Скрипач - читать онлайн книгу. Автор: Инна Жарчинская cтр.№ 88

— И тогда в этот мир придет Антихрист?! — в ужасе воскликнул Великий инквизитор, с трудом поднявшись с постели.

— И что это изменит, а, Фома? Посмотри, сейчас тот, кого ты называешь Антихристом, стоит перед тобой. Разве наступил конец света?

Фому трясло, как в лихорадке.

Несчастный старик только сейчас поверил в то, что душа действительно бессмертна и что за все свои мысли, слова и поступки ему придется ответить сполна. Ад, да, впереди его ждал именно ад — уж в этом-то Великий инквизитор не сомневался.

— Когда это случится? — спросил он, теряя остатки самообладания. — Когда я умру, дьявол?

Взяв со стола рог единорога, гость с неприятной ухмылкой принялся его рассматривать.

— Носорог, — объявил он Фоме, как будто не слышал его вопроса, — обычный носорог. А ты, дурень, надеялся, что кусок кости защитит тебя от отравления, да? Но умрешь ты своей смертью и в свой срок. До чего же вы все тут дремучие и темные! Даже ты, Томас, образованнейший человек, а дурак дураком, — потом, словно опомнившись, он ответил: — Когда ты умрешь? Сегодня какое у нас число?

— Шестнадцатое сентября тысяча четыреста девяносто восьмого года, — почему-то шепотом ответил Торквемада, уже про себя жалея, что задал этот страшный вопрос.

Он больше не хотел знать ответ на него.

Дьявол положил рог обратно на стол, поднялся и направился к выходу. У двери он остановился и, смерив съежившегося и побелевшего от страха старика презрительным взглядом, сказал:

— Сегодня. Томас Торквемада, ты умрешь уже сегодня. Срок твоей земной жизни заканчивается, пора тебе готовиться к жизни вечной. Не завидую я тебе, дружище, ох как не завидую! Но не огорчайся, в твоем аду я иногда буду тебя навещать — люблю пообщаться с интересными людьми. Так что скучно тебе не будет.

— Сгинь, нечистый! — воскликнул в отчаянии старик, но его полночный гость уже скрылся за дверью, оставив Великого инквизитора наедине со своими невеселыми мыслями.

* * *

Приближался день нашей свадьбы.

Мои бедные родители стоически восприняли известие о том, что скоро они станут бабушкой и дедушкой. Возможно, они немного разочаровались во мне, но вида не подали, тем более что Ник им понравился.

Раиса Петровна, давно уже вернувшаяся из больницы и даже немного восстановившаяся после микроинсульта, как-то при встрече заявила:

— Ох, Мария, не думала я, что ты такая бестолковая. Ты всегда казалась мне серьезной девушкой. Вот куда ты торопишься? Зачем тебе этот сомнительный тип? Сколько хороших парней…

Я ее перебила:

— Раиса Петровна, а чем вам Николай так не нравится?

— Тем, что пиликать на скрипке — это не профессия. Мужчина должен заниматься мужским делом, а не на балалайке брякать.

— На скрипке, — поправила я ее. — И еще, Раиса Петровна, не лезли бы вы в мою жизнь. Разбирайтесь со своим сыном, а меня оставьте в покое.

Болезнь никак не повлияла на склочный характер зловредной старухи. Услышав мои слова, она замерла, а потом разразилась пылкой тирадой по поводу «нынешней молодежи, у которой нет ни стыда, ни совести, ни уважения к старшим».

Я быстро забежала к себе домой и закрыла дверь. Слушать возмущенные вопли бешеной старухи мне совершенно не хотелось.

Я с нетерпением ждала возвращения Ника с работы. Без него мне было так пусто и так тоскливо, что я иногда позволяла себе даже поплакать. Хотя, как мне сказала мама, для беременной женщины такие перепады настроения — дело абсолютно нормальное.

Но наступила ночь, а его все не было. Иногда он задерживался, если его об этом просили, и, казалось бы, волноваться причин не было. Но на душе вдруг стало так тяжело, как будто на нее положили могильный камень. Никак я не могла избавиться от дурного предчувствия.

Незаметно для себя я уснула. Снилось мне что-то жуткое, маетное. Я пыталась вырваться из этого кошмарного сна, но не могла. Разбудил меня утром какой-то шум и крик во дворе, а затем последовал звук выстрела. Взглянув на часы, я недовольно поморщилась.

— Кому не спится в шесть часов утра? — заворчала я, переворачиваясь на другой бок.

— Убили-и-и! — этот крик ворвался в мое сонное сознание, и я мгновенно вскочила.

Неужели все начинается сначала? Но ведь все сатанисты погибли, так что же произошло на этот раз? Дьявол покинул это место, так почему же в нашем дворе опять гибнут люди?

Обнаружив, что Ник дома так и не появлялся, я заволновалась еще больше. Оделась на скорую руку и выскочила в подъезд. Несясь вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, я молилась только об одном — чтобы мои тревоги и страхи не нашли подтверждения. Кто угодно, но только не он!

«Дьявол не станет мстить, — успокаивала я себя, — он такими вещами не занимается. Но он ведь больше не защищает скрипача, это тело его уже не интересует. Если верить тому, что он говорил, то Ник и так уже пережил свою смерть».

Выскочив из подъезда, я сразу же споткнулась об лежащее у входа тело.

Вид растекшейся крови казался каким-то неестественным, глянцевым, как на фотографии.

Аглая Дмитриевна обняла меня и прижала к себе, чтобы я не могла увидеть лица того, кто лежал на земле. Напрасно. Я уже все поняла.

Ник лежал в луже собственной крови, прижимая к груди скрипку. Темные глаза смотрели в небо. Но на его лице я не увидела ни страха, ни боли, он улыбался. Горло моего скрипача было разорвано так, как будто его пропустили через мясорубку. А чуть в стороне я обнаружила труп большой черной собаки, той самой, которая однажды загнала нас в заброшенный дом. Собаки Учителя. Зверь отомстил за смерть своего хозяина.

Миша Кравцов переминался с ноги на ногу и неловко оправдывался перед собравшимися жильцами:

— Давно надо было пристрелить эту тварь, но кто же думал, что так получится? Я же не живодер, ей богу.

— Ты, Миша, — ворчливо заметила Раиса Петровна, — никогда ничего не успеваешь. А вот теперь парень погиб. А эта зверюга здесь почти каждую ночь выла. Надо было принимать какие-то меры.

Больше я ничего не услышала. Перед глазами поплыл туман, уши заложило, и я упала без чувств на уже остывшее тело моего скрипача.

Очнулась я только под вечер у себя дома. Надо мной хлопотала мама — видимо, кто-то из соседей ей позвонил. Увидев, что я пришла в себя, мама принялась меня успокаивать:

— Машенька, это ужасно, но тебе сейчас нельзя волноваться. Я понимаю, доча, как тебе тяжело, но это еще не конец жизни. Думай сейчас о ребенке. Со временем боль утихнет, надо только потерпеть немного.

— Мам, я не хочу жить, — тихим, бесцветным голосом сказала я, — зачем, если его уже нет?

Мама гладила меня и ласково укоряла:

— Так нельзя, Маня, ты не одна. Пойдешь жить к нам. И не спорь. Я не могу тебя оставить здесь одну. Все пройдет. Мы с папой тебя никогда не оставим.