на голой земле — и ничего, не мерз.

А может, холод идет не снаружи, а изнутри? Фаррах боялся думать об этом.

Пальцы бесцельно шарили по столу. Бумаги давно валялись в беспорядке, покрытые слоем пыли. Как-то все недосуг разобраться… Под руки попался маленький бархатный мешочек. Как он здесь оказался?

Фаррах прикрыл глаза. Ах да, его нашли на столе у Арата Суфа после того, как он покончил с собой. Фаррах почувствовал запоздалый приступ злобы. Предатель! Как он мог просто так уйти?

Фаррах растянул завязки. На ладонь выпал кристалл. Интересно, зачем покойному Хранителю Знаний понадобилась эта стекляшка? Он повернул кристалл к свету — и камень заискрился, заиграл всеми цветами радуги. Да уж, Арат Суф был не глуп, далеко не глуп. Камешек-то, похоже, драгоценный. Фаррах прикинул его вес на ладони…

И тут с ним произошло нечто странное. В горле появился тугой комок. На мгновение показалось даже, что он умирает. Потом плечи судорожно затряслись, а из глаз полилась горячая соленая влага.

Фаррах даже не сразу понял, что плачет — впервые за много лет, за все годы, что он помнил себя. Почему-то впервые за многие годы ему вдруг стало легко.

А кристалл в руке будто бы зажил собственной жизнью — он стал живым и теплым, он пульсировал и шевелился, засветился ровным и теплым золотистым сиянием. Ни за какие сокровища на свете Фаррах не смог бы выпустить его из рук. Куда только исчезли озноб в теле, пустота в душе и это вечное, грызущее беспокойство! Так радостно и легко ему было, наверное, только в детстве.

Кристалл засветился сильнее, и Фаррах увидел себя — маленького белобрысого мальчугана, бегущего по тропинке к дому. На пороге стоит мать, она еще совсем молода, и улыбается, и смотрит на него с любовью, протягивает руки… Это потом она станет худой, изможденной, начнет кашлять и задыхаться, и родной дом превратится для него в убогую и постылую лачугу.

А пока он бежит навстречу ей — самой красивой и родной, а рядом смешно семенит на коротких лапках маленькая черно-белая собачка. И даже она улыбается, как только собаки умеют улыбаться — во весь рот, до ушей. Фаррах все смотрел и смотрел, слезы текли по его щекам, и хотелось уйти туда, в золотое сияние, и снова стать ребенком…

И может быть, прожить совсем другую жизнь.

Олег теперь был занят целыми днями. Он все время кружил возле типовой многоэтажки на окраине Москвы. Даже квартиру снял в доме напротив. Незнакомка выходила из своего подъезда каждое утро около восьми часов, отводила ребенка в детский сад и направлялась к метро. Когда она шла по улице, глубоко засунув руки в карманы короткой замшевой курточки, такая тоненькая, стройная и беззащитная, у Олега перехватывало дыхание.

Олег уже знал, что ее зовут Елена Сапунова, а дочку — Даша. Знал, что она работает копирайтером в рекламном агентстве, даже провожал ее пару раз до маленького старинного особнячка, затерявшегося в арбатских переулках. Знал, что вот уже три года как разведена. Мужчин рядом с ней он не видел ни разу. Странно даже. У них что, глаз нет?

Вечером девочку из садика забирала соседка Анна Ивановна — полная немолодая женщина с добрым лицом и лучиками-морщинками вокруг глаз. Мать нередко задерживалась на работе допоздна, а порой возвращалась за полночь. Олег даже злился иногда. Глупая, ну о чем она думает, когда беда совсем рядом? Потом, конечно, одергивал себя — откуда ей знать? К тому же одинокой женщине поднимать ребенка совсем непросто.

Утро выдалось солнечным и ясным. Скоро лето… Олег устроился на скамеечке, развернул газету и стал ждать. Что-то сегодня она запаздывает.

Когда Олегу случайно попалась на глаза коротенькая заметка в рубрике «происшествия», он поначалу не обратил на нее особого внимания. Мало ли, что случается в большом городе! Жаль девушку, погибла такой молодой. Такая страшная смерть. Двадцать пять ножевых ранений, изнасилование… Похоже, здесь поработал какой-то извращенец.

Стоп. А где нашли тело? Северный округ? Улица?.. Да это же совсем рядом! Олег почувствовал, как между лопаток течет холодная струйка пота. Неужели проклятый кристалл показал ему правду, неужели все напрасно, будущее предопределено и нельзя его изменить?

— Охолонись, чужак, — услышал он спокойный и низкий голос. Жоффрей Лабарт? Точно, он. Опять эти голоса в голове. Привет, ребята, что-то давно вас не было слышно. Добро пожаловать в область управляемой шизофрении. Или уже неуправляемой? Да, впрочем, не важно.

А голос продолжал терпеливо и настойчиво:

— Успокойся, чужак, и думай. Кристалл показал тебе много всякого. Но не все, что, вероятно, сбывается.

Тоже правда. Олег вспомнил, как он сам видел собственную смерть от руки палачей, но вместо этого сравнительно благополучно вернулся домой.

Олег скомкал газету в кулаке. Не время теперь интересоваться новостями культуры, постройкой третьего транспортного кольца и тем, кто, кого и как обругал в Государственной думе.

Нужно быть начеку. Смотреть, слушать, думать и делать выводы.

А главное — вовремя реагировать.

Подъем оказался тяжелым. Дойдя до плато, солдаты повалились на камни, словно кули с тряпьем. Двигаться дальше не было сил. Орус Танвел был недоволен — солнце еще не зашло, а отряд уже понес первые потери. Молодой солдатик, тот самый, что причитал давеча из-за нежданного появления ящерицы, поскользнулся на мокром камне и сорвался в пропасть.

Накликать беду проще, чем обойти.

Тело его покоится сейчас где-то на дне ущелья, а душа отправилась на Божий суд. Но и остальные выглядят немногим лучше. Почти у всех ноги стерты до крови, дышат как загнанные кони, лица бледные — в горах не хватает воздуха, а в глазах застыла тупая обреченность.

«Тоже мне горе-вояки. Это вам не обывателей по ночам арестовывать», — подумал Орус Танвел с неожиданным злорадством. Он тут же одернул себя — а что, разве сам намного лучше? Разве не по доброй воле записался в отряд? Разве не участвовал в ночных рейдах, когда весь город затаивается в страхе и только сапоги грохотали по булыжникам мостовой? Разве не вламывался в чужие дома, не вытаскивал людей из постели?