Кошка Баскервиллей - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 19

«Наверное, поэтому я не женюсь…» — одна из моих любимых фраз из отечественного кинематографа.

Точнее, в моем случае — не выхожу замуж.

Я что-то пролепетала Оксане, что не знаю, что будет с квартирой. Я реально этого не знала.

Алексей был детдомовцем, родственников у него, наверное, никаких нет. Хотя часто бывает, что нет родственников при жизни, а когда замаячит наследство в виде квартиры, то родственники сразу объявляются.

Но это, как говорится, уже не мое дело.

Мы вместе с Оксаной вышли из подъезда, она задумчиво крутила телефон в руках. А потом изумленно сообщила:

— Так это не мой телефон!

— Что? А почему ты мне сразу не сказала? А чей тогда? — изумилась я.

Так ненавязчиво мы с девушкой перешли на «Ты».

— Модель у меня телефона такая же, цвет тоже белый. А вот мой пароль не подходит, да и сзади у меня на корпусе царапина длинная была — а ее нет. В темноте в Лешиной квартире я приняла телефон за свой, но теперь вижу, что нет, не мой.

— А может, это Алексея телефон?

— Нет, у него другой, дешевый такой был, черный. А этот беленький сенсорный, — ответила Прядилина.

Я взяла у нее из рук телефончик. И постаралась проявить свои дедуктивные способности.

Очень популярная модель с надкусанным яблочком на корпусе, белый цвет — скорее всего, принадлежит женщине. Модель — не последняя, не самая дорогая, ей года два-три. Царапин практически нет, за ним хорошо ухаживали, не роняли, не кидали.

Экран засветился, но попросил пароль, который я, конечно, не знала.

Наобум нажала «1111» — но, конечно же, не угадала.

Айфон не мог проваляться за зеркалом больше суток — зарядку эти малышки держат плохо, так что, скорее всего, его забыли вчера.

Кто еще, кроме Оксаны и незнакомца в белых кроссовках, был вчера в гостях у Чевурина? А может, его оставил наш парнишка, любящий лазать по деревьям? Взрослые состоявшиеся мужчины такие телефоны не носят, а для молодого мальчишки шестнадцати-семнадцати лет айфон вполне подходит.

Я взяла у Оксаны все ее контакты, пообещала связаться, если будут новости.

Блондинка с грустью на всякий случай продиктовала мне цифры и потерянного телефона, а вдруг я его найду?

Я уточнила у нее, где будут поминки Алексея, и села в свой автомобильчик. У меня появилась одна интересная идейка.

Я точно знала одного человека, кто с легкостью буквально за пару секунд откроет мне тайну забытого в квартире Алексея телефона.

Дмитрий Щелкин по кличке Хомяк был хакером от Бога. Хотя, может быть, и не от Бога, а от дьявола. Я не очень в курсе, кто там из высших существ покровительствует компьютерным гениям.

Несколько лет назад Хомяк был втянут в очень неприятную криминальную историю, и только благодаря мне, а точнее моим детективным талантам, он ныне живет, здравствует и теперь еще работает на очень секретную и очень важную правительственную контору. Что не мешает ему время от времени, чтобы не растерять талант, как объясняет он сам, вскрывать и взламывать различные сайты международных банковских систем и переводить немалые суммы на счет тарасовского Приюта для животных.

Я сама узнала об этом совершенно случайно и еще больше зауважала Хомяка. Когда-то давно в этом приюте он нашел себе лучшего друга — хромого лабрадора Фредди, и Дмитрий ужаснулся, в каких условиях содержатся животные. Теперь благодаря его усилиям приют процветает.

Проследить его компьютерные махинации невозможно. Он как-то мне пытался рассказать про схемы, как, сидя в Тарасове, легко можно управлять активами на Сейшельских островах. Я ничего из этой хакерской терминологии не поняла, только лишний раз убедилась, что Хомяк — гений.

Хотя он явно нарушает закон, сдавать его властям я не собираюсь.

Еще одно достоинство Хомяка — он никогда не забывает сделанное для него. Не только добро, но и зло.

Мне он обязан жизнью и прекрасно об этом помнит и всегда с легкостью помогает мне в моих детективных расследованиях.

Вот и сейчас, позвонив ему за десять минут до приезда и назвав кодовое слово (а то бы он со мной и общаться не стал), я уже звонила в деревянную дверь Щелкина.

Меня несколько секунд порассматривали в глазок, но дверь все же открыли.

Вечно худой и взъерошенный, как воробей (для меня до сих пор загадка — почему его прозвали Хомяк?), Дмитрий провел меня в маленькую захламленную кухню.

Весь кухонный стол был завален коробками из-под пиццы, десятками чашек с недопитым кофе, раковина ломилась от горы грязной посуды.

Хомяк развел руками:

— Извини, работа.

Когда он работал, он не обращал внимания ни на что. Я иногда думала, что даже если бы Землю атаковали марсианские пришельцы, и то Хомяк вряд ли оторвался бы от клавиатуры и вырвался из плена виртуальной реальности.

Маленькая грязная кухня, простая деревянная дверь, обычный блочный дом — но я знала цену этой кажущейся простоте.

Простая деревянная дверь на самом деле была обработана специальным составом, который спокойно защищал от пуль. Мне даже пришлось спрятаться за ней при взрыве гранаты, она выстояла. И по безопасности оказалась на порядок выше металлических бронированных аналогов.

Встречал меня Дима тоже всегда на этой кухне. В святая святых, в его серверную, где он жил и работал, простым смертным, даже мне, вход был заказан.

Я молча протянула ему найденный у Чевурина айфон.

Хомяк взял, что-то нажал, и экран засветился.

— Блин, Дима, как ты это делаешь?

— Ничего сложного. Защита на яблочках — вообще фигня. Я бы тебе рассказал, но ты не поймешь. Что-то еще?

Я нисколечко не обиделась.

— Ты можешь узнать, кому принадлежит телефон, на кого зарегистрирован и кому с него вчера звонили? — спросила я.

— Конечно. Две минуты посиди здесь.

Хомяк вышел из кухни, а ко мне подскочил милый Фредди.

Ласковый и верный лабрадор любил все и всех, хотя люди очень жестоко с ним обошлись. Когда Дима взял его к себе из приюта, пес был забитым скулящим существом, всех боялся. На нем живого места не было. Он еле смог сбежать от садистов. Этих скотов и людьми назвать язык не повернется.

Несколько операций, два года любви и ласки — и теперь в этом улыбающемся и ласкающемся малыше нельзя узнать того бедняжку.

Небольшая хромота и следы от ожога на боку — вот что осталось на память о тех ублюдках. А еще иногда в глазах у Фредди бывают видны слезы, и у меня руки сжимаются в кулаки. Я готова убить тех, кто так обращается с животными.

Сейчас мы с собакеном мило посидели на кухне, я его гладила, чесала за ушком — он мне спокойно подавал лапу и поворачивался пузико почесать.