Последняя из рода Тюдор - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 137

Я не жду официального знакомства или поклона.

– Говорите, – сразу прошу я. – Пожалуйста, немедленно выкладывайте, что вы хотели мне сказать.

Двое мужчин переглядываются, и в этот момент я понимаю, что потеряла любовь всей моей жизни.

– Томас? – спрашиваю я.

– Да, миледи, – тихо отвечает доктор. – С сожалением сообщаю вам, что он умер.

– Мой муж? Мой Томас, Томас Киз? Королевский привратник, самый большой человек при дворе? Томас, который на мне женился?

Я все думаю, что вышла какая-то ошибка. Мой Томас не мог пережить зиму во Флитской тюрьме, вернуться в Кент, прислать записку с обещанием скорой встречи, а затем умереть до того, как мы снова увидимся. Наша странная история любви не могла завершиться таким несчастьем. Это какой-то другой Томас, а не мой высокий супруг с широкими плечами и добрыми глазами, который внимательно рассматривает каждого, кто приближается к его воротам.

– Да, миледи, – повторяет врач. – Боюсь, он скончался.

Позже, намного позже мне рассказали, что при этих словах я побледнела и потеряла сознание, и они думали, что я больше не открою глаза. Я молчала, и им показалось, что эта новость убила меня. Когда я все-таки очнулась в кровати, то спросила, правда ли это, а услышав: «Да, да, Томас Киз мертв», опять закрыла глаза и отвернулась к стене. Глядя на нее, я ждала смерти. В тот момент я решила, что потеряла всех, кого любила, всех, кто был мне дорог, и поэтому жить дальше бессмысленно, это пустая трата времени – я лишь злю королеву, которая превратилась в чудовище, как и ее отец, в огромного крота, живущего в недрах Англии и пожирающего лучших потомков страны.

То, что злоба Елизаветы погубила лучшего человека Англии, великого мужчину с великим духом, не является доказательством ее мощи, а лишь подтверждает, как сильна зло-вредность женщины, которая думает только о себе. Елизаветой движет тщеславие. Всего один намек на предпочтение другой – и ты мертв. Стоит мужчине выбрать другую женщину, и его ждет изгнание. Даже такому, как Томас, верно служившему королеве и полюбившему малютку, что едва доходила ему до широкого кожаного пояса, даже Томасу не позволили жить счастливо, как только он перевел взгляд с Елизаветы на кого-то еще – меня.

Меня перевозят, будто труп, в Остерли-Парк, загородный дом сэра Томаса Грешема. Надеются, что я умру здесь сама по себе, никому не причинив беспокойства. Я и сама молчаливо того желаю. Значит, такова воля Бога, и я не стану оскорблять Его самоубийством, однако я не ем и не говорю. Лежу с закрытыми глазами, подушка все время мокрая от слез, текущих из-под век. И днем и ночью я оплакиваю моего мужа Томаса.

Дни становятся короче, и уже в три часа в комнате совсем темно, но потом золотистый свет понемногу возвращается, заливая белые стены, и по утрам я слышу пение птиц за окном. Солнце встает все раньше, и я понимаю, что мой супруг, мой любимый супруг не хотел бы, чтобы я сдавалась. Он полюбил меня маленькой девочкой на чересчур большой лошади. Он ценил мою храбрость, мой непревзойденный дух. Возможно, из любви к Томасу я снова смогу отыскать в себе этот смелый настрой.

И по крайней мере я не дам Елизавете порадоваться смерти всех своих кузенов. Мария, королева Шотландии, ждет возвращения в свою страну, к своему сыну. Томас, герцог Норфолк, в Тауэре готовится защищать себя перед судом. Овдовевшая Маргарита Дуглас (ее муж был убит в шумной драке в Шотландии) не перестает требовать справедливости и желает увидеть внука на престоле, и я не собираюсь облегчать Елизавете жизнь – пусть и дальше разбирается с тремя наследниками, что остаются в живых. Будь я проклята, если услужу ей тихим уходом. Я сестра Джейн Грей, первой протестантской мученицы, и, следуя ее примеру, не уйду молча. Фраза «Научись умирать!» вовсе не значит сдаться, как мопсиха Джо, накрывшая нос лапой. Джейн имела в виду, что надо осознать: смерть не менее значима, чем жизнь.

