Айрини.
(Natasha St-Pier – Zelie)
Звонок в дверь в половине восьмого. С кухни, удивляясь, я спускалась по лестнице в тапочках и домашней «робе» – этим словом я звала комплект из однотонных штанов и кофты, растянутых и удобных вещей. Странно, обычно вечером никому не нужна помощь, такие дела вершатся утром…
«Вернулась Дамира?» – исключено.
«Дина бы позвонила, после возникла в квартире, отрядные парни наверняка заняты. Да и с чего бы им ко мне? Скорее, к начальству…»
Проснулась я полчаса назад. Успела умыться, расчесаться, сделать растяжку для спины. С удовлетворением отметила, что сил набралось достаточно хотя бы для того, чтобы ходить по дому и не шататься. Уже хорошо.
Дверь открывала с чувством, что сейчас придется отправить подальше какого-нибудь неуклюжего коммивояжера.
Но на пороге стоял Кайд.
Одного этого мне хватило, чтобы впасть в полнейший ступор. Снаружи метет; на нем темная легкая куртка, джинсы, осенние ботинки. И снег на волосах. Он так и стоял по одну сторону, а я по другую, потому что я впервые банально не знала, что делать.
«Ко мне пришел… Кайд? Через дверь? Как обычный человек? Ко мне?…»
Зацикленный мысленный процесс и ошибка в конце выполнения программы.
А его вид непривычно спокойный, расслабленный. Взгляд прямой; все щиты закрыты.
Мне потребовалась вечность, чтобы сообразить, что нужно отодвинуться с дороги, впустить его внутрь. Шаг в сторону – входи.
Он вошел.
Никогда не думала, что могу стать настоящей дурой, но я ей стала. Потому что в моей прихожей стоял мужчина мечты, и казалось, что он пришел позвать на свидание. Что сейчас произнесет что-нибудь простое, но очень-очень нужное. Например: «Все, что было – было „до“. Давай вместе создадим наше прекрасное „после“. К черту процесс трансформации, ведь я тебя уже нашел…»
Мне потребовались все силы, чтобы стряхнуть с себя наваждение. Да, он действительно пришел, даже позвонил, как человек, в дверь, но это совсем не означало «свидание». А что именно означал его неожиданный визит – скоро узнаю.
И все же… Когда в твоем коридоре стоит высокий сильный мужчина, выглядящий как твой персональный ангел и демон в одном лице, стушуешься. А надо бы что-то сказать…
– Чай, кофе? Оживить второй цветок? Создать счастливую судьбу?
Я лепила наугад. Собственно, мне было все равно – на меня смотрели как-то иначе. Мягко, заинтересованно. Все это выбивало почву из-под ног.
Какое-то время гость молчал. Наверное, забавлялся идиотским предложением исправить судьбу тому, кто мог исправить ее всем остальным.
– Чаю я бы выпил, – ответил наконец.
И в этот момент я осознала, что такое стыд.
Нет, я все понимала: что внешность не главное, что обстановка квартиры – лишь отражение привычек старой хозяйки. Но все равно почему-то именно сейчас, поднимаясь перед Кайдом по лестнице, отчаянно стеснялась находиться в теле «Айрини». А еще старых обоев, незаметной, но все же пыли по углам. Пустого холодильника, тесной кухни, пошарканного гарнитура, скрипучих стульев, треснувших фарфоровых кружек.
Это дурость – пытаться казаться перед кем-то лучше, чем ты есть, но сейчас мне отчаянно этого хотелось. Быть собой – плавной Эрой. И встретить «дорогого гостя» в подходящей обстановке, хотя бы схожей с его собственной квартирой.
Хотя бы…
Но что есть, то есть.
С ним что-то случилось, что-то… хорошее. Кайд стал расслабленнее. И он действительно пил чай. О, он умел его пить – я не могла оторвать глаз. Умел наслаждаться трещинами на фарфоре и выцветшими цветами, горячими глотками, ароматом. Рассматривать сидящий на изогнутой ручке свет от лампы, получать удовольствие от всего сразу. От отсутствия ненужных дум в собственной голове, от каждого движения, от ощущения пребывания в сильном теле. Я все это чувствовала. Идеальный мужчина, редкий, понимающий, что в каждый момент времени делает.
Удивительно, но под его взглядом каждая деталь этого неказистого на вид помещения приобрела «правильный» статус: «Все в этом мире просто есть». Клеенчатая скатерть – просто скатерть без дополнительных условий, а теснота – лишь временный выбранный параметр в конкретный момент сценария.
О, я любила его. И, кажется, теперь понимала, почему свой выбор так быстро сделала Мена – Кайд умел принимать вещи такими, какие они есть. Умел пропускать через себя любую обстановку с наслаждением. Медленно, чувственно, не упуская деталей.
И потому от него штормило. Сносило, даже если он просто пил чай и молчал.
Хотелось сесть рядом и «наслаждаться» вместе.
«Совместная вечность для нас могла бы стать очень счастливой».
Глоток, другой, третий. Я свой не пила, потому что рисковала уронить чашку – дрожали руки.
– Я не напугал тебя ночью?
Совершенно подкосил этот мягкий вопрос. Это все равно, что спросить: «Надеюсь, я был нежен этой ночью? Не сделал тебе больно?»
Мы будто занимались сексом прямо на кухне. Некой самой интимной его частью, несмотря на дистанцию и одежду.
Мое горло пересохло. Пришлось все-таки смочить его чаем, осторожно вернуть чашку на стол.
– Нет. Скорее, дал понять… насколько все сложно.
Откуда эта обволакивающая составляющая во взгляде?
Тишина. Как просто, оказывается, с ним можно сидеть на одной кухне.
– Ты тоже это видела?
Это он про прошедшую ночь?
– Как трещит по швам моя реальность и скачет время?
Он смотрел на меня практически с обожанием. Со скрытым триумфом, обращенным к Вселенной, мол, видишь, я все равно нашел того, кто может говорить со мной на одном языке.
Наивысший комплимент. Но я все равно напрягалась. Не понимала, куда вывернет наша беседа в следующий момент. И что-то тревожно нашептывала интуиция.
«Давай, переходи к сути». Сидящий на моей кухне человек может сколько угодно прикидываться обычным, но обычным при этом не станет.
– Я хотел тебя спросить…
А вот и оно.
– Зачем ты приходила тогда ко мне, в первый раз? Ты ведь искала того, кто мог выполнить твою просьбу?
Искала. В моем животе как будто ползала горячая змея, которая очень скоро станет холодной и скрутит внутренности.
– Искала.
– Я подходил на эту роль?
Этот взгляд умел наглаживать сразу везде – убийственная способность. И опять двойное дно у вопроса – Кайд подошел мне на все роли. И он однозначно к чему-то клонил.
– Подходил. Вот только… раньше ты, кажется, и слушать меня не хотел. Что изменилось?