Сказка - для светлого ума закваска - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Короткова cтр.№ 15

В самом лесу земляника еще не созрела, зеленая висела, а вот по опушечкам да бугорочкам — крупная да спелая. А дух какой над лесом стоял! Век бы дышал. Пособирали всю ягоду на знакомых бугорках, а земляники все же немного оказалось. Вот и предложил Глебушка в дальний лес пойти. Там, как раз возле дороги на Дубки, славная полянка была. Анютка возвращаться домой с ягодами на донышке совестилась, хотя и не больно-то хотелось в такую даль топать.

Тропинка в дальний лес шла вдоль кустов да через поле, а уж потом по лесу. Половину пути прошли спокойно, легко и даже весело. Глебушка про зверей да птиц всю дорогу сказывал. Много он чего знал-ведал да и рассказывать умел складно. А вот как в лес дальний ступили, сразу ребятам не по себе и стало.

Первым приметил шевеление в траве Глебушка: он всегда приметливым был. Только Анютке он поначалу-то ничего не сказал. Велел только с тропинки в траву не сходить, а след в след за ним идти. Но шевеление в траве усилилось, тут уж и Анютка затревожилась и давай у брата про шевеление спрашивать, мол, что это и откуда взялось?

Тут уж Глебушке ничего не оставалось, как сказать Анютке причину. Только, говорит, ты не пугайся да зря никого не тревожь. Змеи это... Сегодня — 12 июня, день Исакия, а по народному поверью — змеиный праздник. Вот и ходят они по лесу станицами... Тут Анютка даже остановилась от страха и давай брата уговаривать назад вернуться. А Глебушка ее увещевает: нам, мол, что вперед, что назад — одинаков путь. Что же мы зазря столько протопали? Тогда Анютка снова просит: «Ты хоть палку возьми змею прибить, ежели на нас прыгнет». Просить просит, а сама чуть не плачет от страха. Глебушка же ей объясняет, что змеи не тронут их, ежели они сами змейкам худого не сделают. А ежели палкой махать начнут, да еще хуже того прибьют одну-то, вот тогда уж им точно несдобровать. За убийство такое все змеи готовы мстить каждому встречному без милосердия. А ежели своей тропкой идешь да змеек не беспокоишь, так и они тебя не тронут. А что друг за дружкой ползут — так не от злобы это, а по причине змеиного праздника. Змеи идут на змеиные свадьбы. Вот почему не до людей им. У них, у змей-то, свои заботы сегодня.

Ну хоть и с опаскою, но дошли ребятишки благополучно до заветной полянки. Там на счастье змей вовсе не было. Собирали землянику споро да весело: ягода была крупная, душистая. А как набрали туесок да кружечку, на деревце упавшее и присели отдохнуть перед обратной дорогой да поесть. Перед собою тряпицу чистую расстелили, а на нее — яички вареные, огурцы соленые да хлеба краюшку. Едят, а сами по сторонам поглядывают, птиц голосистых слушают.

И вдруг в кустах неподалеку вроде свет блеснул. Так вода в речке на солнышке светится, ежели через листву глядеть. Ребятишки туесок да кружечку на траве оставили, лишь остатки еды тряпицей прикрыли — и туда! Сквозь кусты-то пробрались, а впереди и вправду что-то светится. Пригляделись. Пещера, а в глубине ее — свет, на солнечный-то вовсе не похожий. Голубой какой-то с легкой зеленцой. Поглядели друг на дружку ребятишки и пошли вперед. Сама пещера неширокая была, потому шли брат да сестра, держась за руки, но чуть не касаясь стен каменных. А впереди все свет тот сиял, и чем дальше шли, тем светлее становилось вокруг.

И тут остановились Глебушка да Анютка. Перед ними был большой и светлый зал. Посреди возвышались два трона. Чуть покрупнее да побогаче трон был незанятый. А вот на втором, чуть поменьше, сидел... царь, что ли? На голове корона золотая, дорогими каменьями украшенная, на плечах — мантия из зеленой парчи. Вся светилась та парча зеленоватыми да золотыми искорками. Царь тот лицом был молод, но сидел с закрытыми глазами, словно спал. Ребятишки еще не успели хорошенько рассмотреть его, как он вдруг открыл глаза. А как увидал брата и сестру, тотчас к ним лицом и повернулся и глазами в лица их уставился. Да вдруг и спросил:

— Никак это Глебушка? А это кто с тобою? Неужто Анютка так подросла?

