Шампанское для аферистки - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Уланова cтр.№ 17

— А монет времен Екатерины II у вас случайно нет?

— Екатерины? Нет… Я российские монеты не коллекционирую. Но в моей новой монографии я обязательно затрону и тему российских монет…

— Времен Екатерины?

— Да нет же! Но она и без Екатерины, я уверен, произведет фурор в нумизматической науке… если я отсюда когда-нибудь выйду, конечно.

Гриша тяжело вздохнул, но по изумрудным Катиным глазам я видел, что на фурор в науке ей плевать, она хочет Аленкова как раз засадить на всю жизнь.

— Мы говорили о вашей супруге, — напомнила она.

— Даша тоже увлекалась монетами, — снова вздохнул Аленков. — Отдыхала она в Бад-Киссингене в Германии, но, узнав о конференции археологов, специально поехала в Вену. После моего доклада она подошла, мы разговорились…

— До этого вы с Мерешко никогда не встречались?

— Нет конечно.

— Ясно. А где жила Дарья до вашей встречи?

— В Петербурге.

— Она коренная петербурженка?

— Понятия не имею… — страдальчески морщась, признался Аленков. — Коренная, некоренная — какая теперь уж разница?

— Разница есть, Григорий Григорьевич. Вспомните, пожалуйста, наверняка Дарья рассказывала что-то.

— Я не знаю. Мы с ней об этом не говорили. Подождите, у нее мать ведь жила в Московской области, кажется. Она еще к ней уехала… тогда…

— Когда тогда? — быстро спросила Катя.

Гриша замялся.

— Вы крупно поссорились с Дарьей, и после этого она уехала к матери, так? — ответила за него Катя. — А как назывался этот город? Вспомните, пожалуйста.

— Послушайте, что вы ко мне в душу лезете! — взбесился вдруг Гриша. — Какая разница, что это за город?.. Какое вам дело до наших отношений? — Гриша привстал и густо покраснел от гнева.

Я поспешно придержал его за рукав и попытался утихомирить. Когда Гриша успокоился и сел на место, Катерина принялась учить его жизни:

— Я процессуальное лицо, Аленков, и имею право задавать любые вопросы, которые сочту нужными. Так вы никогда не были в родном городе вашей жены и не виделись с ее родственниками?

— Нет, — сквозь зубы ответил Гриша.

— На что жила Дарья до вашей встречи? Работала?

— Не знаю.

— Она знакомила вас со своими друзьями, родственниками?

— Нет.

В абсолютной тишине под треск лампочек Катя записала подробности диалога в протокол, после чего, слегка прищурившись, спросила:

— Григорий Григорьевич, вот вы сказали, что Дарья никогда не знакомила вас со своими друзьями. Вы уверены? — и добавила: — Помните, что за дачу ложных показаний вы несете уголовную ответственность.

Гриша смешался и бросил взгляд на меня — наверняка был уверен, что я проболтался Катьке о Захаровой. Но я сам ничего не понимал — я ведь ни словом о Захаровой не обмолвился!

— Я имею в виду Оксану Фарафонову, вы ведь с ней знакомы?

— Я не знаю никакой Оксаны Фарафоновой, — довольно натурально покачал головой Гриша.

— Как же так? — удивилась Катя. — А она вас знает.

Аленков безразлично пожал плечами, что в его положении было самым правильным. Я подумал, что он способный ученик — еще немного и сам будет давать мне советы, как отвечать на Катькины вопросы.

Мы с Аленковым по очереди подписали Катины протоколы, и она ушла. Я догнал ее уже на проходной. Аленков меня удивлял все больше — про свою супругу он не знал вообще ничего! «Кажется, петербурженка…» — он даже этого не знал точно! Чем занималась? На какие средства отдыхала в Германии?

На Арсенальной набережной, где вечно толпятся родственники заключенных, Катю преданно дожидался опер Вова Лихачев.

— Ваш Аленков всегда такой дерганый? — спросила Катя, опершись о гранитный парапет и глядя с набережной вниз, на Неву. День был жаркий, и ветра не чувствовалось, мутно-зеленую воду искажала легкая рябь. — Я думала, он кинется меня душить.

— Кать, ты хотя бы попытайся его понять: жена погибла, а наши доблестные органы еще и его самого обвинили в убийстве. Представь, что он чувствует! Да к тому же он — ученый! С мировым именем, между прочим, а его в наш российский обезьянник засунули с соответствующим контингентом…

— А что ж его, — с вызовом спросил Лихачев, — в камеру для VIP? убийца должен сидеть в тюрьме!

— Ты докажи сначала, — бросил я с легким раздражением. — Все доказательства против Аленкова вилами по воде писаны, а то, что его до сих пор здесь держат, только лишний раз подтверждает, какой бардак творится в вашей системе.

— Давно ты сам в этой системе работать перестал?

— Перестал — решающее слово, друг Вова! — спорить мне с ним было откровенно лень. — Ребята, может, посидим где-нибудь — тут недалеко кафешка…

— А нам, друг Леха, некогда по кафешкам рассиживаться! Пойдем, Катя?

От меня не укрылось это фамильярное «ты», но и почти робкий голос бравого опера я тоже отметил.

— Пойдем, Володя, — милостиво согласилась Катерина, оторвав взгляд от реки. — До свидания, Алексей Викторович, нам действительно нужно работать.

Этот «Алексей Викторович» меня добил окончательно… Долго еще я не мог сосредоточиться на деле Аленкова.

План Оксаны был прост — оставить сверток с украшениями в квартире Пашки. Причем с таким расчетом, чтобы он попался на глаза его матери. С ней Оксана была немного знакома — выгораживать сына она точно не станет, побежит жаловаться Оксаниному отцу. А родители к этому времени уже будут подготовлены: мама обнаружит пропажу гарнитура и первым делом, конечно, спросит у Оксаны.

Девушка уже в деталях представила эту сцену… Она невинно хлопнет ресницами и растерянно произнесет: «Я не брала… Скорее всего Дениска с ними играет». Мать направится к Дениске, а тот, как сегодня утром, переведет стрелки на Пашу. Сам же и проболтается, что старший брат вчера заезжал, сидел за Оксаниным компьютером. А она вдруг «вспомнит», что в последний раз свои любимые сережки видела как раз на столике рядом с компьютером. Мама побледнеет и начнет ее допрашивать с пристрастием, зачем Пашка приезжал. Оксана будет долго ломаться, а потом «признается», что приезжал он потому, что снова проигрался в казино и ему понадобились деньги. Он просил у Оксаны, но у нее, естественно, таких денег нет! Вот Пашка, видимо, и решил одолжить Ларисины украшения…

Конечно же, после этой истории родители не поверят никаким рассказам Пашки о Греге.

Только на мгновение подумала Оксана, что поступает не очень хорошо, но тут же эти мысли прогнала. Она делала это только для спокойствия родителей и дедушки! И вообще, Пашка первый начал — пусть теперь расплачивается. Да и не съедят ведь его родители: не станут же они в полицию заявлять! Деньги карманные какое-то время давать не будут, да ему не привыкать… Поругают немножко и забудут.