Никто не решается что-то сделать, они уже все поняли. Дураков связываться с магом разума – нет.
Я медленно прохожу через столовую.
Останавливаюсь рядом с дядюшкиным телом, поднимаю за волосы его голову. И спокойно смотрю в мертвые глаза.
Забавно, но мертвые глаза человека ничем не отличаются от собачьих. Жизни нет и там, и здесь. Просто мы люди, вот нам и кажется страшнее…
– Я удовлетворена.
– ОТЕЦ!!!
Крик раздается так внезапно, что я разжимаю пальцы.
Сползает на пол тяжелое тело, а на меня бежит сопляк лет двадцати. Ровесник Шайны, примерно так. И в руке у него кинжал.
Что нашел – то и схватил. Парень спросонок, камзол заляпан какой-то дрянью, волосы взъерошены, глаза безумные.
Судя по фамильному сходству, это брат Шайны. Двоюродный. Я вглядываюсь в его мысли.
Да, именно так. Проспался и прибежал. Жалко его?
Нет. Он знал о делах своего отца.
Я вытягиваю руку вперед.
– Стоять!
И сила опять заливает комнату.
– Перережь себе горло.
И все повторяется снова.
Ненавидящие глаза, поток крови… разве что здесь кинжал острее, а сил тратится больше, он же спьяну, его контролировать тяжелее. Голова откидывается назад, шея перерезана почти полностью.
Я поворачиваюсь к гостям.
– Господа, не смею вас задерживать. Если кто-то захочет меня увидеть – согласуйте время встречи, а сегодня… вечер не удался.
И я отпускаю всех присутствующих.
С какой скоростью они удирают!
Будь я магом ветра – и то не догнала бы.
Но мне сейчас и не ветер нужен. Я пожимаю плечами, разворачиваюсь и поднимаюсь в дядины покои. Тайник в кабинете послушно открывает мне свои секреты.
Десять минут – и у меня в руках кожаный мешок, в котором увесисто позвякивают монеты, острыми углами царапается шкатулка.
Обвожу кабинет взглядом.
– Если твоя душа это видит, Шайна, они мертвы. Покойся с миром, за тебя отомстили.
А теперь подойти к стене и открыть себе потайной ход.
Дядюшка был предусмотрителен. Вдруг бежать придется? Как же о себе не позаботиться.
И – на корабль. Скорее на корабль, времени осталось в обрез.
Я опять бегу по ночным улицам. В крови весело поет азарт. Мне… понравилось?
Да. Мне понравился риск.
Только теперь я убийца.
И что?
Я и была убийцей, я убила троих человек там, в деревне. Убила двоих здесь. Мне надо себя оправдывать или обвинять?
Я не стану делать ни первого, ни второго.
Я – Айшет Ланат. Я – маг разума. Я защищаюсь и мщу.
Если меня спросят, за что я убила этих людей, – я отвечу: за их поступки.
* * *
На корабль я успела буквально за пять минут до отплытия, капитан только меня и ждал… во всяком случае, почти сразу трап был втащен на борт, и корабль начал разворачиваться.
Сумку в моих руках капитан проводил выразительным взглядом. Но промолчал.
Мало ли?
Я действительно могла что-то купить, бока у сумки круглились, а мой встрепанный вид – побегайте по ночному городу. Будь ты трижды маг, а от ножа в бок еще ни одна магия не защищала. Всякое бывало.
Корс дотронулся до моей руки.
– Шани.
Я развернулась и сгребла мелкого в охапку.
– Шани, пойдем в каюту.
Я кивнула. И медленно выпрямилась. Дикое напряжение начало отходить, заныли виски, застучали зубы…
– Корс, возьми для меня на камбузе чего-нибудь горячего, а? Скажи – испугалась сильно…
Братик убежал. Я потерла лоб и направилась в каюту. Никто на меня внимания не обращал, и это хорошо. Успеть бы…
Я искренне надеялась, что пока в городе поднимется тревога, пока люди разберутся, куда бежать и за что хвататься, мы успеем отплыть. А в море перехватить нас – это и всему флоту не под силу. Остается еще порт в Раденоре, но и тут я что-нибудь придумаю. Я же маг разума, правда?
Каюта была не просторнее собачьей будки, да и пусть. Я уселась в гамак, положила рядом с собой сумку, потом подумала – и открыла.
Надо же рассмотреть добычу?
Пока все заняты, пока никому до меня дела нет…
Добыча оказалась знатная. Дядюшка Шайны воровал и вдоль, и поперек. Круглятся кошельки, и во всех – золото. Только в одном серебро и медь, видимо, на всякий случай, чтобы не менять.
В шкатулке острыми гранями отблескивали драгоценные камни.
Сапфиры, изумруды, рубины, последняя, самая простая нитка с невзрачными черными камушками. Черные алмазы – пришла на помощь память Шайны. Родовое сокровище, стоит безумных денег.
Из Истарских остались только дядюшкины дочки. Вопрос, отдавать ли им камни, не стоит, Шайна этого не хотела бы. Никогда.
Значит…
Я намотала нить на запястье. Так тому и быть.
Закрыла все, убрала и вышла на палубу. Ноги еще подкашивались, но…
Бесценная нить скользнула с моей руки за борт, упала в морские волны. Я знаю, что Шайна хотела бы именно этого. Истарских больше нет. Настоящих, по крови и роду – нет.
А значит…
Не умеешь сберечь – недостоин владеть.
Корабль нырнул носом, зарылся в волны как в подушку – и у меня желудок подкатил к горлу. Я сплюнула, но это не помогло. Горькая желчь рвалась наружу, меня начало выворачивать, и опять-таки я не удостоилась ничьего внимания. Главное, что борт подветренный. А так – дело житейское, тошнит девчонку, ну так это и бывает. В море прорва народа рыбок кормит, это на суше все гордые орлы, а на фальшборте повисают общипанными курицами.
Там меня и нашел Корс.
– Шани…
– Извини. Кажется, мне плохо.
У брата в руках металлическая кружка, закрытая металлической же крышкой. Правильно, не разобьется, если что, и не прольется.
– Ты за борт не вывалишься? Давай я тебя привяжу…
И прежде, чем я успела цыкнуть на балбеса, он полез под мой плащ, привязывать меня к борту. Замер, вздрогнул.
– Шань, у тебя кровь на платье.
– Цыц. Это не моя.
Брат выдохнул.
– А чья тогда?
– Нашел место обсуждать.
Корс понял и заткнулся.
Я, наверное, запачкалась, когда дядя Шайны перерезал себе горло. Что ж, бывает.
– Шань… пойдем в каюту?