Мост над бездной - читать онлайн книгу. Автор: Гарри Тертлдав cтр.№ 2

— Вы искренне верите, что мне следует так поступить?

Небул еще раз обвел на груди солнечный круг:

— Это так, клянусь владыкой благим и премудрым. Ты еще понадобишься Видессу. И вере нашей ты тоже понадобишься. Я мог бы тебе приказать. Несмотря на всю твою гордость, я все еще твой церковный повелитель. Но я не приказываю. Я тебя прошу.

Ршава склонил голову:

— Да будет так. Пусть сбудется воля благого бога.

* * *

Прошло пятнадцать лет. Через несколько лет после того разговора Небул покинул сей мир, и его душа прошлась по узкому Мосту Разделителя, где должна была узнать, суждено ли ей попасть на небеса к Фосу или же рухнуть в темную бездну, в вечный лед Скотоса. Его преемник, некий Камениат, был переведен в столицу из западного города Аморион, где он служил прелатом.

Насколько Ршаве было известно, Камениат пребывал в добром здравии. Теперь это волновало прелата Скопенцаны гораздо меньше, чем в те дни, когда он только оказался на северо-восточной окраине империи. Он уже примирился и со своим назначением, и с новым городом. Это был не Видесс, столица империи. Никакой другой город империи, никакой в мире — даже Машиз, столица Марукана, западного соперника Видесса, — не мог тягаться с Видессом.

Но и у Скопенцаны имелись свои достоинства. До приезда сюда Ршава ни за что не поверил бы, что какое-либо место помимо имперской столицы может обладать своей неповторимостью, собственным характером. По его мнению, все за пределами высоких и несокрушимых стен города Видесс было только лишь провинцией. То есть скучным местом, где никогда не происходит ничего интересного, где ни у кого нет ни свежей мысли, ни желания ее услышать, и где пастухи, вполне возможно, слишком близко общаются со своими овцами.

За эти годы Ршава понял, насколько он ошибался. В Скопенцане кипела насыщенная интеллектуальная жизнь, хотя и иного сорта, нежели та, к которой он привык в столице. Здесь как раз столичных жителей считали провинциалами, поскольку те ничего не знали о том, что происходит в Халоге на севере или среди кочевников-хаморов в бескрайних степях Пардрайи на западе. Даже поэзия здесь была другой. Испытывая влияние поэтических моделей халогаев, она придавала больше значения аллитерации и неполным рифмам и меньше — ритму, чем это делалось в столице. Ршава несколько раз пробовал свои силы в местном стиле и удостоился похвалы людей, чье мнение уважал.

Он не ожидал такого, приехав сюда. И он не ожидал, что Скопенцана окажется красивым городом. Но это было так, хотя его красота не имела ничего общего с величием семи холмов, на которых блистала столица. Мимо Скопенцаны бежала к морю река Аназарб. Каждую вторую поэму в этих краях слагали о реке и ее берегах из золотистого песка. Эти стихи уже давно осточертели бы Ршаве, если бы не говорили правду. Бывали времена, когда его тошнило от поэзии как таковой, но причиной тому служил лишь обитавший в его душе слишком придирчивый критик.

Тенистые сосновые и еловые леса, рано наступавшие долгие зимы, длинные и туманные летние дни, когда Ршаве казалось, что солнце никогда не зайдет… Солнечные лучи на севере обладали какой-то удивительной насыщенностью тонов, которая еще больше подчеркивалась желтым песчаником почти всех зданий в Скопенцане. Ршаве пришлось привыкать к крутизне местных крыш. Увидев весной, как с них соскальзывает снег, он понял, почему они такие.

Ему также пришлось привыкать к регулярному проповедничеству в храме, примыкавшем к центральной площади Скопенцаны напротив резиденции городского эпарха. Ршава слышал, что большая часть храмов по всей империи строилась по образцу величественного столичного Собора. Здесь он ожидал увидеть еще одну провинциальную копию и уже настроился оценить, насколько эта копия близка к оригиналу.

Однако Ршава никак не ожидал, что главный храм Скопенцаны возрастом не уступает Собору, и к тому же отличается от него, как хлеб от пива. (Ршаве пришлось привыкать и к пиву, потому что привозное вино стоило весьма дорого в этих краях, где не рос виноград. Пить это горьковатое варево он научился, но полюбить его не смог.) Огромный купол Собора, установленный на парусах, был чудом света. Еще одним чудом явился потрясающий мозаичный лик Фоса, сурово взиравший с этого купола на прихожан.

А в главном храме Скопенцаны центрального купола не было. Впервые увидев его, Ршава воскликнул:

— Такое впечатление, что кто-то установил вместо крыши перевернутый корабль!

В тот момент его воспоминания о кораблях еще не утратили яркости. Большую часть путешествия от столицы он страдал морской болезнью, а судно, на котором он проплыл последний отрезок пути, едва сумело оторваться от пиратов-халогаев.

Как потом выяснил Ршава, он не очень-то и ошибся. Для строителей храма одним из источников вдохновения послужил халогайский «длинный дом» — а в таких домах, где жило по нескольку семей, крышей нередко служил корабль, слишком дряхлый, чтобы выходить на нем в море. Поэтому и здание храма получилось непривычным, и службы в нем, в каком-то смысле, тоже велись иначе. В столичном Соборе алтарь стоял в самом центре, под куполом, а прихожане окружали его равномерно со всех сторон. Здесь же они располагались перед алтарем и за ним и лишь очень немногие — по бокам. Священники, обслуживавшие алтарь, были вынуждены приспосабливаться к форме здания, которое у них имелось.

…Как и в тот день, когда жизнь Ршавы изменилась навсегда, он стоял на центральной площади, между резиденцией эпарха и храмом. Площадь была уставлена изваяниями знаменитых личностей, местных и не только. Среди них громадными размерами выделялся бронзовый автократор Ставракий — живший два столетия назад великий завоеватель. Его окружали статуи менее знаменитых личностей, выполненные в бронзе, мраморе и местном золотистом песчанике. Казалось, что все они глядят на Ставракия, ожидая дозволения встать рядом. Иллюзия, разумеется, но весьма эффектная.

Ршава тоже смотрел на Ставракия. Даже с голубиным пометом на носу древний автократор выглядел сурово. Судя по всему, что знал о нем Ршава, тот действительно шутить не любил. Он заставил бояться себя и халогаев, и макуранцев — а это далеко не пустяк, когда враги обитают на противоположных концах империи.

Красивая женщина, державшая за руку малыша, поклонилась Ршаве.

— Доброе утро, святейший отец, — поздоровалась она.

— И тебе доброе утро. Да благословит тебя Фос, — серьезно отозвался Ршава.

Женщина пошла дальше. Священник посмотрел ей вслед с тем же серьезным вниманием, что и на статую Ставракия. Принимая сан, священники Фоса давали обет целибата. Некоторые из них, будучи такими же мужчинами, как и все остальные, не соблюдали его. Таких Ршава презирал. Другие соблюдали, хотя обет въедался в их плоть наподобие железных кандалов на лодыжках рабов и сосланных на рудники преступников. К таким Ршава испытывал жалость. Сам он обычно носил оковы целибата легко, даже с гордостью. Но все же время от времени…

Рот у Ршавы был нешироким, с резко очерченными губами. И теперь они сжались в тонкую и жесткую линию. Прелат отвернулся от женщины с девочкой. С глаз долой… Но не из мыслей, как бы Ршаве этого ни хотелось. Пусть он уже не смотрел на женщину, но мысленным взором видел ее даже яснее, чем глазами.