Теневая месса - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Кадышева cтр.№ 150

— Ты получила мою посылочку? — спросил он.

— Почему девчонка? — нахмурилась Валора. — Лэлех мечтал том, что ты привезёшь нам с Иггтара Конора.

— Я понимаю, что он ценен для Лэлеха и что ты хочешь, чтобы он наконец подох, — кивнул Катэль и выпустил её ладонь. — Сыны Молний, к слову, тоже этого хотят. Но он же помешал ритуалу и тем самым спас вас.

— Это не отменяет того, что он годами после своего побега пытался отомстить мне, хоть и косвенно. И… Неважно, — она вздохнула и прислонилась спиной к парапету. — Я хочу, чтобы он страдал.

— Ты не заставишь его страдать ни угрозой его жизни, ни пытками… — заявил Катэль и улыбнулся. — Но сегодня ты получила кое-что дорогое ему… Представь, какие муки будут терзать его, когда он узнает, куда я отправил его сучку.

Край алых губ пополз в усмешке. Валора неопределённо мотнула головой:

— Сомневаюсь, что это будет мучить его. Может быть, самую малость. У Конора больше нет человечности. Он безродный жестокий зверь.

— Он придёт за ней, — пообещал Катэль. — Придёт прямо к тебе в руки, запомни мои слова.

Валора не ответила и поправила серёжку в мочке уха. Взгляд без интереса скользнул в сторону, затем вернулся к лицу чародея.

— Я могу взглянуть на медальон?

Катэль сложил пальцы в магический знак. Между ними из стылого воздуха материализовался кусок холодной меди и поплыл в протянутую руку императрицы. Дешёвый трюк. Но такие нравились Валоре.

Она покрутила медальон, рассматривая поцарапанные бока и почти стёршиеся узоры. Катэль заметил, как лицо её преобразилось и между бровями на мгновение пролегла морщинка. Но Валора быстро взяла себя в руки и вернула прежнюю расслабленную маску.

Большой палец надавил куда-то в деревянную часть медальона. Что-то щёлкнуло. Катэль неотрывно следил за императрицей. Она приоткрыла медальон и замерла, не решаясь продолжить. Затем со вздохом захлопнула его и подняла взгляд на Катэля. Сиреневые зрачки потемнели.

— Две тысячи лет прошло, — проговорила она. — А всё ещё помню его лицо.

Эльф промолчал.

— Я не жалею о том, что сделала. Это был его дар, а не проклятие, — добавила Валора и отдала ему медальон.

Она вновь повернулась лицом к городу.

— Возвращайся к работе, — в голос проник металл, которого не было до этого. — Теперь у тебя есть всё, что нужно.

— Кроме времени, — отозвался Катэль.

— Бессмертие ты получишь, когда выполнишь первую часть сделки.

Чародей низко поклонился, пытаясь спрятать недовольство в своих глазах. Никто, кроме императрицы, не мог больше помочь ему. Остановить старость — это всё, чего он хотел. На возвращение юного лица он больше не надеялся.

Он был согласен стать похожим Лэлеха, только бы вновь обрести бессмертие и отчасти неуязвимость. Смерть шла за ним по пятам, почти не оставляя ему времени на осуществление их общих с императрицей замыслов.

Отныне ему придётся играть по её правилам.

***

Ведьмин взгляд — пустой. Стеклянный.

Что?!

Зверь внутри него кричит, кидается на чародейку, трясёт её как тряпичную куклу, требует ответов, требует правды, требует лжи…

Конор же стоит и слушает. Молча. Глядя в осунувшееся лицо, которое тяжело узнать из-за синяков, порезов и пыли. Из-за тонны ужасных воспоминаний в глазах.

Лучше бы она солгала. Он бы…

Нет, он бы не успел приготовиться.

По земле всё ещё ползёт дым пожара. А ветер давно изменил свой тон — теперь он несёт шёпот страданий и скорби.

Тиссоф освобождён. Тиссоф ликует.

Без суеты и радости, конечно. Безмолвно. Мысленно. Но это пока что. Как только стены отмоют от крови, внутренностей и копоти, как только с улиц уберут изуродованные заклинаниями и мечами тела, как только земля примет в своё лоно сотни мёртвых правых и неправых, Тиссоф будет ликовать громко и на весь мир.

Первая победа над Инквизицией, выкосившей, как говорят, половину населявших княжества нелюдей и магов.

Возле обломков фонтана воткнуто илиарское знамя — белая морда медведя на ядовитом оранжевом фоне. Кто сказал, что это цвет янтаря или, возможно, золота? Что это цвет… еёглаз.

Цвет созревшей тыквы, не более.

Ведьма продолжает говорить. Её волос касается пепел, порхающий по городу остывшими хлопьями. Тело, и прежде неспособное похвастаться пышностью, напоминает сбор костей под изодранной кожей. За её спиной горит Обитель, несколько человек пытаются потушить её. Чародеи, встав в одну плотную линию, простирают руки к небу и хором читают заклинания. В огонь льются потоки воды, украденной то ли у облаков, то ли взятой из Первоначала.

Чёрт его разберёт, как работает эта ваша «магия».

И… что теперь?

Конор слушает сбивчивый рассказ чародейки, а внутри у него пусто. Там где-то, разумеется, плачет сморщенный гадкий человечек, но он так далеко, он размером с песчинку, ему не дотянутся и не выдрать его из своей груди. Рихард поддерживает ослабшую ведьму за плечи и наблюдает за Конором, готовый броситься и к нему, если потребуется.

Но он твёрдо стоит на нагретой битвой земле, ему не нужны ни сожаления, ни поддержка, ни чьи-либо, спаси его Один, слёзы сочувствия.

Просто… Нет. Ни черта не просто.

Он ощущает себя брошенным ребёнком. Тем маленьким мальчиком, осиротевшим при живом отце и брате. Потерявшим единственного в мире человека, по-настоящему любившего его.

Раны после смерти матери достаточно зажили, чтобы больше не вспоминать об этом, но сегодня… Слова чародейки режут так глубоко, что он почти физически чувствует боль. Эти увечья кровоточат сильнее раны от ножа под рёбрами.

Он ощущает себя бесконечно одиноким впервые в своей грёбаной жизни.

В общем она… Катэль сказал, что ему нужен ты, а точнее, ты нужен императрице… Но Лета… Она… Он сказал, что может забрать её вместо тебя.

Слова жгут ей глотку. Чародейка прекрасно видит, что они делают с Конором.

Он падает на колени перед ней, не зная, что сказать, не зная, что почувствовать…

Пальцы зарываются в землю, оставляя на ней глубокие следы. Его что-то жжёт изнутри, растекаясь, словно ртуть по венам, застывая в крови заточенными иголками.

Боль. Такая живая, настоящая, граничащая со смертью.

Он не успел напиться полукровки. Не успел распробовать этот до безумия горький, незнакомый, пьянящий, жестокий вкус чувства, которое он никогда не надеялся ощутить.

Это ведь было… словно он куда-то падал, в безнадёжно глубокую пропасть, чёрное дно на перекрёстке миров, отдающее могильным зловонием, а она прыгнула за ним. Погналась за его истлевшей, полудохлой душонкой. Протянула ему руку, бледную, едва различимую среди толщи тьмы.