Дадаб чуть было не выронил пистолет и не распростерся ниц перед проекцией, но в этот момент изображение начало меняться. Красные глаза прерывисто засветились и сделались серыми. Безукоризненная одежда трепыхалась, покрываясь пылью, словно на нее налетел невидимый пыльный ветер. Потом у него задрожали руки, и хотя он схватил собственную кисть, чтобы она не могла выписывать знаки, та со всей очевидностью показала:
Лжец! Лжец! Лжец!
Станция внезапно наклонилась. Дадаб упал на спину на баллон и перекатился на тлеющий панцирь янми’и. Отпрянув от липкого трупа, Дадаб что-то задел каблуком, – оказалось, это защитная панель центральной башни. Дьякон стряхнул с нее обугленные куски желтой плоти, протер ее рукой. На голом металле внутренней поверхности был вытравлен священный глиф оракула – неглубокие изящные линии, явно оставленные хурагоком.
Кто. Лжец? – спросил он.
Но изображение инопланетянина не дало ответа, продолжая маниакально повторять свое обвинение. Дадаб понятия не имел, что он присутствует при разрушении фрагмента Локи, при насильственном извлечении ИИ многофункциональными «йотунами», которые уничтожили мазер реакторной башни.
Дьякон знал лишь одно: интеллект, обитавший в башне, обманул миролюбивого и наивного Легче Некоторых, убедил его сообщить о священном глифе и невольно способствовал тому, чтобы джиралханаи угодили в ловушку. Дадаб понятия не имел, зачем интеллекту понадобилось раскрывать свою лживую душу сейчас. Но его это и не интересовало.
Дьякон почувствовал минеральный привкус крови и понял, что острые зубы прокусили нижнюю губу. Он поднялся на ноги и повел пистолетом башни, нажимая на спусковой крючок. Изображение инопланетянина покоробилось, воспарило над проектором, словно пламя в масляной лампе джиралханаев. Он превратился в пылинку света и исчез, как только Дадаб прекратил огонь.
Глядя на мертвых янми’и и на горящие микросхемы башен, дьякон подумал, что остался еще один пособник гибели Легче Некоторых, тот, чья смерть может способствовать исполнению страстной мечты его друга: чтобы всему этому насилию настал конец. Выскользнув в дверь центра, Дадаб проверил заряд пистолета. Энергии оставалось еще на один выстрел. Дьякон поклялся, что не промахнется.
– Что случилось? – прокричал Эйвери, когда огромные опорные балки Тиары застонали и мостки под ним прогнулись.
– Седьмой подъемник, – ответила Джилан, еще не успевшая отдышаться после схватки. – Его больше нет.
Эйвери выстрелил в спрыгнувшее с ближайшего кабеля насекомое из М-7. Существо потеряло крыло и половину конечности и упало на мостки за тремя бочками справа от Эйвери, где прятались Форселл и Дженкинс.
– Что значит «больше нет»? – спросил Эйвери, когда Форселл добил насекомое очередью из МА-5.
– Лопнул. В нескольких тысячах километров над опорой. – Капитан-лейтенант пряталась за бочкой слева от Эйвери. Она нахмурилась и постучала по шлему около уха. – Повтори, Локи. Плохая связь.
– Два! Сверху! – воскликнул Хили, выпуская очередь из винтовки Дасса.
Пожилой командир отделения получил серьезный ожог спины. Возможно, он выживет, но убитых уже много – Уик и двое других из клети Эйвери, а еще пятеро рекрутов из клети Джилан. Почти у всех остальных серьезные ранения: осколки сабель серокожих инопланетян, глубокие царапины от бритвенно-острых когтей насекомых. Правая рука Эйвери была рассечена ниже локтя – удар, который он получил, оттаскивая Дасса в безопасное место.
Эйвери опустошил последний магазин BR-55 на полпути до баррикады, и насекомое выпрыгнуло перед ним, прежде чем он достал М-7. К счастью, Дженкинс успел вовремя. Рекрут уничтожил насекомое очередью из автоматической винтовки с точностью, которую демонстрировал с самого начала миссии.
– Локи частично выведен из строя, его центр обработки данных поврежден. – Джилан перезарядила М-7. – Он не может выравнивать нагрузку.
Тиару затрясло, когда пара контейнеров пролетела через пятую стыковочную станцию за спиной Эйвери. Если удача не изменила защитникам Жатвы, то три четверти гражданских уже в безопасности. И тут морпех вспомнил:
– Сколько контейнеров было на седьмом подъемнике?
Джилан дернула затворный рычаг М-7.
– Одиннадцать. – Она встретила мрачный взгляд Эйвери. – Одиннадцать пар.
Эйвери умел считать в уме: более двадцати тысяч человек.
– Штаб-сержант! – выкрикнул Андерсен, стреляя из-за бочки возле Джилан. – Молот!
Эйвери переместил взгляд на баррикаду инопланетян. Когда Тиара вздрогнула, оба ряда бочек сместились. Некоторые емкости с пеной упали и покатились по мосткам, остановив инопланетянина в золотистых доспехах. Непрерывный огонь рекрутов задержал его у центра управления. Но теперь он шел в атаку, держа обеими лапами молот опущенным ниже пояса. Справа и слева шагали по двое серокожих, все были вооружены взрывчатыми саблями.
Эйвери понимал, что победить чужака в схватке один на один практически невозможно. И даже массированный огонь вряд ли его остановит. Так что после первой атаки инопланетянина Эйвери придумал другой план.
– Форселл! – взревел он. – Давай!
Пока Эйвери вел прикрывающий огонь, Форселл поднял обеими руками трофей – мерцающее энергетическое ядро – над бочкой и отправил в полет броском сбоку, как на семейной ферме кидал мешки с соевыми бобами в отцовский самосвал. Ядро приземлилось в десяти метрах, и вихрь голубой энергии покатился вперед. Но ядро не взорвалось при ударе, как рассчитывал Эйвери. Эта штука все же сдетонировала от очереди из его М-7, но инопланетянин в золотистых доспехах уже успел перепрыгнуть через нее, и взрыв не причинил ему вреда.
Впрочем, усилия Форселла не пропали даром. Взрыв сбросил с мостков четырех серокожих инопланетян; взметнув костлявые руки, они полетели вниз. Никто не выжил.
– Командир! Уходите! – прокричал Эйвери, когда инопланетянин в доспехах приземлился и вскинул молот над головой.
Джилан отпрыгнула в сторону; бочку, за которой она пряталась, разнесло, расплескав вокруг желтую пену. Эйвери дал очередь в левый бок пришельца, но высокоскоростные пули лишь искрили, отскакивая от энергетического щита. Чужак высвободил молот из разбитой бочки и, зло посмотрев на Эйвери, оскалился. Но когда он замахнулся снова, Эйвери прыгнул головой вперед в сторону центра управления, уходя от Джилан и рекрутов. Удар молота лишь согнул металлические панели мостков.
Когда Эйвери, перекатившись через спину, встал на ноги и достал полный магазин для М-7, он увидел еще одного серокожего – он направлялся прямо к позиции морпеха и выглядел не так, как другие. Под ремнями и баллоном на нем была оранжевая броня с желтым символом в виде круга. Плазменный пистолет в узловатой руке светился от накопленного заряда. Глядя в лицо существу, Эйвери понял: теперь конец. Но инопланетянин смотрел не на него. И когда он нажал на спуск, плазменный шар пролетел вдали от головы Эйвери.