Как не умереть в одиночестве - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Роупер cтр.№ 58

Уже через несколько недель он обзавелся парой друзей – безобидным, в общем-то, валлийцем с рыхлым лицом по имени Гэвин, любителем неразбавленного джина, утверждающим, что он видел летающую тарелку над полем для рэгби в Ллэндовери, и его подружкой, третьекурсницей Дианой, носившей яркие очки в оранжевой оправе. Дураков она терпеть не могла. До Эндрю быстро дошло, что Гэвин – законченный дурак, постоянно испытывающий терпение Дианы самыми изощренными способами. Они были вместе еще до универа – «любовь с детских лет, понимаешь ли», объяснил ему Гэвин как-то вечером после шестой порции джина, – и Гэвин поехал за ней в Бристоль, чтобы учиться на том же курсе. Позже Диана призналась, что сделал он это не потому, что не мог переносить разлуку, а по причине полной неспособности справиться с простейшими делами.

– Пришла раз домой, а он пытается приготовить куриные наггетсы в тостере.

По причинам, для Эндрю неясным, Диана оказалась первым в его короткой взрослой жизни человеком, который не испытывал совершенно никаких проблем в общении с ним. С Дианой он не заикался и не спотыкался о слова, и у них было схожее чувство юмора – черного, но не жестокого. Несколько раз, оставаясь наедине с нею – если ждали Гэвина в пабе, когда тот отходил в туалет или к стойке, – Эндрю начинал рассказывать Диане про маму и Сэлли. Диана обладала природным даром находить позитивное в испытаниях, через которые он прошел, но ничего не упрощала, и когда он заговорил о маме, то обнаружил, что вспоминает те редкие моменты, когда она казалась беззаботной и счастливой. Обычно это случалось, когда она копалась в саду, на солнышке, под звучавшую фоном Эллу Фицджеральд. Рассказывая о сестре, Эндрю припомнил те дни, когда они смотрели хаммеровские ужастики. В этот период Сэлли стала приходить из паба с подарками, которые она «приобрела». Она явно получала их от одного пронырливого клиента, воровавшего товар из грузовика. Эндрю перепал настольный футбол «Саббатэо», маленький деревянный инструмент, известный под названием варган, и показавшийся ему совершенно великолепным «Флайинг Датчмен» с зеленым, как яблоко, локомотивом и вагоном из тикового дерева. Эндрю влюбился в этот локомотив, но именно Диана помогла понять, что привязался он не к самой модели – она стала символом того короткого периода его жизни, когда Сэлли проявляла к брату больше всего заботы и любви.

Как-то раз, случайно, сквозь табачный дым в пабе Эндрю заметил, что Диана смотрит на него. Она не смутилась и еще секунду не отводила взгляд, а потом снова присоединилась к беседе. С того раза Эндрю жил ради этих моментов, и они наполнили его существование смыслом. Учебу он запустил так, что совершенно перестал о ней беспокоиться, и к Рождеству смирился с тем, что его отчислят. Надо было искать работу и откладывать хоть какие-то деньги. Эндрю говорил себе, что отправится путешествовать, хотя, по правде говоря, даже на поездку в Бристоль решился с большим трудом.

Как-то вечером однокурсник пригласил Эндрю с Дианой и Гэвином на импровизированную вечеринку в студенческое общежитие – при условии, что каждый принесет по упаковке пива. В спальню набилась целая толпа, и все принялись открывать банки. Никому не хотелось говорить про учебу, но Гэвин нашел экземпляр «О Свободе» и принялся с пьяным пылом зачитывать отрывки, на что остальные старались не обращать внимания. Пока Гэвин искал другую книгу – возможно, для такой вечеринки не хватало именно Вольтера! – Эндрю протянул руку за бутылкой «Холстен Пилз», которая, в чем он был почти уверен, принадлежала ему, но кто-то взял его за свободную руку и потянул прочь. Этим кем-то оказалась Диана. Она повела его по коридору, потом вниз по трем лестничным пролетам и на улицу, где хлопьями падал снег.