* * *

Итак, после долгого траурного молчания я встаю, потому что люблю своего мужа, и моя жизнь станет тому доказательством. Встаю, потому что презираю Елизавету и хочу доставить ей как можно больше неудобств. С приходом весны я встаю, вот так просто. Причесываю волосы, в золоте которых появляются проблески серебра, как и подобает вдове, заказываю черную ткань из магазинов сэра Томаса в Лондоне и спорю с леди Грешем насчет того, сколько именно материала понадобится на траурное платье. Хочу, чтобы оно было сшито красиво, с множеством складок. Затем узнаю, что ее невероятно глупый муж (этот человек настоящий болван, несмотря на свои знания в торговле) решил спросить у Уильяма Сесила, действительно ли мне можно облачиться в наряд вдовы. Как будто им всем есть до этого дело! Как будто королеву должно волновать, наденет ли некая вдова черное в память о любви всей своей жизни! Как будто королева должна пасть так низко, чтобы переживать из-за черных нарядов самых незначительных подданных, будто мне могут отказать в траурном платье, когда сердце мое полно любви.

Я получаю свою черную ткань, а заодно и свободу. Мне разрешается гулять в садах Остерли и даже ездить верхом по парковой зоне. Мистеру Ноззлу нравится фруктовый сад Томаса Грешема, и он часто ощипывает малину и раннюю вишню, как только появляются первые плоды. Он сам собирает урожай, и мне кажется, что, досаждая нашему хозяину, Мистер Ноззл испытывает особое удовольствие. Не раз обнаруживалось, что он опережал сэра Томаса, когда тот просил прислать в Лондон персиков из теплицы к встрече с важными гостями. Он умеет открывать дверцу и первым съедает лучшие фрукты, а иногда только надкусывает. Можно восхищаться таким методом накручивания цены, но сэр Томас явно не в восторге.

Пишу Уильяму Сесилу и говорю, что раз мой брак признали действительным, то я хотела бы жить там, где находился мой супруг, – в Сэндгейте, графство Кент, – и растить его детей от первой жены как родных. Они остались сиротами, а я – вдовой; если я возьму их на воспитание, это принесет радость мне и облегчит жизнь церковного прихода.

Сесил долго не отвечает, но я понимаю, что у него много других дел. Томас Говард, герцог Норфолк, предстал перед судом, однако лишь одно – и самое серьезное – из множества обвинений оказалось правдивым. Он предпочел королеву Марию Елизавете, он планировал жениться на молодой красавице, за что теперь поплатится смертью. Говард знал о сговоре по освобождению шотландской правительницы и, вероятно, помогал ей деньгами. На этом все. Он не участвовал в самом заговоре, он сдался Елизавете, моля о прощении. Его обещание жениться на Марии и поддержать ее не кажется уважительной причиной королеве, не терпящей, когда внимание уделяют другой женщине. В результате Томаса Говарда судили и признали виновным, и теперь Елизавете решать, простить его или нет. Тем временем он ждет милости королевы в Тауэре, как ждали Джейн и Катерина, как жду я в Остерли.

И теперь, когда Говарда обвинили в сговоре из-за предложения ей руки и сердца, когда мужа тети Бесс презирают за то, что он в нее влюбился, репутация Марии, королевы Шотландии, уничтожена. Тайный совет разрешил полную публикацию ее писем, тех самых поддельных и вымышленных писем, что лежали в шкатулке из позолоченного серебра. Пока Уильям Сесил был занят, бумаги, некогда считавшиеся настолько секретными, что их не показывали даже королевским советникам, теперь печатаются по такой низкой цене, что даже кухарки могут приобрести копию и узнать: Мария – вовсе не законная королева; она согрешила с Ботвеллом и взорвала дом своего мужа.