Лучший забавный детектив - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Первушина, Лариса Яковенко, Оксана Обухова cтр.№ 92

– Хорошо, – буркнула я и, не закрывая двери, но тем не менее не приглашая охранника в дом начала менять тапки на ботинки. Надела куртку, закрыла дверь на все замки и сказала: – Идемте.

Шагая от подъезда до огромной черной машины, мы встретили на дорожке Анну Леопольдовну с Агафьей на руках.

– Куда ты, Софья? – строго спросила меня Леопольдовна, глядя, впрочем, на очнувшегося от неловкости внушительно-монументального верзилу.

Парень сделал шаг влево, тем самым пресекая возможность сближения подопечной Софьи и дамы с подозрительной собачкой, но свекровь так на него взглянула, что охранник почел за благо дать нам время немного пообщаться. Я хорошо помнила этот особенный взгляд Анны Леопольдовны. От него у персонала больницы, где работал Великий Хирург, сами собой застегивались пуговицы на пиджаках и медицинских халатах.

– Мне нужно уехать, Анна Леопольдовна, – сказала я, хотела добавить «не поминайте лихом», но улыбнулась и приободрила: – Все в порядке. Возможно, к вам я уже не вернусь, так что спасибо за все, привет Виталию.

– Это почему ты уже не вернешься? – спросила свекровь, адресуя вопрос из-за моего плеча, огромному парнище.

Тот вопрос призрел. Сделал вид, что считает ворон на газоне.

– Все будет хорошо. Может быть, я и вернусь сегодня. Коньячком угостите? – И в поцелуе прижалась к ней щекой.

– Угощу, – кивнула свекровь, и мне почудилась в ее голосе слеза. Наверное, от моей горячей щеки ледяная бабушка подтаяла.

Пока машина не исчезла за углом дома, Анна Леопольдовна стояла с Агафьей на руках и смотрела нам вслед.

– Включите, пожалуйста, музыку, – устав от сопения трио, идущего от шофера и двух охранников, вежливо попросила я.

Водитель нажал кнопку под приборным щитком, и из динамиков грянуло: «А я простой советский заключенный и мой братишка серый брянский волк». Слов нет, я бы предпочла Шаинского, но здесь репертуар выбирают другие.

Под рычащие стенания о непростой воровской доле мы ехали по улицам города. Почти не проверялись, не петляли переулками, добрались до знакомого дома, оказавшегося действительно в Московском районе. Ворота снова распахнулись на мгновение и тут же закрылись, пропустив машину во двор.

На крыльце никого не было. «Голуби летят над нашей крышей», – пропел певец, и мне помогли выбраться из машины, проводили до гостиной с камином и оставили одну.

Дрова только-только разгорались в камине, комната опять казалась промерзшей и от нечего делать я придумала особняку название – «Дом свиданий». Скорее всего, данную резиденцию Туполев использовал под штаб – собирал полки, допрашивал свидетелей и раздавал приказы. Жил он, вероятно, в другом месте. Не исключено – в землянке, обустроенной под бункер, с годовым запасом провианта и автономным электроснабжением.

Слегка озябнув, я подошла к окну, выглянула во двор и увидела царский выезд. Точнее, въезд – три автомобиля накатом скользили к крыльцу. Из средней машины, не дожидаясь помощи в открытии дверцы, почти на ходу выпрыгнул Туполев и бегом взбежал по крыльцу. Напор и натиск проглядывали в каждом шаге хозяина и не предвещали его гостье ничего хорошего.

«Та-а-ак, сейчас начнется, – уныло подумала я и заклинанием пробормотала несколько раз: – А пошли вы все к черту, я вам не ручная обезьяна трюки выделывать!»

Если можно объединить в одно выражение два слова «обескураженность» и «ярость», то именно оно наиболее точно определило бы выражение лица Назара Савельевича. Обескураженная ярость играла на лице магната и искажала его черты. Он ворвался в комнату, провел зачем-то пальцем по заново вставленному дверному стеклу и только после этого обратился ко мне:

– Нам надо поговорить.

– Слушаю вас, Назар Савельевич, – церемонно ответила я и уселась в ледяное кресло.

– Всем добрый день, – пророкотал от порога бас, и в комнату вошел широкоплечий, квадратный дядька с седоватым ежиком волос на квадратной голове. – Софья Николаевна, как я понимаю?

– Да, – буркнул Туполев и махнул рукой в сторону нового лица. – Наша милиция, Иван Артемьевич.

«Совсем как наш купец Колабанов, – подумала я, – Иван Артемьевич». Но этого тезку я несколько раз видела по телевизору, он несколько раз обещал горожанам искоренить преступность и изничтожить коррупцию. Выглядел при этом крайне убедительным. «Генерал или полковник?» – постаралась припомнить я, а вслух пискнула:

– Очень приятно.

– Приятного мало, уважаемая Софья Николаевна, – сурово произнес генерал-полковник и уселся в кресле напротив меня. Седалище его мгновенно обожгло холодом, он было дернулся встать, но проявил выдержку старого дзержинца и, уставившись на меня лицо в лицо, спросил: – Когда вы собираетесь встречаться с подозреваемым?

Напор и натиск, с которыми Туполев взбегал по крыльцу, оказались ничем в сравнении с агрессивным прессингом, идущим от милицейского начальника. Казалось, еще мгновение, и от «уважаемой Софьи Николаевны» на кожаном сиденье останется только мокрое место.

Я проглотила в горле сухой ершик и слабо пискнула:

– Никогда.

Начальник сел на краешек кресла (толи за охладившуюся простату запереживал, толи для пущей убедительности), приблизил лицо вплотную к моим глазам и, вроде бы печально, а на самом деле угрожающе, произнес:

– Что-то я вас не понимаю, Софья. Такую кашу заварили. И в кусты? Не годится.

– Кому это не годиться? – Я откинулась на спинку, подальше от сверлящих глаз, собрала в тугой комок остатки отпущенной природой храбрости и наглости, и швырнула его в полковника: – Мне так очень даже годится.

– А вы не думаете, уважаемая, что продолжение вашего участия в операции в ваших же интересах? – не меняя позы и тона, осведомился генерал. – С вас еще не сняты подозрения в убийстве Кирилла Туполева.

– Иван! – одернул гостя Назар. – Прекрати. Извините, Софья. Иван Артемьевич очень переживает за смерть моего брата.

То ли генерал, то ли полковник продолжил исследовать мое лицо. Я могла бы уничтожить этого квадратного хама одним вопросом: «А скажите-ка, дорогой Иван Артемьевич, почему покойный брат Назара, чью смерть вы так «переживаете», не искал помощи у вас?» Да, видимо, ненависти, которая почти затуманила голову, на это не хватило.

Очень хотелось бы посмотреть, как стал бы изворачиваться высокий милицейский чин, когда б я принялась добивать его вопросами: «Почему Кирилл сказал, что он один? Почему он был уверен, что в этом городе ему негде искать помощи, кроме как у продавщицы из ларька? Почему? Почему?!»

И все же ненависть, видимо, выплеснулась из глаз, ибо полковник, откинувшись в кресле, взял другой тон. Разулыбался и выдал:

– А вы молодец, Софья, держите удар. Можно я буду так вас называть?

– Да бога ради. – Я пожала плечами и немного расслабилась.

Полковник (я посчитала, что этому хама и такого звания достаточно) тряхнул квадратной головой, поправил пиджак и повел беседу по существу: