Противостояние. Спецслужбы, армия и власть накануне падения Российской империи, 1913–1917 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Хутарев-Гарнишевский cтр.№ 103

На заседании руководства биржи труда 5–7 августа 1916 г. эсер Н. Н. Ермолаев говорил, что «на случай эвакуации Петрограда предположено организовать милицию в количестве 10 000, что оружие для милиции уже есть и им заведует кто-то из Государственной думы». Учитывая, что реальным организатором столичных бирж труда в марте 1915 г., державшим их под своим полным политическим контролем, был А. Ф. Керенский, несложно догадаться, о каком неизвестном думском депутате шла речь. Не случайно в одной из сводок департамента полиции отмечалось, что Александр Федорович использовал их в деле подготовки будущей революции ^[1111]. Именно Керенский незадолго до Февральской революции был уличен в распространении прокламаций с прямыми призывами к восстанию ^[1112]. Начальник охранного отделения Глобачев прибавлял от себя: «Кто именно и где хранится оружие, агентуре выяснить не представилось возможным, но агентура указала, что оружие для милиции – германское, скупленное лицами, ездившими на передовые позиции от Союза городов и других общественных организаций, почему возможно предположить, что оружие для милиции хранится не в виде одного или нескольких складов, а находится на руках отдельных лиц в 1–2 экземплярах. В связи с этими разговорами, по указанию агентуры, в Петроградской городской думе обсуждался на закрытом заседании у городского головы вопрос о введении милиции, о составе Временного правительства на случай отъезда из столицы настоящего правительства и т. п. Кадеты при этом подчеркивали необходимость единой программы действий всех прогрессивных партий» ^[1113].

Еще 9 апреля 1916 г. по поручению вице-директора ДП МВД Смирнова бывший сотрудник заграничной агентуры, а на тот момент агент Петроградского охранного отделения Пьер составил секретный отчет о революционном и оппозиционном течении в армии ^[1114]. Он был доложен директору департамента полиции Климовичу только 16–17 мая. По мнению сотрудника, оппозиционные и революционные силы окончательно разочаровались в легальных способах борьбы с правительством, осознав свое бессилие во время перерыва в заседаниях Государственной думы осенью 1915 г. Разочарование подтолкнуло их к поиску союзников по захвату власти среди военных. Пьер подчеркивал, что единства нет как среди самих оппозиционеров, так и между революционно настроенными силами в армии.

Основную угрозу он видел в объединении военных на почве недовольства ходом войны и политикой правительства. Наряду с откровенно фантастическими и нереалистичными вариантами развития событий автор доклада приводит и весьма трезвые оценки. Он выделяет два вида конфликтов – между армией и исполнительной властью и внутри самой армии. По его мнению, политическое объединение армии против правительства может произойти вследствие активных действий властей, угрожающих осуществлению намерений революционных или оппозиционных групп.

Автор доклада излагает четыре варианта действий военных: 1) «патриотическое» выступление в поддержку оппозиции, в случае атаки на нее властей без привлечения народных масс, с опорой на офицерство, 2) более решительное выступление, но уже с привлечением к перевороту тыловых частей, на фоне народных выступлений, 3) военный путч («пронунциаменто») в Петрограде силами гарнизона или путем переброски подконтрольных заговорщикам частей с фронта для смещения императорского правительства и замены его демократически-революционным, 4) превращение войны с Германией в Гражданскую войну внутри страны между проправительственными войсками и революционизированными частями.

Согласно первым двум вариантам, действия армии могут выразиться в коллективном протесте под предлогом национальной обороны, могущим произойти как в форме политических действий, так и в революционной форме. При этом не обязательно, чтобы народное восстание предшествовало бы военному мятежу, возможен и обратный сценарий.

Последний, четвертый, вариант представляет собой восстание в армии, находящейся на фронте, согласованное с внутренней революцией, истребление части высшего командного состава армии, присоединение армии к вооруженным народным дружинам. По мнению Пьера, революционеры могут втянуть восставшие войска в вооруженный конфликт с верными правительству войсками, надеясь на то, что Германия при активном участии немецкой социал-демократии не будет продолжать войну в случае революции в России ^[1115]. Заграничные революционеры, проводившие с ведома немецких и австрийских властей открытую агитацию среди русских военнопленных рассчитывали, что в случае восстания в России именно распропагандированные военнопленные сыграют роль пороха. Действительно, по агентурным данным, эмигрантские социалистические группы взяли «на себя инициативу по созданию кадров для будущего революционного войска» ^[1116]. В Женеве было создано Общество помощи русским военнопленным в Германии и Австро-Венгрии и Комиссия по распространению литературы между русскими военнопленными, массово рассылавшие антиправительственные революционные издания и ведушие личную переписку с солдатами.

Предположения Пьера интересны тем, что в Февральской революции, как известно, решающую роль сыграли взбунтовавшиеся части столичного гарнизона, что близко к варианту «пронунциаменто», а четвертый вариант, по сути, в искаженном виде напоминает историческую канву событий Гражданской войны.

Отмечая разнообразие и противоречивость сведений о настроениях в войсках, автор доклада выделяет и общие места в полученной информации: начинающееся падение дисциплины, глубокий политический и мировоззренческий разрыв между старшим офицерством, преимущественно кадровым, и массой младших офицеров, вышедших из школ прапорщиков, искусственная демократизация младшими офицерами взаимоотношений с нижними чинами, что приводит как к обострению отношений последних с требующим сохранения жесткой дисциплины кадровым офицерством, так и к потере уважения к младшим офицерским чинам среди рядовых. При этом большинство унтер-офицеров настроено резко оппозиционно («все бунтовщики»). Пьер ссылается на свидетельства приезжавших с фронта офицеров, в том числе подполковников С. М. Тиссаревского и А.Ф Пац-Помарнацкого ^[1117], штабс-капитана А. С. Кошкарева ^[1118].

Готовность к антиправительственным действиям наблюдалась даже в гвардии. Наиболее оппозиционными считались Преображенский и Семеновский полки, а также лейб-гвардии 3‐й стрелковый полк. Последнее утверждение имеет под собой серьезные основания, так как полковник Преображенского полка Дмитрий Дмитриевич Зуев во время Гражданской войны с некоторыми офицерами действительно перешел на сторону «красных» и воевал в составе РККА. Пьер писал: «Настроение в них резко критическое и оппозиционное, офицеры оживленно обсуждают события и заявляют о своей полной солидарности с обществом. В случае необходимости поддержать последнее полки эти с готовностью обратятся против правительства. Чисто революционных организаций в этих частях, по-видимому, нет, но офицеры настолько полевели, что не нуждаются ни в чьем стороннем влиянии… То же настроение наблюдается в артиллерии и даже кавалерии… Характерно также, что некоторые официальные представители от военного ведомства за границей охвачены резко оппозиционным к своему правительству настроением, которого не скрывают в беседах с французами» ^[1119]. В антиправительственных высказываниях были замечены военный атташе при бельгийской армии капитан А. К. Прежбяно, помощник военного атташе в Париже артиллерийский полковник В. А. Свидерский, корреспондент газеты «Новое время» в Париже капитан В. И. Семенов, член русской военной миссии в Париже полковник П. А. Веденяпин и др.