Лучший забавный детектив - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Первушина, Лариса Яковенко, Оксана Обухова cтр.№ 39

– Анечка, не торопись, никуда он не денется. В случае чего объявим во всероссийский розыск. Или обратимся в Интерпол.

Кот сидел между кустами и стеной соседнего дома, и дрожал. Федор с победным криком его схватил, и от неожиданности выпустил. Там же уткнувшись лицом в землю, лежал мужчина.

– Ну, ё-моё, развел руками лейтенант. Труп. Андрей Петрович, Анна Сергеевна, за что же нам наказание такое. Какую песню испортил.

– Да не причитай ты, Федор, что-то здесь не так, – сказал Веселов, подходя поближе.

Но Федор его не слушал.

– А ты Крыська, чего скалишься. Нет, чтобы мне посочувствовать, а ты… Тоже мне друг называется.

– Если Крыська скалится, значит не труп, – заметила Истомина.

– А кто?

Федор наклонился над мужчиной, осторожно дотронулся до головы, затем перевернул, и захохотал.

– Это манекен! Вот это да! Благодаря коту, я раскрыл кражу. Она на мне уже три дня висит. Представляете, на Интернациональной открыли магазин готовой одежды и для привлечения покупателей поставили вот таких мужиков прямо на улице. Охрана не углядела, и кто-то спер один манекен. Скорее всего, подростки. Поприкалывались, конечно, а потом забросили через забор во двор. Если бы не Арни, никогда бы не нашел. Ну, котяра, ну, молодец. Товарищ генерал, что делать? Оформлять?

– Да пусть еще полежит до завтра, ничего с ним не случится, а мы продолжим наше застолье, – правда, Анечка?

Она благодарно ему улыбнулась, почувствовав на плече теплую крепкую руку. Варя шла рядом с Федором, радуясь, что теперь его снова похвалят на работе. Гелена Казимировна прижимала к себе кота и приговаривала, – наконец-то и тебя похвалили, а то все Крыся – умница, Крыся – Мата Хари. А ты у нас, зато Эркюль Пуаро. Такой же толстенький, пузатенький и коротконогенький.

Но Крыся ничего этого не видела и не слышала. Она первой вернулась в квартиру, вскочила на диван и засопела. Ей снилась собачка такая же, как она красивенькая, только черненькая со светлой челочкой. Крыська улыбалась и уже знала, что непременно с ней встретится.

На площадь приехал цирк шапито со зверинцем и детскими аттракционами, и через неделю я одурела от попсы, гремящей из динамика, прибитого к фонарному столбу над крышей моего торгового ларька. Репертуар зазывно-обольстительного песнопения был невообразимо широк (отдельное спасибо «Русскому Радио», станции «Шансон» и «Европе Плюс»), но поскольку основными посетителями зверинца были и оставались дети, предпочтение отдавалось диску с творчеством гениального Владимира Яковлевича Шаинского.

Через неделю я выучила наизусть все двадцать два шедевра и первое время исправно подпевала то голосистому мальчонке, то Кларе Румяновой, прилежно выводила соло Храброго Крошки Енота: «От улыбки станет всем светлей, и слону и даже маленькой улитке». Через две недели так насобачилась, что могла уже со стопроцентной точностью продиктовать последовательность шлягеров и их исполнителей.

Сегодня на моих коленях лежал учебник госпожи Козловой А. М., и я в восемнадцатый раз читала предложение: «Участники хеджевых сделок оперируют методами прогнозирования тенденции рынка по восходящей и нисходящей линиям, оценивают их пределы, рассчитывают предполагаемые уровни рыночных колебаний и соответствующие стоимостные параметры базисных активов».

В принципе… понятно. Но для доцента Медведевой, принимающей экзамен по банковскому делу, надо отбарабанить все тарабарским языком, и «в принципе» ей не достаточно. А я никак не могла въехать в тему, поскольку в голову сквозь уши проникали сожаления Крокодила Гены о единственном в году дне рождения.

