Государство Сократа - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Сандаковский cтр.№ 7

Михельсон с судьей многозначительно переглянулись. Глаза Михельсона, и без того выпученные, чуть не вылезли из орбит и зло уставились на Андрея. Губы сжались, скулы напряглись. Он готов был уничтожить, раздавить прямо на месте этого никудышного, жалкого деревенского юристишку.

Председательствующий неодобрительно обвел Андрея строгим взглядом.

Дальше Андрей уже ничего не помнил. Он кивал и даже что-то говорил, когда его спрашивали, на автомате взял свои документы у секретаря, послушно прошел за ней в приемную судьи, где ознакомился под роспись со следующей датой судебного заседания. В ушах у него стучало, колени немного дрожали, руки тряслись. Все происходящее наблюдалось им как будто со стороны.

Михельсона уже не было нигде видно, поэтому что-либо обсудить с ним не получалось.

Андрей вышел на улицу. Надо было ехать в офис и решать вопрос с полицией по поводу взлома его кабинета. Он был морально истощен. Плюхнувшись на сиденье «короллы», вставил ключ в зажигание, завел машину и медленно поехал. Через какое-то время услышал звуки клаксонов. Но ему было все равно, почему кто-то, где-то, зачем-то сигналит. Поэтому он даже не обернулся в сторону усиливающегося шума. Когда на его машину надвинулась чья-то тень, Андрей наконец соизволил повернуть голову. На него на огромной скорости несся мусоровоз, причем желания затормозить, чтобы предотвратить столкновение, у водителя не возникало. В последний момент Андрей заметил ухмыляющуюся физиономию белобрысого за рулем мусоровоза. Послышался громкий стук, скрежет мнущегося металла, и Андрей потерял сознание…

Андрей приоткрыл глаза. Он лежал на кровати с белыми простынями в светлой просторной комнате. Окна были открыты, по помещению гулял легкий летний ветерок, обдувая присутствующих приятной прохладой.

Кроме него, в комнате находились еще трое незнакомых ему людей: двое, по-видимому, обслуживающий персонал больницы, куда он попал, а третий – его личный врач. Никем другим этот третий, то есть третья быть не могла. Она так нежно на него смотрела, так ласково поправляла на нем одеяло и вообще проявляла прямо-таки материнскую заботу и сострадание. По всему было видно, что это врач, которому хорошо заплатили за уход.

Молодой парень во всем белом и с марлевой повязкой на лице возился с капельницей. Медсестра делала какие-то записи, основываясь на показаниях приборов, стоявших рядом на белоснежном столике.

Тут его личный врач, стройная женщина лет тридцати пяти, приятной наружности и низким грудным голосом, обратилась к медсестре с каким-то вопросом. Но странное дело, Андрей не понял суть вопроса. Медсестра ей стала пространно что-то объяснять, и Андрей опять не понял ни слова из сказанного. Тут только его осенило: «Немецкий! Я в Германии! Значит, Доброхотов появился и в знак благодарности за мое геройство выхлопотал для меня лечение в немецкой клинике. Сейчас меня подлатают, и я вернусь в строй. Интересно, очень ли сильно этот белобрысый меня раздавил?» Андрей улыбнулся – раз живой, значит, все хорошо, все наладится.

Тут окружающие заметили, что Андрей проснулся, и все вокруг засуетились. Парень тут же отсоединил капельницу и куда-то побежал, медсестра начала что-то спрашивать у Андрея и, не дожидаясь ответа, записывать в блокнот. Но более всего удивляло поведение личного врача – она начала обнимать Андрея, целовать в щеки, в глаза, в лоб и все время приговаривала при этом «Либер Клаус, майн либер Клаус!». На ее щеках появились слезы. Андрей начал было сопротивляться такому беспардонному отношению врача, пускай и личного, но тут она обняла его одной рукой вокруг спины, другой чуть ниже талии, подняла с кровати и прижала к груди! Его, взрослого мужчину тридцати пяти лет от роду, вот так взяла и с легкостью подняла с кровати без посторонней помощи! Потом опустила на кровать и села рядом, и тут Андрей понял, что она намного выше его. Когда она в очередной раз потянулась руками к его лицу, Андрей попытался их перехватить и уже собирался громко спросить: «Тут кто-нибудь говорит по-русски?» – но вдруг обратил внимание на свои руки, точнее ручонки. Это были не те руки Андрея, которые он помнил, натренированные регулярными упражнениями на перекладине. Это были маленькие детские ручки с нежной, еще не огрубевшей кожей. Андрей озадаченно на них уставился.

