Невиновные под следствием - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Федяров cтр.№ 58

12. О какой оперативной информации вы говорите в рапорте? Каковы ее источники?

13. По какой причине результатов оперативно-розыскных мероприятий, послуживших источниками для информации, изложенной в вашем рапорте, нет в деле?

14. Существовали ли вообще эти источники? Проводились ли вообще эти оперативно-розыскные мероприятия?

15. По какой причине вами в нарушение Инструкции не составлено сопроводительное письмо? Как результаты оперативно-розыскной деятельности и наркотическое вещество оказались у следователя? Где данные об их получении следственным органом? Вы передавали их фактически?

16. По какой причине результаты оперативно-розыскной деятельности (включая материалы оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка»), представленные следователю, не были рассекречены?

17. По какой причине в резолютивной части постановления вами не указано наименование следственного органа, в который направляются результаты оперативно-розыскной деятельности?

18. Какое «вещественное» доказательство было вами передано? Почему оно не названо?

19. Каким образом с учетом отсутствия сопроводительного письма, которого в деле нет и наличие которого является обязательным (приложение № 1 к Инструкции), можно судить о том, как материалы и наркотическое вещество было приобщено к делу?

20. По какой причине при представлении результатов оперативно-розыскной деятельности вы руководствовались устаревшей Инструкцией?

Цель такого допроса – поставить под сомнение обоснованность проведения оперативно-розыскных мероприятий и допустимость их результатов как доказательств.

В зависимости от ситуации вопросы могут быть и иные, важно проверить законность проведения каждого ОРМ, соблюдение процедур рассекречивания его результатов и представления их в следственный орган (суд).

Главное – если материалы ОРД переданы в дело, они по умолчанию:

– достаточные: сослаться на то, что у него еще что-то есть секретное, оперативный уполномоченный не может, все должно быть в деле;

– рассекреченные: их можно и нужно обсуждать и исследовать;

– невосполняемые: их нельзя дополнять показаниями оперативных уполномоченных; те могут рассказать лишь о процессе проведения ОРМ, но служить источниками непосредственной информации их допросы не могут.

Школа общественного защитника – совместный проект Сахаровского центра и правозащитного движения «Русь сидящая». Проекту четыре года, и я с признательностью участвую в нем как лектор. В целом лекторский состав исключителен. Это правозащитники и адвокаты с колоссальным опытом работы по административным делам, на следствии и в судах по уголовным делам. Люди с опытом оперативной работы в горячих точках. Люди, прошедшие тюрьму. Слушатели со всей страны, активные люди, которым не все равно, они защищают себя и других.

Руководитель проекта, правозащитник и писатель Сергей Шаров-Делоне составил на основе материалов наших семинаров пособие, и оно получилось уникальным в своей эффективности и доступности.

Рекомендую его как практикум по вопросам, связанным с административным и уголовным преследованием. Самоучитель.

Выборочный и случайный характер репрессий, их изощренность и стигматизация преследуемых – то, из-за чего нынешнюю ситуацию стали сравнивать с 30-ми гг. прошлого века. Не думаю, что это сравнение справедливо. Нет главного критерия – ненаказуемости автократора, как бы диссонирующе с принятыми представлениями о вседозволенности властных элит это ни звучало. В условиях стагнирования экономики и окончательного утверждения ее архаичной сырьевой модели у России нет иного выбора, кроме как оставаться членом Совета Европы, сохраняя себя пусть не в роли партнера, но хотя бы стабильного поставщика пеньки и пушнины.

Странно это все. Государство маневрирует, как кажется ему, ловко, но со стороны – неуклюже. Выплачивает компенсации за нарушения положений Конвенции, систематически проигрывая собственным гражданам в ЕСПЧ. Выплачивает и взносы в Совет Европы, в юрисдикции ЕСПЧ оставаясь.

Может быть и хотелось бы некоторым в тех самых элитах применить практики, наработанные чуть менее ста лет назад, и вдарить, по-настоящему вдарить, но это невозможно, когда принимать решения приходится здесь, где неспокойно, а отвечать за них там – где спокойно. Где дети и нажитое.