Повести о карме - читать онлайн книгу. Автор: Генри Лайон Олди cтр.№ 75

– Чтобы больше не умирать, – повторил я.

Разговор наш противоречил всем правилам вежливости. Сложись всё иначе, и мы бы сперва говорили о пустяках, погоде, кленовых листьях, затем сочинили бы по стихотворению, вне сомнений, бездарному, восхвалили бы их достоинства, справились бы о здоровье собеседника – разумеется, не в тех выражениях, которыми пользовалась госпожа Йоко! И лишь затем…

Вот оно, подумал я. Вот оно, долгожданное затем.

Пришло, не спросясь.

– Прошу снизойти к моей просьбе, – сказал я. – Дайте мне совет.

Госпожа Йоко наклонилась вперед:

– Совет? Он точно не касается ваших служебных дел? Вы говорили, что приглашение личное.

– Каюсь, мой вопрос касается одного из дел службы. Но дело рассмотрено и закрыто, так что вопрос будет личным. Если вы сочтете, что мой интерес выходит за границы частной беседы, вы всегда можете отказать мне в совете. Вы даже сможете подать жалобу секретарю Окаде. Будьте уверены, он даст вашей жалобе надлежащий ход.

Она долго думала, хмурясь.

– Хорошо, – лицо госпожи Йоко по-прежнему оставалось мрачней тучи. – Я вас слушаю.

– Допустим, я – мастер воинских искусств…

– Допустим? Рэйден-сан, вы требуете от меня невозможного. Богатое воображение не числится в списке моих талантов.

В харчевню вошел бродячий музыкант. Сел в углу, вынул из-за пазухи бамбуковую флейту. Озябшими пальцами тронул отверстия, поднес флейту к губам. Хозяин хотел его выгнать, чтобы не мешал беседе, но госпожа Йоко кинула флейтисту монетку, и дядюшка Ючи сделал вид, что музыкант – его родной брат, потерянный во младенчестве.

Некоторое время мы слушали музыку.

– Ладно, – кивнула госпожа Йоко. – Вы – мастер воинских искусств. Вам нужен совет, как им стать? Я даю такие советы на каждом занятии.

Мои мышцы согласились, откликнувшись болью. «Эй, крабы? Почему пол ещё грязный?!» Признаюсь, я бы с радостью обошёлся без таких советов до весны.

– Я благодарен вам за науку, Кубо-сан. Но если уж мы с вами сумели представить меня мастером…

Произнести новое имя госпожи Йоко оказалось труднее, чем я думал. Проще было бы звать её сенсеем. Увы, мы находились в харчевне, а не в додзё, и беседовали, а не упражнялись.

– В таком случае мы, вероятно, сумеем найти для меня и правильный способ быть убитым?

– Вы шутите?

– Нет.

– Быть убитым? Вы хотели сказать: правильный способ убить?

– Нет.

– Тогда вспорите себе живот. Вернее способа я не знаю.

– Это самоубийство, Кубо-сан. А мы говорим об убийстве.

– Найдите безумца. Дурачка. Убедите его. Обманите.

Невольно я покосился на Мигеру, скучавшего на улице. Да, ум госпожи Йоко был остёр.

– Безумца, – повторил я. – Дурачка. Почему не ученика?

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

Взгляд её заледенел. Мы сидели в харчевне, но я не мог избавиться от наваждения. Мне казалось, что мы бьёмся в скалах, и главное – не утратить самообладания, как бы госпожа Йоко ни старалась затуманить чувствами мой разум.

– Как вы считаете, Кубо-сан, я смог бы подставиться под смертельный удар своего ученика? Где-нибудь в скалах, над морем? Так, чтобы падение усугубило ситуацию? Вынудить ученика потерять чувство контроля?

– Подставиться под удар? – голос её сел, будто она напилась ледяной родниковой воды. – После фуккацу вы станете безликим. Это хуже, чем смерть.

Принесли лапшу. Отдельно в лаковой миске лежали щупальца осьминога, сдобренные кунжутным маслом – заказ госпожи Йоко. Щупальца слабо подёргивались: осьминог был свежим, только что разделанным. Я наполнил две чашки саке, поднял одну, приглашая госпожу Йоко составить мне компанию, но она пить не стала. Она стала есть: медленно, сосредоточенно, пережевывая осьминога самым тщательным образом. Так и следовало делать: во рту мелкие присоски моллюска цеплялись за всё, что попало. Случалось, любители осьминогов умирали от удушья. Но мне казалось, что дело тут не в правилах еды – медлительность позволяла госпоже Йоко справиться с волнением, не выказывая смятения чувств.

– Вы правы, Кубо-сан, – я опустошил свою чашку и отставил её в сторону. – Подставиться под удар было бы безрассудством. Но что, если бы я дрался честно, не поддаваясь ученику? Что, если бы я знал, что ученик уже превзошел меня? Что он способен нанести мне убийственный удар без снисхождения с моей стороны?! Я бы это знал, а ученик не знал. Такое ведь можно допустить? Честный бой, честная смерть. Фуккацу, новое тело, подтверждающая грамота…

– Господин Ясухиро-младший, – с ненавистью произнесла госпожа Йоко. Будь эта ненависть огнём, полгорода сгорело бы в пожаре. – Я знала, что он временами упражняется на берегу. Когда мы пришли, его не было. Я решила, что сегодня он не придёт. Я ошиблась.

Воистину она была бесподобна. Скорость, с какой она делала выводы, потрясала. Прощаясь с Цуиёши, я пообещал сыну сенсея, что без особой нужды не стану упоминать, от кого получил сведения о поединке в скалах. «Вы будете говорить с ней? – спросил Цуиёши. – С этой?..» Да, сказал я. Сын сенсея рассмеялся: «Тогда вам и не понадобится упоминать обо мне!» Почему, удивился я. Он ушёл, не ответив, и я остался в недоумении.

Сейчас я понимал, почему.

– Никто не мог объяснить вам, Рэйден-сан, то, что вы сейчас сказали мне, кроме Ясухиро-младшего. Разве что Ясухиро-старший, но вряд ли это он прогуливался возле моря. Никто другой…

– Вы ошибаетесь, – возразил я. Удовольствие, которое я испытал в этот момент, было постыдным, но очень приятным. – Господин Ясухиро-младший всего лишь показал мне, что произошло. Его мастерство несравненно. Он показал, а я, глупец, не понял. Объяснил мне это совсем другой человек.

– Кто?

– Позвольте мне не называть его имени.

– Я знаю всех мастеров в Акаяме! Такие тонкости…

– Возможно, вы знаете не всех. Итак, ваше мнение?

Она взяла бутылочку с саке. Залпом, без паузы, осушила две чашки подряд. Махнула хозяину: неси ещё!

– Вы ничего не докажете, – улыбка госпожи Йоко была сродни волчьему оскалу. – Здесь нет преступления.

– Нет, – согласился я. – И тем не менее… Я слыхал, что война – путь коварства и обмана. Вы воюете со мной, Кубо-сан?

– Я? С вами? Что за глупость?!

– Тогда почему вы мне всё время коварно лжёте? Вы умолчали о поединке в скалах. Вы дали показания, что в хижине лесорубов дрались со своим учеником, когда он напал на вас. Это тоже ложь. После падения у вас была сломана спина. О каком поединке может идти речь?