Дом, в котором горит свет - читать онлайн книгу. Автор: Эльчин Сафарли cтр.№ 8

* * *

Спустя час сидим с Галимом на ветхой пристани. Достаю из кармана томик Мандельштама, подаренный Нелли. Открываю первую страницу, там надпись: «Счастья и мира тебе в новом доме. Тишины, которая наполняет, звуков, которые радуют сердце. Вдохновения и долгожданных встреч. Н.».

Галим берет из моих рук книгу, осматривает, принюхивается к корешку. «Она пахнет тобой… брусничным джемом». – «Ты лучше скажи, почему на меня обиделся?» Возвращает мне книгу. «Ты не приходила и не звонила два дня. Я испугался, что больше тебя не увижу. Потом появился Карим, рассказал, что ты болеешь. Что плохо ешь, споришь с тетей Нелли и снова спишь в кресле. Тебе нельзя, спину схватит».

«Галим, видишь вон ту старую лодку с прохудившимся дном? Вот слушаю тебя и чувствую себя такой же развалюхой. Хватит, лучше пошли есть. Обещаю больше не засыпать в кресле».

Уходим с берега, Нелли ждет нас в кафе неподалеку. Держу малыша за руку, крепко-крепко, боюсь отпустить. В голове строки Мандельштама: «Мне стало страшно жизнь отжить – и с дерева, как лист, отпрянуть». Еще напишу.

Люблю,

Ани

Флора,

если ты спросишь, как мне живется, я отвечу «хорошо» (потому что у моря мне действительно хорошо). А потом, заварив нам чаю с гвоздикой, добавлю: «По-разному живется. Иногда светлее, иногда темнее. Иногда прозрачно, иногда туманно. Живется как любому другому человеку». Да, жизнь – это всегда по-разному, не ищи в ней стабильности. В любой момент все может измениться. Главное – сохранить себя и любовь к тому хорошему, что есть.

День может выдаться сложным или болезненным, может показаться, что это конец. Но приходишь домой, смываешь с себя все плохое, ложишься в постель, в открытое окно льется вечерняя прохлада, от которой так приятно спастись под одеялом, – и отпускает.

Оказывается, случившееся совсем не конец.

Или прожила немало лет, уверенная, что хорошо себя знаешь. Но возникает ситуация, попав в которую понимаешь, что давно перестала быть с собой честной. Из-за этого сбоя много дней прошли на автомате, мимо того важного, что принято называть «мелочами» (именно в них – сокровища мира).

Девочка моя, действительно честен тот, кто спрашивает себя, достаточно ли он честен.

Желаю тебе избавления от всего, что мешает слышать себя, что утяжеляет полет. Пусть неприятное уйдет, и откроются возможности светить еще ярче, вдохновлять тех, кто вокруг, на доброе и красивое.

Желаю полюбить себя, если ты еще к этому не пришла. Как это сделать? Позволь себе ошибаться, но не переставай воспитывать в себе сильную личность. Радуй себя и балуй, но умей вовремя ограничить. Отпусти людей, не развивающих в тебе любовь. И старайся совершать больше добрых поступков – от них ты станешь только лучше.

Флора, жить долго, красиво и качественно – большое искусство. Желаю тебе им овладеть.

Прости мне поучительный тон письма. Это большое, подчас неконтролируемое желание уберечь тебя. Быть с тобой. Пусть не физически, но хотя бы так, сквозь чернила, бумагу и то невидимое, что между строк. Еще напишу.

Люблю,

Ани

Флора,

четыре дня льет дождь, иногда прячась за облаками, как за ширмой, ненадолго, буквально на два-три часа, словно набирается сил, а потом припускает с новой силой. Наш город, хоть и с календарным опозданием, переоделся в осень.

Утром разбирали с Галимом на чердаке коробки, они там от предыдущих хозяев. В них старые газеты и журналы, пахнущие утраченным временем. Обнаружила бюллетени Гарвардской школы богословия – интересно, кто их сюда выписывал? На обложке одного из выпусков вычитала: «Нет такой любви, которая не стала бы помощью».

Девочка моя, вижу в этих словах истину – они о настоящей любви, о любви на всю жизнь, о том, что такая любовь существует. И чтобы ее найти, не надо никуда ехать, достаточно повернуть ключ в замке: обнимать крепко-крепко, радоваться тому, что встречаешь в новом дне, и уметь находить покой. Словно сидишь возле июльского моря с закрытыми глазами, но с открытым сердцем. Когда ты встретишь и узнаешь себя, ты встретишь и узнаешь того, с кем захочется спеть любимые песни и заварить не одну чашку кофе.

За окном – свинцовые тучи. В громовых раскатах мерещится ворчание садовника, недовольного тем, что давно не поливал деревья. В доме пахнет сахаром из открытого мешка, лимонными леденцами Галима, которые он, неисправимый сластена, прячет в кармане брюк, и мякотью тыквы.

Очищаю ее от кожуры, нарезаю небольшими кусочками. Сегодня с Галимом готовим тыквенный джем на смеси апельсинового и лимонного соков – представляешь себе эту оранжевую красоту? И специй добавим – гвоздику, корицу, бадьян. Объедение! Флора, сама я не очень люблю тыкву, но этот джем стал для меня находкой. В нем настолько яркий цитрусово-пряный вкус, что тыква почти не чувствуется.

После недавнего кризиса со здоровьем врач на время запретил стоять у плиты. Хватило меня на два дня. На третий уже спешила на рынок за тыквой, напевая под нос: «Они хотят быть свободными, / Неважно, какой ценой. / Они хотят жить, жить, жить, / Жить свободно в Париже» ^[18].

Флора, без работы я страдаю, отравляю жизнь окружающим. Безделье разъедает меня, как ржавчина, мне хорошо среди банок, склянок, фруктов и овощей. Да и давно доказано: мозг меняется, когда его используют, и слабеет, если ничем его не занимать.

Моя работа на кухне – медитация. Могу подолгу наблюдать за тем, как брусничный джем растекается по белой тарелке или как им заполняются чистые банки, перебирать ящики с фруктами, убирая мятые или скисшие плоды.

Флора, здорово иметь дом, особенно когда в нем пахнет хлебом, джемом и отглаженным постельным бельем. Жить надо там, откуда не хочется сбегать в путешествие. Еще напишу.

Люблю,

Ани

Флора,

собираюсь в дорогу. Утром сделала запись о море: оно было спокойным, в тумане, цвет воды тяжело определить, между синим и серым. Сегодняшнее море похоже на женщину-художницу, замершую перед листом акварельной бумаги – она вот-вот сделает семнадцатый набросок в надежде, что желанный образ не ускользнет. Я переживаю за нее, но мешать не стану, это ее история.

Кстати, знаешь, какая музыка мне вчера послышалась в шуме волн (северный ветер их издевательски гонял, но на подходе к берегу волны сдерживали мощь, словно не хотели испугать жителей города)? Элтон Джон, великолепный мелодист. «Верую в любовь – это все, что есть. / Преград, пределов не встретишь здесь. / Любовь – проста, вражды хотят те, кто счел разность за порок дитя» ^[19].