«Что происходит? Где я? Что со мной?» На эти и еще много других вопросов хотелось бы получить ответы. Но кому можно задать вопросы? Вокруг люди, разговаривающие на чужом языке. В школе Андрей учил немецкий в качестве второго, дополнительного к английскому. Но сколько лет прошло с тех пор! Тем более что у него был уровень владения где-то в районе «читаю и перевожу со словарем». После школы в институте был английский, ни практики, ни теории немецкого за все последующие годы не было, поэтому по-немецки он почти ничего не помнил. Андрей предусмотрительно решил ничего не говорить, а лишь слушать и наблюдать, пока не разберется в произошедшем.

Молодой парень вернулся, приведя с собой еще несколько человек из медицинского персонала.

Один из них, седовласый мужчина с молоточком в руке, по всей видимости старший, сел на любезно подставленный ему стульчик напротив Андрея и начал ласково что-то говорить. В его непонятной речи опять часто повторялось слово «Клаус», как и в речи личного врача. Очевидно, что так называли его по имени. «Итак, я стал Клаусом», – сообразил Андрей.

Седовласый долго говорил, медсестра быстро записывала, личный врач задавала старшему вопросы и кивала, слушая его ответы.

Затем седовласый поводил перед лицом Андрея молоточком туда-сюда, желая, чтобы он следовал за ним взглядом. Потом постучал молоточком по коленкам, улыбнулся, дружественно тряхнул Андрея за плечо, бросил пару последних фраз, после чего ретировался.

Было еще много непонятных Андрею разговоров и манипуляций, личный врач что-то писала и подписывала. Тут в комнату вошел парень с комплектом одежды. Это была одежда на ребенка лет двенадцати. Личный врач взяла комплект и жестом пригласила Андрея подойти. Он неуверенно сполз с кровати, медленно шагая и озираясь на медперсонал, приблизился к личному врачу. Все тело слушалось его очень неохотно, как будто это было чужое тело. Сомнений уже быть не могло – эта одежда была как раз ему впору. Надев с помощью врача шортики, рубашку с коротким рукавом и сандалии, Андрей несмело подошел к огромному зеркалу, установленному за столиком с приборами. На него смотрел белобрысый двенадцатилетний синеглазый мальчуган, упитанный не по возрасту. Хомячьи щечки, пухлые ноги, руки и даже небольшой животик. «Вот это номер! – соображал Андрей. – Что же могло произойти? Давайте, господа знатоки, ваши версии, пусть даже на уровне бреда. Вариант первый: я попал в известный фильм „Большой“, но только наоборот. Только вот незадача – не помнил, как подписывал контракт с каким-нибудь режиссером. Ну и гримеры, конечно же, сделали невозможное. Интересно, что у меня в шортиках? Вариант два: белобрысый меня все-таки убил, но голова осталась жива, и немцы смогли ее пересадить этому мальчугану. Потом пластику на лице сделали. Все получилось, как в том фантастическом рассказе Александра Беляева про голову профессора Доуэля. Вариант три: переселение душ. Я погиб, и моя душа переселилась в другое тело. Вариант четыре: я раньше жил в матрице, тут сбой системы, перезагрузка, и я случайно оказался другим человеком. В общем, фантазировать можно сколько угодно, первым делом надо узнать, какой сейчас год, а также на какой планете я нахожусь». Андрей умел мыслить глобально.