Биология веры. Как сила убеждений может изменить ваше тело и разум - читать онлайн книгу. Автор: Брюс Липтон cтр.№ 62

Работы нейробиолога Патриции Куль из Вашингтонского университета показывают, что для успешного изучения языка младенцу нужно, чтобы рядом с ним находились взрослые. Хотя утомленные родители порой мечтают купить видео, которое имело бы тот же эффект, что и общение с ребенком один на один, – ничто не заменит контакта со своими грудничками и маленькими детьми. Куль знакомила девятимесячных детей из англоязычных семей с классическим китайским языком. Некоторые из детей взаимодействовали с коренными китайскоязычными преподавателями, которые играли с ними и что-то им читали. Вторая группа видела и слышала тех же китайскоговорящих репетиторов, но только на видео. Третья группа только слышала звуковую дорожку. После двенадцати сеансов были оценены способности детей различать похожие звуки на китайском. Дети, которые общались с китайцами, смогли различать схожие звуки на этом языке не хуже маленьких китайчат. Дети в двух других группах ничему не научились. По результатам этого и других исследований Куль выдвинула гипотезу о социальном входе: интерактивный социальный опыт (т. е. разговор) является своего рода порталом к языковому, когнитивному и эмоциональному развитию.

Детские психологи Бетти Харт и Тодд Рисли столкнулись с тем же самым при изучении взаимодействия между детьми и взрослыми (в течение сотен часов) из 42 семей, представляющих широкий социально-экономический спектр, и оценке развития детей с девяти месяцев до трех лет. Дети из состоятельных семей, родители которых работали и имели высшее образование, слышали при разговорах с ними в среднем 2253 слова в час. Напротив, дети из малообеспеченных семей слышали в среднем всего 616 слов в час. К своему третьему дню рождения дети в обеспеченных семьях слышали на 30 миллионов слов больше, чем дети в социально неблагополучных семьях. Причем объем общения родителей с детьми был прямо пропорционален показателям IQ, измеренным в возрасте трех лет, а также успеваемости в школах, где учились такие дети в возрасте девяти и десяти лет.

Исследования Харта и Ризли стали почином к осознанному воспитанию с использованием устройств LENA (от англ. – «языковой анализ среды») Устройства LENA работают как шагомеры, но отслеживают не шаги, а слова. Программа «Тридцать миллионов слов» предлагает родителям пользоваться LENA и подсчитывать количество слов, которые они говорят детям. Через шесть недель ученые из Чикаго выяснили, что количество слов, услышанных детьми, возросло на 32 %. Руководитель «Тридцати миллионов слов» доктор Дана Сускинд заявила: «У каждого родителя есть возможность влиять на рост мозга ребенка, что скажется на его будущем».

Эволюция доказала важную роль в воспитании ребенка родителей и опекунов, а теперь, когда я сам несколько раз стал дедом, следует добавить сюда дедушек и бабушек. Любящие взрослые выполняют основополагающую функцию в формировании будущего своих детей и даже будущего своих внуков. Каждый из нас должен на минуту задуматься о влиянии негативного программирования – ведь от нас зависит судьба человеческой цивилизации. Прогресс слишком неспешен для тех, кто долго примеряется к роли родителя как генетического инженера. И все же, будь то программа «Тридцать миллионов слов» по улучшению языковых навыков детей, или аргументы JAMA о нестатиновом укреплении здоровья детей, или призывы медиков к сокращению использования антибиотиков, разрушающих микробиоты, – все вместе это движение в правильном направлении. И к тому дню, когда у каждого взрослого сложится в уме полное и четкое понимание: независимо от того, кто воспитывает ребенка, его поведение будет влиять на развитие каждого из нас.

Мы с вами проделали долгий путь от первой главы, где встреча с перепуганными студентами медицинской школы положила начало моему путешествию к Новой Биологии. На протяжении всей книги я старался не особенно отдаляться от темы, заявленной мной в этой главе, – как «умные» клетки могут научить нас жить. Теперь, когда мы достигли конца книги, я хотел бы рассказать, каким образом исследования клеток сделали меня одухотворенным человеком, и хочу объяснить, почему с оптимизмом смотрю в будущее нашей планеты, хотя его бывает трудно сохранить после просмотра утренних газет.

Я постарался отделить разговор о Духе и Науке от предыдущих глав книги, назвав эту ее часть эпилогом. Собственно говоря, это краткий раздел в конце книги, в котором рассказывается, как сложилась судьба ее героя… в данном случае вашего покорного слуги. Когда много лет назад ко мне впервые пришло решение написать эту книгу, оно явилось для меня настолько глубоким, что мгновенно преобразило всю жизнь. Едва я только произнес свое первое «ага!», мой мозг захлестнула волна наслаждения красотой постигнутой механики клеточной мембраны. А несколько мгновений спустя меня охватила радость, столь глубокая и полная, что мое сердце пронзила боль, а из глаз хлынули слезы. Устройство новой науки открыло мне суть нашей духовной первоосновы и нашего бессмертия. Эти выводы показались мне настолько бесспорными, что ни во что не верящий скептик я в один миг уверовал.

Отдаю себе отчет, что кому-то из вас мои выводы покажутся чересчур умозрительными. Однако рассуждения в предшествующих главах основывались на длительном изучении клонированных клеток и опирались на поразительные открытия, переворачивающие наши взгляды на загадки живого. Эти выводы в эпилоге опираются и на мои занятия естественными науками, а не являются результатом религиозного озарения. Ученые традиционного толка предпочтут от них отмахнуться, ведь здесь речь идет о Духе, но я с легким сердцем представляю их на суд читателя по двум причинам.

Первая из них – философский принцип «бритвы Оккама». Это правило гласит, что из нескольких гипотез для объяснения некоего феномена наиболее вероятна и заслуживает первоочередного внимания самая простая и учитывающая максимум наблюдаемых явлений. Новая наука о волшебнице мембране, в сочетании с принципами квантовой механики, предлагает простейшие объяснения, в которые укладывается не только аллопатическая медицина, но и философия и практика комплементарной медицины и духовного целительства. После стольких лет практического воплощения выводов науки, которые я здесь излагаю, можно с уверенностью свидетельствовать о ее способности изменять человеческую жизнь.

Я признаю, что к моему эйфорическому мигу прозрения меня привели результаты исследований, но сам этот опыт весьма напоминал мгновенное обращение, описанное мистиками. Помните библейский рассказ о Савле, ослепленном ^[20] вспышкой божественного света? Вокруг меня не осиял сошедший с карибских небес свет, но я со всех ног помчался в медицинскую библиотеку, ибо осознание природы клеточной мембраны, «снизошедшее» той ночью на мой мозг, заставило меня поверить, что мы – бессмертные духовные создания, существующие независимо от своего тела. Я безошибочно различил внутренний голос, что до сих пор я вел жизнь, которая основывалась не только на ложном убеждении, что гены управляют биологией, но и на другом заблуждении – якобы мы исчезаем, когда умирает наше физическое тело. Посвятивший годы изучению молекулярных управляющих механизмов в теле человека, в тот потрясающий миг я осознал, что контролирующие нашу жизнь белковые «переключатели» приводятся в действие сигналами от окружающей среды… От Вселенной.