Русалка в бассейне. Новое дело графини Апраксиной - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Вознесенская cтр.№ 46

— А как выглядел муж Натальи? — спросила Апраксина.

— Как выглядел? — Георгий задумчиво почесал длинным ногтем мизинца тонкие усики. — Ну, такой представительный старый немец, полноватый, но довольно высокого роста, хорошо одет…

Апраксина почувствовала некоторую искренность в его голосе: возможно, Бараташвили и впрямь нечего было добавить к этому скудному описанию, а то бы он не остановился. Во всяком случае, он был совершенно спокоен, говоря о муже Натальи Беляевой.

А вот дальнейшие расспросы о его отношениях с покойной княгиней Кето, его тетушкой, заставили Георгия Бараташвили заметно волноваться, хотя вопросы были самые обычные: какие у них были взаимоотношения — о, конечно, самые добрые! — как они провели тот вечер с тетушкой — да как обычно на этих журфиксах, скучно и бестолково! — и как он провел время потом — пил с бароном фон Ляйбницем, что могут подтвердить как сам барон, так и его жена, баронесса Альбина фон Ляйбниц… из Чапаевска.

Миллер вызвал дежурного надзирателя и, объявив, что допрос окончен, попросил увести господина Бараташвили обратно в его камеру.

— Ну так что — опять тупик? — спросил инспектор Апраксину, когда они остались одни.

— Да еще какой! Можно сказать, тупик в неосвещенном метро во время наводнения: мокрые дела и тьма вокруг.

— А по-моему, графиня, на вас просто угнетающе действует тюремная обстановка, я это и прежде замечал.

— Ну что вы, инспектор! Я просто обожаю эти длинные пустые коридоры — есть время подумать о бренности жизни, пока по ним шествуешь, мне нравится этот грязно-зеленый колер и четкие узоры решеток на окнах — это действует на меня как-то… организующе! И в то же время успокаивающе: кажется, что все зло мира уже собрано здесь, а за стенами этого заведения его почти не осталось.

— Вы капризничаете, графиня. По-моему, вчерашние приключения вас утомили, и вам просто надо поехать домой и как следует отдохнуть, покопаться в своем любимом садике…

— Чушь собачья! — воскликнула графиня и сердито ударила себя кулаком по колену, отчего ее нога непроизвольно дернулась и ударилась о ножку стола. — М-м-м!

— Больно ударились? — участливо спросил Миллер.

— Ни чуточки! — Она потерла ногу. — Прямо косточкой саданулась… Больно ли мне? Да! Мне больно и обидно! Молодая дуреха летит на Запад, как бабочка к сверкающим огням, а попадает в лапы старого мерзавца, который использует ее как рабыню, заставляет на себя работать да еще и ублажать себя. Она думала, перед нею океан свободы! А попала, как русалка в бассейн: ей тесно, душно и тошно, и некуда уплыть — сама виновата, сама заплыла! Она еще пытается держать марку перед сестрой вместо того, чтобы предупредить ее об опасностях, подстерегающих неопытную девушку в Европе. И вот вроде просвет — впереди Америка, возможность вновь обрести свободу, но и попытка второй эмиграции кончается полным и окончательным крахом — гибелью. А княгиня Кето Махарадзе? Конечно, это была вздорная, эгоистичная и даже злая старуха, но это была ЖИВАЯ старуха, и никто на свете, кроме Господа Бога, не имел права решать, жить ей дальше или пора умереть! Она хотела жить и жила как умела. Она являлась на эти журфиксы к баронессе Ханнелоре, разодетая в пух и прах: в ядовито-розовый пух боа из перьев фламинго или прах траченного молью собольего палантина. Я думаю, она страшно боялась, что ее нищенской вдовьей пенсии и денег, оставленных мужем, не хватит даже на эту жалкую светскую жизнь — со штатом дешевых слуг и перешитыми туалетами от лучших портных Парижа. Они обе так и стоят у меня перед глазами — «русалка в бассейне» и старуха-калека в инвалидном кресле… И я ни за что не смирюсь с безнаказанной наглостью их убийц!

— Я тоже, графиня, а потому успокойтесь. Мы все равно должны выбраться, хотя бы даже на ощупь, из этого нового тупика.

— Да, да, да!

Инспектор ждал. Потом графиня глубоко вздохнула, поднялась и сказала уже своим обычным голосом:

— Я думаю, инспектор, нам пора отправиться в общежитие для беженцев.

Общежитие находилось в Гизинге, минутах в пятнадцати езды от городской тюрьмы, и производило едва ли более радостное впечатление: серое здание с рядами скучных окон, с одинаковыми грязно-желтыми шторами, без единого цветка на подоконниках. Впрочем, смотреть на это убожество было особенно некому: прохожих тут было немного, около здания появлялись лишь его обитатели, уходившие по своим делам и возвращавшиеся к своему временному пристанищу, да играли на тротуаре их дети.

Но «партизаны» с хутора Бараташвили своим новым пристанищем были все как один довольны и горячо благодарили инспектора Миллера за нежданную-негаданную перемену в своей судьбе. Они охотно рассказали историю своих взаимоотношений с господином Бараташвили и ответили на все вопросы его и Апраксиной. Их ответы нового ничего не дали, но зато подтвердили показания самого Бараташвили и его алиби на те часы, когда была задушена «русалка из бассейна»: да, сказали все они, Бараташвили отсутствовал тем утром не более часа, и это было время до открытия «Парадиза». Один из «партизан» подтвердил и его возвращение на хутор в сопровождении барона фон Ляйбница в ночь с четверга на пятницу: «Они оба еле стояли на ногах, но потом тот второй господин сел в свою машину и поехал обратно!» По описанию это был барон Генрих и никто другой.

Попали графиня с инспектором и на «новоселье»: в одной из комнат общежития, которую они нашли с помощью консьержа, как раз раскладывала свои небогатые пожитки Татьяна Беляева. Пока Миллер с Апраксиной допрашивали в тюрьме Георгия Бараташвили, Татьяну успели зарегистрировать в управлении по делам беженцев, выдать ей небольшие деньги и дать направление в общежитие.

Татьяна подтвердила, что Георгий рассказал ей, будто Наташу встретил на платформе в Блаукирхене муж, но упрямо добавила:

— Но я ему не верю, и вы не верьте! Наташин муж должен был ждать ее в Мюнхене: с чего бы это он отправился встречать ее в Блаукирхен, если они были в ссоре?

— Топит, топит беднягу Георгия обеими руками! — сказала Апраксина, когда они вышли из общежития! — Но ее можно понять: найти виноватого — уже полгоря с плеч!

Они не успели дойти до машины, как им попался навстречу еще один свидетель — бывший шофер княгини Кето Айно Парве.

— О, здравствуйте! Как поживаете? — радушно приветствовал он неразлучную пару детективов.

— Спасибо, неважно! — ответила Апраксина.

— Неприятности? — вежливо поинтересовался Айно.

— Да. Профессиональные, — уточнила графиня. — А как обстоят ваши дела, Айно?

— О, просто великолепно! Как говорят русские, «помогло несчастье, потому что не было счастья».

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — поправила его Апраксина. — Кстати, Айно, раз уж мы встретились, хочу задать вам один вопрос. Куда вы ездили в последнюю субботу перед тем, как вас уволила княгиня Кето?

— В последнюю субботу? О, это совсем нетрудно вспомнить! По субботам мы обычно ездили с Эльжбетой в супермаркет за продуктами: перед закрытием на выходной бывает иногда очень сильное снижение цен на продукты, особенно на овощи и фрукты.