Доброволец. На Великой войне  - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Бутко cтр.№ 36

– Все мне понято, кроме одного.

– Чего именно?

– Автомата. Ему-то откуда здесь взяться?

– Вон ты куда клонишь. Что ж, отвечу и на этот вопрос. Во-первых, приемы адаптированы мною для винтовки, а во-вторых, эра автоматов не за горами. Дождемся и мы.

– Федотовского новодела ^[75]? – с некоторой долей сарказма спросил я.

– И его тоже, – не смутившись, ответил наш инструктор. – Еще вопросы есть?.. Вопросов нет. Тогда вперед. Продолжаем тренировку…

Чапаев снова бьет и снова падает, а после начинает отрабатывать очередной прием. Комдива пытаются достать прямым колющим ударом, метя штыком винтовки в живот, а он выполняет защиту и контратаку. Сначала двигаются кисти рук: левая ладонью вверх, правая вниз. Одновременно заносится правая нога сзади по кругу в правую сторону, чтобы уйти с траектории удара. Затем перехватывается обеими руками винтовка. Закрутка, бросок!.. Теперь остается только полностью взять под контроль оружие, чтобы уже самому заколоть вырванной винтовкой лежащего на полу противника. С третьей попытки Чапаев справился.

– Ну вот, уже лучше, – раздается одобрительное восклицание, и учебный мордобой продолжается с удвоенной силой.

И до меня очередь дошла…

Вот так издеваются и ущемляют права ребенка, пуская в ход рукоприкладство. Докучаев, садюга, на мне решил продемонстрировать принцип высвобождения из труднейших захватов. Сейчас будет один из них. Четыре пары цепких взрослых рук намертво вцепились в меня с разных сторон, локти заведены за спину так, что в суставах ломит, кто-то держит за волосы, кто-то за одежду, кто-то уверенно стягивает горло удушающим захватом, чья-то нога упирается в подколенный сгиб, лишая устойчивости и сковывая свободу маневра. Н-да. Ситуация, прямо скажу, безнадежная и абсолютно безвыходная даже для взрослого. Но не для меня, теперешнего. Тут ведь в дело вступают чистая кинетика с кинематикой ^[76], когда воздействуешь на противника не силой, а управлением его движения. Нашел нужный «рычаг», дернул, и вся «конструкция», какой бы она сложной ни оказалась, складывается, как карточный домик, и летит в тартарары. Сам не можешь, так ярь поможет. Мне ведь помогла.

Миг! И двое юных курсантов, столкнувшись лбами, схватились за ушибленные места и с оханьем осели на пол. Третий согнулся пополам, налетев на тычок локтем. Четвертому повезло чуть больше – он всего лишь упал животом на выставленное колено и, выпучив глаза, замычал от резкой проникающей боли. Нет уж, господа курсанты, мое кунг-фу лучше вашего.

А после новая порция мучения – везут за город на тренировочную базу. Зачем? Да вот задумал Докучаев снова докучать с физкультурой, нас, обормотов, по полосе препятствий погонять. Сказано – сделано…

Все как в кино про подготовку спецназа. Еще не закончился март, но пронизывающего холодка ранней весны я не чувствую – на бегу уже согрелся, взобравшись по канату на здоровенную вышку. Дальше длинный спуск вниз по тросу на колесике и новые мучения. Верхний слой земли давно оттаял, превратившись в грязь. И штурмовать эту грязь предстоит в том числе и мне. На ходу прыгаю на земляной барьер, а затем пробую преодолеть вырытую за барьером яму шириной метра полтора. Яма заполнена холодной жижей. И глубокая – по грудь мне будет. Не без труда я перемахнул через нее, чтобы наткнуться на заграждение из камней, а сразу за ними мишень. Метнул на ходу нож, едва справляясь с дыханием, а впереди минная растяжка. У-у-х! Чуть не задел. Быстро переступаю через тонкую, едва заметную проволоку на полусогнутых ногах, стараясь не дотрагиваться до нее. Впереди еще одна проволока, на сей раз колючая. Усиленный проволочный забор в три ряда. Падаю на живот, работаю кусачками. Не спешу. Тут следует быть особо осторожным: «колючка» жесткая и, когда перерезается, рассекает воздух как кнут, а заодно легко рвет гимнастерку и кожу. Сегодня обошлось, не поранился. Но это еще не финал.

Издеваетесь, да? Проволочная сеть на низких кольях, известная как «спотыкач». Мучение для пехотинца. Проволока между кольями беспорядочно протянута в две-три нити и не натянута, а висит свободно, причем одна или две нити образуют петли. Хорошо, что и эту преграду преодолевать умею. Далее по маршруту следует обмазанное чем-то скользким и вонючим бревно на подставках, строй перекладин, сбитый из обугленных досок двухметровый щит…

Наконец-то полоса закончилась, а вот душевные волнения еще только начинаются. Отметки мне (как и остальным бедолагам) за полосу препятствий не выставили, зато приготовили такой сюрпрыз, что не по себе сделалось.

Память, опять же, предательски ударила исподтишка, причиняя дискомфорт. И унять его не получалось, даже несмотря на очередную, вполне ожидаемую победу нашей армии в этой, казалось бы, нескончаемой войне.

Сегодня в воздухе носится одно-единственное слово – Перемышль. Пала-таки крепость, не выдержала натиска. Правда, на день позже положенного срока, но газеты исправно трубят по этому поводу: «Все дороги от Перемышля заполнены пленными. Шоссе на десятки верст кажется синим от синеватых австрийских мундиров. Пленные идут большими толпами под конвоем немногих казаков, идут и маленькими группами, идут и одиночками. Никто не делает попытки бежать. В городе также множество австрийских солдат. Эвакуация пленных займет недели две. Среди сдавшихся очень много славян: поляков, русин и чехов. Они не скрывают своей радости по поводу сдачи…»

Радуюсь ли я? Как вам сказать: что случилось, то случилось. Тем более теперь, когда один из юных Бакуниных немного подкорректировал историю, и она развивается совсем по другому сценарию. А исправлять чужие ошибки предстоит не только «форточникам», но и мне.

Что ни говори, а разведслужба «Отряда-М» работает не покладая рук. Исправно собирает информацию, чтобы затем «порадовать» нас оной. Наступило очередное утро. Я сижу в небольшом зале с рядами стульев и белым полотнищем на стене. Тут у нас обычно проходят разного рода уроки, а иногда и концерты с киношкой. Должно же быть разнообразие в обучении. Похоже, опять что-то показывать будут. Только непонятно, почему зритель всего один. Билеты не продали? Сейчас узнаем причину «закрытого показа»…

Свет потух, сзади затрещал кинопроектор, а на экране возникло и застыло лицо. Худущий мужик, нервный, явно от недосыпа страдающий. На кой мне на эдакую образину смотреть?