Она быстро нашла дом номер два на Женьшеневой улице. Там на кровати сидела маленькая сухонькая старушка, согнувшаяся под тяжестью прожитых лет. Кики честно рассказала все как было, все по порядку, и попросила прощения. Слезы так и катились по щекам Кики, и конца им не было. Старушка, кивая, выслушала Кики, а потом подняла на нее глаза, утопавшие в многочисленных морщинках.
— Девочка моя, прошу тебя, не убивайся так. Это ведь просто несчастливый случай, а сама ты ни в чем не виновата... О? О-о! Ну-ка, ну-ка... — Старушка вдруг осеклась на полуслове, а потом изумленно воскликнула: — А что это у тебя там за лоскуток на помеле? Покажи-ка мне!
— Яблоко было завязано в этот узелок... — Кики сняла лоскут и протянула старушке.
— Ну надо же!.. А знаешь, я эту косынку носила, когда была молоденькая, как ты. И все мне говорили, как же мне идет этот узор из цветов примулы. Ах, как же давно это было... — Старушка с улыбкой накинула косынку на голову и завязала уголки под подбородком. — Было и в моей жизни время, когда этот узор был мне к лицу. Надо же, даже на душе посветлело, да и самой словно бы теплее стало.
— Простите, я испортила ваше яблоко... — снова попросила прощения Кики.
— Да, яблока и в самом деле очень жаль. Но, знаешь, девочка... Я-то уже помирать собиралась, а теперь думаю, пусть уж смерть меня еще немножко подождет. Теперь мне уж хочется как-нибудь доскрипеть до следующей осени, чтобы еще раз попробовать тех яблок. Так что будущей осенью прилетай снова. Пообещай, дай-ка мизинчик. — Старушка протянула мизинец – и Кики зацепилась за него своим. —И знаешь, ты уж не рассказывай об этом моему брату, часовщику. Такая славная девочка не должна столько плакать, — сказала бабушка, и все морщинки на ее лице превратились в улыбки.
Кики летела домой на своем помеле, сухие ветки бились друг и друга и тоскливо шуршали. Кики вспомнила все, что случилось, и снова начала всхлипывать.
Ну почему все так вышло? Неужели помело просто взяло и поломалось? Или во всем виновата тревога, владевшая Кики с тех пор, как она отвезла черное письмо? Осознав, что так оно и есть, Кики впала в полнейшее расстройство. Ей казалось, словно она вообще уже не здесь, а где-то в неведомых далях. Что же сделать, чтобы снова стать собой, чтобы снова, как прежде, радоваться тому, что она ведьма? Кики точно знала только одно – в том, что случилось, не виноваты ни Дзидзи, ни помело. Дело было в ней самой.
Глава 10
КИКИ ПЕРЕВОЗИТ ПРОГУЛКУ
— Дррринь! Дррринь! — зазвенел телефон.
Кики отложила тряпку, которой протирала пол, и подошла взять трубку.
— Алло? Ведьмочка, это ты? — раздался из трубки хриплый клокочущий старческий голос.
— Да, это я.
— Мне бы хотелось дать тебе небольшое поручение. Вот только сейчас я в больнице... Ты не могла бы сюда заглянуть?
— Конечно, разумеется. Только скажите, это не очень срочно? — После происшествия с яблоком Кики перестала развозить посылки на помеле.
— Нет-нет, совсем не срочно. Времени у меня вдоволь. Я в Цветочной больнице, что на склоне западной горы, в двадцать третьей палате. Если бы ты смогла прийти где-то с часу до трех, во время послеобеденного отдыха, я был бы тебе очень признателен...
— Хорошо, я так и сделаю. — И Кики повесила трубку.
Когда телефон зазвенел, Дзидзи поднял было мордочку, но теперь снова опустил голову между лапками и свернулся в клубок.
— Дзидзи, ты в последнее время после своих прогулок и с хвостом не играешь, и когти точить совсем перестал, только и делаешь, что спишь.
— Сплю себе и сплю, что в этом плохого, что ты разворчалась? Я сны смотрю.
— А? Какие еще сны?
— Бесконечные сны... И больше не спрашивай, — отрезал Дзидзи, стукнув хвостом по полу.
Кики пожала плечами.
«Бесконечные сны? Вот ведь воображала...»
— Не шевелись, притворись игрушкой, — шепнула Кики сидящему у нее на плече Дзидзи, когда они вошли в больницу.
Дверь двадцать третьей палаты была открыта. На кровати, наполовину зарывшись лицом в одеяло, спал старичок с растрепанными седыми волосами. Когда Кики тихонько подошла к нему, он открыл глаза и улыбнулся ей, словно только ее и ждал.
— Помнишь меня? — спросил он.
Посмотрев в светло-серые глаза старика, Кики вспомнила: она встречала его летом, когда готовилась к марафону, они потом частенько здоровались в парке. Как-то раз старичок спросил ее, а что же происходит с ведьмами, когда они стареют. Этот вопрос с тех пор занозой засел в сердце Кики.
— Да, я вас помню. Мы виделись в парке, — улыбнулась Кики в ответ.
— В конце лета я простыл, да так и слег с тех пор. — Старичок тихонько рассмеялся, словно находил в этом что-то забавное. Но смех его был тихим, казалось, он вот-вот угаснет. Как же сильно дедушка изменился с лета! Он словно уменьшился, стал совсем крошечным... Старичок дрожащей рукой взял трость, прислоненную к изголовью его кровати, и протянул ее Кики. — Вот, ее нужно доставить по адресу.
Кики помнила ее, эту трость с набалдашником в виде длинноухой собачьей головы. Старичок всегда гулял по парку медленно, опираясь на трость всем телом.
— У меня дома в прихожей есть стойка для зонтов, поставь ее туда, пожалуйста.
— Но... Но как же вы тут будете без нее?
— Ничего, я скоро смогу легко ходить без всякой трости. А она тут так давно, что наверняка уже застоялась и изнывает по прогулкам. И да, ведьмочка, может, это будет немного самонадеянно, но мне хотелось бы попросить, чтобы ты не летела на помеле, как обычно, а дошла до моего дома с это тростью пешком. Дома у меня никого нет, дверь не заперта, так что просто оставь там... Я был бы тебе очень признателен.
— Хорошо, — с облегчением кивнула Кики. Заказ и в само деле был необычным, но сейчас просьба обойтись без помела была для Кики весьма кстати.
— А еще я хотел бы попросить, чтобы ты шла, как начерчено вот на это карте. Раньше я частенько гулял этой дорогой. Так я смогу себе представлять, будто я тоже гуляю вместе с тобой. На пути тебе встретится много интересного, и я очень надеюсь, что тебе понравится. Если тебе захочется куда-нибудь свернуть по дороге, не стесняйся, на то она и прогулка, чтобы свободно идти, куда душа просит. Ну а если в пути тебя застанет ночь, возвращайся домой, а назавтра продолжишь, ничего страшного.
Кики посмотрела на карту, которую ей передал старичок. Там были и спуски, и подъемы, и большой парк. Возле скамейки в углу парка было подписано: «Посидеть на лавочке».
— Скажите, это ведь тот самый парк, в котором мы встречались летом? — Кики пытливо посмотрела на старичка.
— Да, это он. Хороший парк...
— Здесь написано «посидеть на лавочке», что вы имели в виду?
— Ну, понимаешь, я всегда сидел на то скамеечке... — Из-под одеяла виднелись только прищуренные глаза, но они улыбались.