Отложив в сторону учебник, я поглядела на толпу деток, штурмующих билетные кассы зверинца, и, раздвинув коробки с тортами «Волшебная фантазия», бросила взгляд в сторону палаток, торгующих сладкой ватой, попкорном и газированной водой с сиропом. Конкуренция, однако. Ушлые циркачи привезли с собой все составляющие сладкой детской жизни – еду, зрелища и гениального Владимира Яковлевича. К моему, когда-то широко востребованному массами ларьку, добирались только редкие сопровождающие деток лица за сигаретами, спичками и пивом (обязательно холодным и почти обязательно свежим).

– Если так пойдет, – вздыхал хозяин палатки Ибрагим Асланович Тушкоев, – все пиво скиснет… окончательно. – За вольером с общипанными грустными орлами циркачи разместили переносную точку с грилем, шашлыком, разливной «Балтикой» и корейскими салатами. – Кто дал разрешение?! – возмущался Ибрагим Тушкоев и сотрясал эпитетами воздух. – Кому… эти… кому на лапу дали?!

– Ибрагим Асланович, – утешала я, – этот зоопарк на колесах к нам почти каждый год приезжает. Не на долго, упокойтесь. Связи у них налажены, так что бегать с вопросами по инстанциям не советую…

– Какой год?! Какой каждый?! – выпучив глаза, бушевал Тушкоев. – Не видел. Не знаю. Давно здесь живу.

– Ибрагим Асланович, раньше цирк останавливался на площади у вокзала, – терпеливо объясняла я, – но сейчас, после того как дома вокруг нас снесли, циркачам, в единственном исключительном случае, разрешили разместиться здесь. В центре города.

– Почему здесь?! Зачем здесь?!

Эх, беда с этими темпераментными южанами.

Семь лет назад, когда беженец из Таджикистана Тушкоев (у Ибрагима Аслановича папа ингуш, а мама таджичка) обзавелся последовательно гражданством России, четвертым сыном и ларьком в центре города, месторасположение ларька считалось крайне выгодным. Невдалеке от прилавка проходила транспортная развязка, удобный для распития слабоалкогольных напитков сквер с древним общественным туалетом и умеренно охраняющая, но зато так же умеренно берущая милиция, – Тушкоев слал хвалу небесам, подсчитывал прибыль и приценивался к соседнему ларьку с молоком, кефиром и творожными сырками.

Но четыре года назад начал воплощаться в жизнь Генеральный план реконструкции центра города. Деревянные домишки, по непонятным причинам угнездившиеся на двух параллельных улицах в пяти минутах ходьбы от мэрии, начали сносить. Точнее и правдивее сказать так: деревянные домишки разом и вдруг начали гореть. Благодарных погорельцев мгновенно расселяли по окраинным новостройкам, бульдозеры в том же темпе ровняли площадки под малоэтажное элитное жилье, и центр города начал принимать вполне цивилизованный вид. Красивые краснокирпичные дома с эркерами и башенками, приличные детские площадки и гаражи, убранные под основания домов. Красота, одним словом.

Но жители этих домов не покупали конфеты, пиво и сигареты в ларьках на остановках общественного транспорта. Они отоваривались в супермаркетах.

И сначала городские власти предложили господину Тушкоеву передвинуть палатку с проспекта в глубь двора (мол, ваша кибитка портит целостность цивилизованного имиджа города), Ибрагим Асланович пробовал возмущаться и давать на лапу, но в результате получил продление разрешения на реализацию слабоалкогольной продукции и еще более строгий приказ – убрать ларек с остановки! Кстати сказать, кефир и сырки переехали давным-давно, и Ибрагим Асланович радовался, что повезло хотя бы с этим – выкорчевывать ларьки из асфальта троллейбусной остановки начали за неделю до того, как Ибрагим Асланович чуть было не ударил по рукам с хозяином кисломолочной продукции.