– Привет, – сказала она, обняла за шею и поцеловала прежде, чем Эндрю успел ответить. К тому времени, когда он снова раскрыл глаза, снег уже укрыл ковром землю.

– Ты знаешь, что на этой неделе я возвращаюсь в Лондон? – спросил Эндрю.

Диана выгнула брови.

– Нет! Я не то имел в виду… Просто я… Просто я подумал, что должен тебе сказать.

Диана вежливо посоветовала ему заткнуться и снова поцеловала.

В ту ночь они пробрались к миссис Бриггз. На следующее утро Эндрю проснулся и решил, что Диана ушла не попрощавшись, хотя ее очки лежали на прикроватном столике, развернутые в сторону кровати, словно наблюдая за ним. Эндрю услышал, как в туалете спустили воду, а потом, судя по звуку шагов, два человека встретились на площадке. Произошла короткая заминка, потом последовало неловкое знакомство. Диана забралась обратно в постель и в наказание за то, что Эндрю не пришел на помощь, обвила его ноги своими, холодными как лед.

– Тебе когда-нибудь бывает тепло? – спросил он.

– Возможно, – прошептала она, накрывая их обоих с головой одеялом. – Только тебе придется мне помочь, хорошо?

Потом они лежали рядом, но переплетя ноги. Эндрю провел пальцем по маленькому белому шраму над бровью Дианы.

– Как это случилось? – спросил он.

– Парень по имени Джеймс Бонд бросил в меня диким яблоком, – ответила она.

Пять дней спустя они стояли на платформе вокзала, и через щель в заборе их грело солнце. Накануне вечером у них состоялось первое официальное свидание, они ходили в кино на «Бульварное чтиво», хотя из фильма запомнили немногое.

– Мне нужно было учиться лучше, – говорил Эндрю. – Даже не верится, что я все так запустил.

Диана взяла его лицо в свои ладони.

– Слушай, ты горюешь понапрасну. Можешь гордиться самим фактом, что решился уехать из дома.

Они стояли, прижавшись друг к другу, пока не пришел поезд. Эндрю засыпал Диану вопросами. Ему хотелось узнать о ней все, чтобы было за что цепляться после отъезда.

– Обещаю приехать повидаться с тобой, как только заработаю на билет, – сказал Эндрю. – И буду звонить. И писать.

– Как насчет почтовых голубей?

– Эй!

– Прости, просто ты говоришь так, будто отправляешься куда-то на войну, а не в Тутинг.

– Напомни мне еще раз, почему я просто не остаюсь здесь?

Диана вздохнула.

– Потому что а) я думаю, что тебе нужно провести какое-то время с сестрой, особенно на Рождество, и б) я считаю, что тебе ненадолго надо поехать домой и решить независимо от меня, что ты хочешь делать дальше. Я должна прежде всего сосредоточиться на дипломе, а когда с этим будет покончено, я, возможно, все равно перееду в Лондон.

У Эндрю вытянулось лицо.

– Возможно.

После секундной паузы он понял, насколько неуместно его брюзжание. Диана так неистово обняла его на прощание, что ее тепло грело его всю дорогу до Лондона.

Он въехал в свободную комнату в доме, занятом двумя выходцами из Дублина. Соседей он умудрялся избегать за исключением тех случаев, когда они приглашали его разрешать совершенно непонятные споры; тогда он, как правило, становился на сторону того, кто казался менее вменяемым и готов был что-нибудь поджечь, если его не признают правым. Жил Эндрю только рисовыми хлопьями и мыслями о том, когда в следующий раз поговорит с Дианой. У них был назначен день, в который каждую неделю он шел к таксофону в конце улицы и звонил ей. Диана требовала, чтобы каждый разговор он начинал с рассказа о самой свежей рекламе «грудастых» или «экзотических» женщин, размещенной в телефонной книге. На подоконнике в спальне Эндрю завел пустую банку из-под «Нескафе», куда складывал деньги на билет до Бристоля. Работу Эндрю нашел за прилавком салона видеопроката; покровительство салону оказывали исключительно пьяные мужчины с бегающими глазками, покупающие порно. Об этом он смог поведать Диане, только когда напился в пабе.