Спасти диплом, угнать дракона - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Мамаева cтр.№ 72

Я закусила губу. Да уж. Эпидемия — не та новость, которой поспешат делиться с имперцами жители Срединных земель. Тем более если болезнь косит лишь альвов. Этак вроде бы мирный сосед может выждать еще пару лет, а когда раса остроухих ослабнет окончательно, напасть.

— Болезнь — тот враг, которому не страшны самые сильные арканы. Ее не сдержит ни один щит… — Альв жестко усмехнулся.

Он говорил уже ровно. Видимо, отошел от той грани, что отделяла запретное от разрешенного.

— Знаешь, Нари, до того как заболел брат, я не подозревал, что буду жалеть о том, что дар алхимика у меня не столь силен, как огненный.

Варлок сидел на кровати и говорил, не глядя на меня. Только вперед, на мокрую стену, где отпечатался след от его ледяной сферы. Его голос был ровным и слишком спокойным, как у живого мертвеца.

— Ты не похож на тех, кто отступает. Даже перед болезнью, — вырвалось невольно.

Варлок повернул голову. Лучше бы и дальше он продолжал смотреть вперед. Бесновавшееся в зелени его глаз пламя обжигало холодом и болью.

— Я настолько хотел спасти брата, что попытался разобраться там, где потерпели поражение великие алхимики. Найти формулу, способную если не излечить, то остановить болезнь. Даже без экзаменов поступил на факультет алхимиков. Но быстро понял, что наши библиотеки не хранят нужных мне знаний.

Я кивнула. Ну да, это у людей магия крови была в чести. Видимо, сказалось наследие темных магов, предпочитавших кровавые ритуалы.

Мы поняли с альвом друг друга без слов.

— И ты решил перевестись сюда, в один из имперских университетов?

— Нет. Не в один из, а в тот, где самая обширная библиотека с трудами «кровавых» магов. — Варлок чуть сильнее сжал мою руку. — Но имперцы не жалуют альвов. Вы улыбаетесь нам, заверяете в дружбе, но… На официальный запрос о переводе я сначала получил отказ.

Он говорил, а я чувствовала — не лжет. Вот сейчас — нет. Может, потому что сама месяц назад удивлялась: как брат Алекс сумел попасть по программе обмена именно к альвам? С другими расами все было проще, но остроухие были редкими гостями в империи, а уж чтобы пустить к себе — и подавно.

Впрочем, вслух я ничего не сказала, а Варлок продолжил:

— Зато я узнал, что ваш ректор готов на все, чтобы заполучить к себе в команду игрока, способного привести команду университета к победе в чемпионате по громобою. Дело было за малым — мне нужно было лишь стать лучшим игроком. И я стал. За пару месяцев обойдя признанных чемпионов высшей лиги. А эйр Ортридж, в свою очередь, выбил для меня разрешение на обмен.

— Значит, Варлок — это твое настоящее имя?

Сил удивляться у меня уже не было.

— Нет, — огорошил альв. — Это прозвище, которое намертво въелось, забралось под кожу так, что и не отдерешь. А настоящее имя Вирмар Норвуд.

— Пекло тебя побери, я запуталась. Зачем тебе вообще надо было изображать из себя то нормального парня, то озабоченного психа с манией величия?

— Потому что так было проще.

Проще?! Его признание меня убило. Мне захотелось придушить этого гада в ответ. Видимо, сие желание было написано крупными литерами на моем лбу, поскольку Вир поспешил пояснить:

— В образе Варлока мне бы не давали прохода. А мне нужно было разобраться… В столице живут несколько ученых-алхимиков, специализирующихся как раз на болезнях крови, подобных той, которая поразила моего брата. Реши я прийти к кому-то из них в образе Варлока — репортеры мне не дали бы сделать и шага.

— Ректор в курсе? — догадалась я.

— Да. Это было моим условием, чтобы я мог спокойно закончить учебу в образе адепта Норвуда, не отбиваясь от толпы фанаток и репортеров. А выступать за честь университета должен был в образе Варлока.

Слушая альва, я понимала: передо мной либо псих, либо гений. Хотя, может, и то, и другое.

— Хорошо. Отлично. План простой и гениальный. Вот только ты, объясняя его, отчего-то пропустил пункт «поиздеваться над Нари». Зачем было изводить меня, представая то Виром, то Варлоком? Врать мне, стремиться поселиться в моем доме? — Я вновь почувствовала, как улегшаяся было змея злости приподняла свою лобастую голову, пробуя языком воздух, в котором было разлито мое раздражение. — Ведь та аллергия — не случайность?

— Да. У Алекс ко мне было слишком пристальное внимание. Абсолютно ненужное и мешающее.

— Ну да, у нее из окна просто так на куст роз не сиганешь… — съязвила я.

— И это тоже. — Варлок скривился, но проглотил шпильку. — А еще ты меня зацепила, девушка-загадка. