Все сказки старого Вильнюса. Продолжение - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 129

Вернее, так: никому ничего не кажется, каждый, кто идет мимо, знает, что за этой стеной море. Ноздри его щекочет запах йода и водорослей, а волосы ласкает теплый соленый ветер. Но уже секунду спустя наваждение рассеивается, и прохожий готов посмеяться над собой: надо же, чего только не примерещится, тебе явно пора в отпуск, дружище, бедный ты мой я.

Штука же в том, что море там действительно есть. Если зайти во двор и перелезть через стену – но не в любом месте, а в том, где бесчисленные трещины сходятся в большую ассиметричную звезду о восьми лучах – за стеной обнаружится не соседний двор, а пустынный пляж, где всегда царят теплые летние сумерки, лучшее время, чтобы искупаться.

* * *

– По-моему, мелкий, ты перегнул палку.

За соседним столиком сидят мальчишки. Одни, без взрослых. Старший, впрочем, уже может с некоторой натяжкой считаться подростком, на вид ему лет двенадцать-тринадцать. Младшему примерно пять-шесть, и выглядит он как типичное горе луковое, вихрастая личинка антихриста, такие обаятельные детские физиономии хороши в мультфильмах, в жизни же они скорее настораживают.

Сидит, впрочем, смирно, пьет апельсиновый сок из большого пластикового стакана, столы не переворачивает, пирожными не кидается, даже в кофе пока никому не плюнул, но эта идиллия подозрительно смахивает на временное затишье перед бурей.

Наверняка братья, хотя особого сходства между ними нет. Но какие еще резоны могут заставить подростка таскать за собой такую малышню? Да еще и в кафе водить.

– Хорошо хоть пингвины с единорогами сегодня по улицам не шастают, – говорит тем временем подросток. – И драконы не летают. Спасибо тебе и на этом.

Надо же, сказки рассказывает. Братья, братья, без вариантов. Причем старший – герой, подвижник и вообще большой молодец. Я бы на его месте и в его годы… Да ни за что, хоть режьте!

– Пожалуйста, – кротко отвечает младший. И еще что-то добавляет, так тихо, что не разобрать.

Но у старшего голос громкий, не захочешь – услышишь.

– Эспрессо ему подавай, – возмущается он. – Детям, к твоему сведению, нельзя крепкий кофе. Слабый, впрочем, тоже нельзя.

– А что будет, если я его все-таки выпью?

– Ну, например, сердце начнет стучать быстро-быстро. Голова закружится. А может вообще в обморок упадешь, кто тебя знает.

– Ух ты! – восхищенно выдыхает личинка антихриста. – В обморок! Хочу!

– Обойдешься, – твердо говорит старший. – Эспрессо ему. Ты бы еще сигару потребовал. Сам захотел быть маленьким, теперь играй по правилам.

Интересные какие у них сказки. «Сам захотел» – ишь. Можно подумать, у кого-то есть выбор.

* * *

Почти каждому, кто заходит в этот двор, мерещится, будто он уже жил здесь прежде. Даже тому, кто впервые прибыл в Вильнюс утром текущего дня, вдруг начинает казаться, что вон за той деревянной дверью без номера – дом его детства, или съемная комната студенческой юности, или, к примеру, бывшая бабкина квартира, куда приезжал каждое лето на каникулы, пока были живы старики.

Люди обычно тяжело переносят подобные конфликты памяти и здравого смысла. Поэтому подавляющее большинство поспешно уходит отсюда в смятении, но некоторые любопытные смельчаки все же решаются задержаться и даже постучать в бывшую свою дверь. Им всегда отпирают, а дальше – по обстоятельствам. Гостя могут пригласить в дом, не требуя объяснений, могут с вежливым интересом выслушать на пороге, дать разумный совет, или незначительное поручение, сделать подарок или, напротив, попросить что-нибудь на память о случайной встрече. Наверняка известно одно: если уж постучался в дверь, надо соглашаться со всем, что тебе там скажут, и делать, что велят, ибо нет на свете игры сложней и серьезней, чем та, в которую ты теперь вовлечен.

* * *

Вопреки моим опасениям, младший мальчишка, лишенный восхитительной возможности отравиться эспрессо, продолжает мирно пить сок, вместо того, чтобы в гневе поливать им окружающих. Включая меня. Вернее, начиная с меня, очень уж близко к источнику опасности я располагаюсь. Хоть пересаживайся.

А кстати, можно бы и пересесть. Например вон за тот дальний столик. От греха подальше. На мне новые льняные штаны, прекрасные, как чужая мечта; ничего не имею против того, чтобы отправить их в стирку, скажем, послезавтра. Но прямо сегодня, не дожидаясь вечера – перебор.

Но тут старший мальчик строго говорит:

– Ты лучше скажи, зачем столько дворов наизнанку вывернул?

И я остаюсь на месте. Не знаю, угодит ли юный сказочник непоседливому братцу, но меня он заинтриговал окончательно и бесповоротно. Теперь буду подслушивать, пока опустевшие чашки не разлучат нас.

– Пара-тройка – ладно, пусть десяток – вполне допустимо, – продолжает он. – и даже полезно для всякого города. Но сто сорок девять, мелкий. Сто сорок девять дворов! Я считал. Какого черта?

– Ну так они же были совершенно ужасные, – отвечает младший. – Заходишь, и сразу становится тааак тоскливо! Хоть плачь. А некоторые люди всю жизнь там живут, от рождения до самой смерти, представляешь? А другие просто ходят мимо – тоже не сахар. И им с каждым днем становится все тоскливее, а плакать они уже давно разучились, так что вообще никакого выхода. Но я все исправил!

– Да уж. Исправил – не то слово. А сколько народу теперь нам на голову свалится, ты подумал?

– Ой, да никто никуда не свалится. Они и не заметят ничего. Ну, может, кто-нибудь иногда, если очень повезет. Пару раз в год, например. И это будут хорошие гости. Удачливые и храбрые. Представляешь, как они удивятся? И как удивимся мы. Жалко тебе, что ли?

Такой важный и рассудительный как будто роль играет. Когда-то я смотрел забавный кинофильм, где дети изображали взрослых гангстеров, джазменов и певиц ^[26]. Маленькие актеры были чрезвычайно убедительны, но, кстати, без драки кремовыми тортами в финале все равно не обошлось. Так что лучше бы мне не терять бдительность.

Старший мальчик тем временем вздыхает и качает головой. Молча. А жаль. Так интересно мне не было с тех пор, когда мы с другом Мишкой сидели на чердаке его дома, среди развешенных на просушку простыней и ждали, когда появятся хоть одно из обитающих тут привидений, о которых по большому секрету рассказала нам Мишкина старшая сестра Беата.

Так и не дождались, кстати. До сих пор обидно.

– Совсем не обязательно вот так беспокоиться, – говорит младший мальчишка. – Что сделано, то сделано. А дальше – как получится. Зачем портить себе удовольствие? Нечестно, если только мне весело, а тебе – нет. Мы так не договаривались.