Сказал царь слова эти просто, по-домашнему как-то, словно сосед ребятишек на деревенской улице встретил. И тут Глебушка узнал: да ведь это — Игошка! Только как деревенский парень сюда-то попал? Ведь Игошка, считай, год назад сгинул. Поговаривали, что в болоте он утонул. А он вон где!

Анютка не поняла ничего, а может, и не признала Игошку. А Глебушка испугался не на шутку. Уж правда ли, это — Игошка? Может, злой дух какой в его обличье на троне сидит? Может, с ребятишками что дурное учинить хочет?

— Дяденька, мы нечаянно сюда попали, за земляникой мы шли. Ты уж отпусти нас, сделай милость, — говорит это Глебушка, а сам Анютку за руку дергает, прочь из пещеры той тянет.

Анютка и сама заробела, но Игошку, видать, не признала. Да вдруг и спрашивает:

— А ты меня откуда знаешь? Я тебя что-то не помню.

— Год назад я в вашей деревне еще жил, вот вас всех там и видал. Да и Глебушка, чую, меня признал. Ведь признал?

— Вроде на Игошку покойного ты похож. А может, померещилось от света непривычного, — с опаской подтвердил Глебушка.

Тут уж, заслышав про покойного, и Анютка назад отступать начала. Того и гляди расплачется. Игошка на девчонку глянул и успокаивает:

— Правильно, Игошка я. Только какой же я покойный, ежели перед вами сижу? Живой я. Это вас одежда моя сбила да украшения золотые. Вы, как домой вернетесь, к матушке моей сходите да о нашей встрече расскажите. А то она, небось, тоже меня неживым считает? А я вот тут проживаю, нужды да горестей не знаю. Только тоскую очень по родным-то местам. Ну да это вам не понять. Маленькие вы еще.

— А отчего ж домой не вернешься, ежели тоскуешь? — поинтересовался Глебушка, а потом и пожалел, что спросил.

Игошка взял да и откинул покрывало парчовое с ног своих... А их и нет, ног-то... Вместо ног — хвост змеиный, огромный да блестящий. Анютка в рукав брата ручонками вцепилась, а руки-то дрожат. Да и как тут не задрожать: не всякому дано такое увидать.

— Это кто же тебя так-то? В змея превратил? — спрашивает Глебушка, а сам уж прикидывает, как из пещеры этой бежать, да чтобы Анютку не потерять.

— Да выходит, сам я себя так, — задиристо сказал Игошка и начал сказывать.

Поначалу-то ребятишкам боязно было да непривычно, а потом уж и самим интересно стало. Так они у входа в зал прямо на камни и присели. Такое не всякому дано было услышать...

...Сызмальства мечтал я среди друзей-товарищей верховодить. Все казалось мне, что сильнее я других, умнее да удачливее. Только обидно, что никто вокруг этого не примечает. Пытался на кулаках силу свою доказать — не получилось: и посильнее меня парнишки в деревне были. Ум — тоже не крепче других оказался. А вот удача? Захотел я удачу своими руками поймать — вот и поймал.

Полюбилась мне одна девка наша деревенская. На хороводе я ей и сказал, мол, сватов жди! А она как начала надо мною хохотать... Не такого, говорит, мне мужа надобно! Ты мне, говорит, ни по каким статьям не подходишь! Никудышний ты! Одни гулянки на уме, да рядишься словно девка на выданье. Мать-то, говорит, от тебя слезами плачет: весь достаток семейный на наряды, мол, изводишь... Ну, я вгорячах и сказал ей: «Погоди! Пожалеешь! Такого-то жениха тебе еще и видывать не приходилось! Заплачешь потом — да поздно будет. А за меня и не такая красавица пойдет! Не ровня тебе! Может, сама царица еще рада будет со мною под венец пойти!»