Прости и спаси - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шагаева cтр.№ 28

— Первые три справа каждый день здесь стоят, это соседей. Красная «Ауди» тоже частенько здесь бывает, последнюю вижу впервые.

— Давно ты заметила «Ауди»? — спрашиваю, заставляя себя отвлечься от навязчивых мыслей.

— Ммм, не помню, но несколько раз видела в течение месяца.

— Хорошо, — отвечаю я, вынимаю телефон, списываю номера с Ауди и московской тачки.

— Вот, — Ника протягивает мне листок бумаги, сложенный вдвое и опускает на стол свой телефон. — Это записка, которая прилагалась к комбинации, а в телефоне — сообщения и номер, — Ника садится напротив, и не моргая осматривает, чашки с чаем.

— Пей, oн с медом, ты вчера намерзлась, — говорю я, открывая записку.

«Тебе не идет вытянутая застиранная футболка БЫВШЕГО мужа! Надень эту комбинацию. Выкинь старые воспоминания и замени их новыми. Хочу смотреть, как ты наносишь крем возле туалетного столика, одетая в красный шелк или пьешь кофе из чашки в красный горошек по утрам, поправляя тонкие лямки. Надень комбинацию прямо сейчас, порадуй меня, Вероника. Это мое желание, и помни про наказание»

Когда читаешь вот такие послания, не касающиеся тебя лично, то всматриваешься в почерк, анализируешь слова, пытаешься представить себе человека. А когда это касается лично тебя, то перед глазами становится пелена, и внутри зарождается буря, отключая к чертовой матери логику и здравое мышление. Откидываю записку, хватаю телефон, открываю сообщение: «Ты была в полиции, надеюсь, у тебя все хорошо? Или ты ходила жаловаться на меня, Вероника?!». Хватаю телефон, записку и буквально выбегаю во двор. Останавливаюсь возле подъезда и глубоко дышу, дышу, дышу, пытаясь прийти в себя. Я урою эту тварь, где бы он не был!

Минут двадцать, просто дышу холодным сырым воздухом, пытаясь отстраниться от личного и начать думать холодной головой. Вот почему ментам не дают расследовать дела родственников. И вроде бы, у нас с Никой все давно кончено, и она чужая женщина, а меня кроет от этих строк в проклятой записке. Ладно, хорошо. Виталий. Что там с Ароновым не так?!

Возвращаюсь в квартиру, находя Нику в кухне на том же месте. Она опять смотрит куда угодно — в окно, изучает руки, крутит чашку в руках — но только не на меня. Да и мне тяжело, смотреть на нее и вдыхать до боли родной запах, находиться в обстановке когда-то мнимого счастья.

— Итак, Виталий, — сажусь напротив нее, пытаясь включить мента и представить, что это просто дело.

— Да, он появился в моей жизни в день первого письма. Я встретила его в метро, а такие люди не ездят на метро, потом он пришел в наш ресторан и требовал администратора, чтобы пожаловаться на отвратительный кофе, — да, что-то не сходится, такие, как Аронов, не будут пить кофе во второсортном ресторанчике и уж тем более устраивать сцены из-за кофе.

— Но это еще не делает его маньяком, — произношу я, и Ника впервые поднимает на меня глаза.

— Нет, не делает, я тоже не придавала этому значение. Но в последнюю нашу встречу, так совпало, что мне пришло сообщение ровно тогда, когда он держал телефон в руках и что-то писал. Может это, конечно, и паранойя, я просто уже не знаю, кому верить! — Вероника вновь срывается на эмоции, а потом замолкает, кусая губы, отворачиваясь от меня.

— Спокойно. Какой у него домашний адрес, личный телефон? — спрашиваю я, а она мотает головой.

— Я не знаю его адреса, номер сейчас скину, но я не знаю, насколько он личный, — она быстро что-то листает в своем телефоне и скидывает номер, который и так у меня есть. — Я вообще плохо его знаю.

— Ника, давай откровенно, ты не на допросе, и я уже не твой муж, не надо ничего скрывать, — начинаю злиться, не понимая, почему она до сих пор изображает невинность.

— Я ничего не скрываю. Мы встречались несколько раз, личных тем особо не касались, ужинали в ресторане, потом тот прием, посетили выставку, и вот недавно встретились на улице, выпили кофе, он куда-то меня приглашал, я сказала, что подумаю. Это все! — похоже она тоже злится, начиная кричать.

— А как же «он меня удовлетворяет, как в сексуальном плане, так и в финансовом»? — усмехаясь спрашиваю я, передавая слова Татьяны.

— Ты такой доверчивый и совсем не разбираешься в людях. Не могу понять, как ты работал в полиции, — с язвительной ухмылкой заявляет Ника. — Ничего у нас не было. Кроме нескольких дружеских встреч! — заявляет она, встает с места, собирает грязную посуду со стола, начиная мыть ее, громко звеня бокалами. Раньше, когда Ника злилась и обижалась, она тоже начинала убираться. Это что-то из серии «Посмотри, какая я хозяйка, а ты, мудак, этого не ценишь и обижаешь меня»

— Χорошо. Оставим Аронова, — наш разговор начинает напоминать семейную разборку, с моей неуместной ревностью. Я ведь всегда ее безумно ревновал. Α ревность — это, по сути, страх потерять любимого. Вот мои страхи и выползли наружу. — Есть еще кто-то другой, с кем ты встречалась, или тот, кому отказала, может, как женщина чувствуешь симпатию?

— Нет! — категорично отвечает она, домывая посуду.

— Ника. Мне нужно знать все, чтобы помочь тебе!

— Я сказала — нет! У меңя. Никого. Не было! — выделяя каждое слово проговаривает Вероника, вытирает руки, выходит из кухни и через минуту возвращается с пачкой сигарет. Приоткрывает окно, прикуривает, выдыхая дым в окно. Хочется отобрать у нее сигарету и запретить курить. Она не твоя, Марк! — думаю я, пытаясь договориться с совестью.

— Когда ты впоследний раз видела Аркадия и как вы с ним расстались? — сквозь зубы спрашиваю я. Черт, это будет сложно! Не могу выключить бывшего мужа и включить мента. Спрашиваю, а внутри все скручивает от воспоминаний самой ужасной ночи в моей жизни. И не потому что я чуть не убил человека, а потому что мой мир рухнул, я потерял значимую часть себя.

— Два года назад я его видела в последний раз, и мы никогда не встречались! О наших отношениях я все тебе рассказывала! — Ника повышает тон, кажется, ещё немного и хлынут слезы. Только я задаю резонные вопросы и уже нет смысла лить передо мной слезы. Вдыхаю, пытаясь держать себя в руках, встаю с места, забираю у Ники сигарету и затягиваюсь сам. — Но, если подумать, то есть вероятность, что это может быть и Аркадий, — уже тихо добавляет Ника. Ну вот, хоть какая-то правда.

— Подробнее, почему ты так считаешь?

— Потому что…после больницы он пытался встретиться со мной и таскался сюда с цветами, а я грубо его отшила, — шепотом говорит Ника и отходит от меня, выходя из кухни. Α мне кажется, что у меня сейчас разорвется голова от потока информации. Зачем, мать ее, строить передо мной невинную девочку, если это уже давно пройденный этап! Чего она хочет этим добиться?! И все так похоже на правду, или я просто хочу в это верить. Никого у нее не было и с Виталием тоже ничего не было, и с Аркадием… Α что это тогда, бл*дь, было?! — я же все видел и все подтвердили. Почему надо лгать до последнего, даже когда это уже не нужно? Не хочу об этом больше думать! Иначе взорвусь. Будем работать с чем есть!