Письмо ни от кого - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Сорокин cтр.№ 11

С другой стороны, зачем советскому милиционеру что-то знать о проституции, если в нашей стране никакой проституции нет? На загнивающем Западе она есть, а у нас – нет. У них есть надзирающая за проститутками полиция нравов, а у нас ее нет и в принципе быть не может – нет явления, следовательно, нет и противодействия ему. Возведенное в ранг официальной политики лицемерие давало обратный эффект. Буквально неделю назад известный социолог Погудин тайно познакомил меня с результатами анонимного анкетирования школьников старших классов. Тридцать пять процентов опрошенных девочек указали, что считают занятие проституцией престижным и хорошо оплачиваемым видом деятельности. Один из аргументов такого решения – «знакомство с интересными людьми», то есть наши десятиклассницы вполне серьезно считали, что клиенты у проституток сплошь эстеты и интеллектуалы.

И ведь не только школьницы считали проституцию нормальной, хорошо оплачиваемой работой! С каждым днем в глазах советских обывателей занятие проституцией становилось все менее зазорным и все более престижным. А как иначе, если в газетах и журналах все чаще и чаще воспевалась романтическая жизнь девиц полусвета? Прочтешь статейку в журнале «Огонек» – клеймит журналист проституцию; вчитаешься – хвалит!

– Короче, – подвел я итог, – все вы там в теме!

Маша и Люба неохотно кивнули.

– Так, девушки, от дел любовных перейдем к интересующим нас лицам. Займемся делом, так сказать. Кто вчера вечером сидел в левой кабинке, в какой очередности они приехали?

Отвечать взялась племянница директора.

– Первым приехал кооператор Шафиков. Я сразу же заметила, что он чем-то встревожен. Мы с ним немного знакомы, и он, когда замечает меня в кафе, всегда здоровается, а в этот раз он посмотрел на меня, как на пустое место, и прошел в кабинку. Следом за Шафиковым приехал уголовник с охраной. Его парни сели за столик у входа, осмотрели зал и стали подмигивать нам, подразнивать. Где-то минут через пятнадцать одновременно пришли афганец и Яковлев.

– Ты всех четверых знаешь лично? – спросил я.

– Я знаю только Игоря Владимировича Шафикова, нас познакомил Ковалик. С уголовником я никогда не сталкивалась, а Демушкина и Яковлева я встречала на «субботнике».

– Вместе бревна, что ли, таскали? – Далайханов опять не понял, о чем идет речь.

– Айдар, – пояснил я, – это дедушка Ленин на субботнике надувное бревно носил, а для девчонок «субботник» означает бесплатное обслуживание клиентов.

– В прошлом октябре, – не дав мне развить мысль, продолжила Маша, – нас, трех девчонок из общежития института культуры, афганцы вывезли в дом отдыха «Металлист». Яковлев, как я поняла, был там гостем. Афганцы демонстративно уважительно относились к нему, но как только он отворачивался, брезгливо морщились. Я спросила: «Кто это?» Один из парней сквозь зубы ответил: «Козел один, в горкоме комсомола работает». Зачем афганцы приглашали Яковлева в дом отдыха, я не знаю.

– Я из всех четверых знаю только Демушкина и Тихона, – дождавшись своей очереди, доложила Люба. – С Демушкиным я спала на «субботнике», а Тихона видела на другом «субботнике», у спортсменов. Видела его только мельком, со стороны. Он женщинами не интересуется.

– Да ну! – усомнился я. – Кто бы его короновать стал, если он «голубой»?

– Я не так выразилась, – без тени смущения пояснила Люба. – Тихон, конечно, не чурается женского пола, но такие, как я, его не интересуют. Он спит только с девчонками тринадцати-четырнадцати лет, плоскогрудыми, обязательно с очень короткой стрижкой. Я видела двух сикарашек, которых он привез с собой. Обе маленькие, худенькие, в брючках. Я вначале подумала, что это пацаны, а потом смотрю, они в женский туалет ходят. Наверное, Тихон забыл, как должна выглядеть настоящая женщина. Мне спортсмены сказали, что он, как сел в первый раз, так больше года на свободе никогда не был. Привык, наверное, к плоскодонкам.

– Как они вас на «субботник» собирают? – между делом поинтересовался я.

Ответила разговорившаяся Люба:

– Заходит какой-нибудь спортсмен или афганец из демушкинской бригады в комнату в общежитии и говорит: «Завтра от вас два человека на «субботник». Попробуй только откажись – так изобьют, без зубов останешься.

– Они что, во все женские комнаты заходят? – с искренним недоверием спросил я.

– Да нет, не во все, – потупив глаза, ответила за подругу Маша. – Знают, куда заходить.

– Слава богу! – с облегчением воскликнул Айдар. – Хоть какая-то ясность появилась. Оказывается, не всех на «субботники» «приглашают», а только избранных.

– Уголовники к вам не заглядывают? – спросил я.

– К нам – нет, – вновь ответила Маша. – У них свои общежития. У нас только афганцы и спортсмены. Афганцы еще ничего, а спортсмены, те совсем на голову отмороженные. Как напьются, то отжиматься заставляют, то кросс вокруг дома отдыха бегать.

– От характеристики клиентов перейдем к покойникам, – предложил я. – Как в зале появился пацан? Как он шел?

Еще не задав вопрос, я решил: «Если девки скажут, что увидели мальчишку только у барной стойки, значит, все о чем-то умалчивают».

– Пацан уверенно вышел из фойе, обогнул елку… слева, подошел к кабинке с Демушкиным и взорвался, – не задумываясь, ответила Люба. – Когда он вышел из гардеробной, за его спиной никого не было. Где в этот момент находился швейцар, я не видела.

– Как гости в зале отреагировали на его появление?

– Никак. Он шел по залу меньше минуты, никто ничего понять не успел, как грохнул взрыв.

– Маша?

– Все так и было, – задумчиво ответила Ивлева, – но он вначале стал обходить елку с другой стороны.

– Да ты что! – возмутилась совсем уже освоившаяся Люба. – Он сразу налево пошел.

– Нет, – упорствовала Маша. – Он сделал шаг в нашу сторону, но увидел, что навстречу ему идет официантка с подносом, и только потом пошел налево.

– Стоп! – прервал я начинающийся спор. – За елкой пацан не делал попыток пройти вдоль бара в сторону директорской кабинки?

– За елкой он взорвался, – за обеих ответила Люба.

Я задал девушкам еще несколько вопросов, но больше ничего интересного они не рассказали. Я уже собирался отпустить их домой, как пышногрудая Люба, от усталости и стресса потерявшая чувство реальности, сказала:

– Время еще есть. Как будем: разойдемся пара на пару или все в одном месте?

– Чего-чего? – Под утро Айдар стал тормозить, зато я сразу понял, что нам предлагают.

– Пошли-ка, Любочка, выйдем, поговорим, – я за руку вывел ничего не понимающую студентку в коридор. – Ты уже здесь была, красавица? В каком кабинете тебя на ночь оставляли?

Тут-то до простодушной Любы дошло, что она не тем людям сделала предложение и в итоге вляпалась в некрасивую историю. Но отступать было уже поздно. Сказала «А», придется говорить «Б». Перспектива встретить Новый год в ИВС оставалась реальной.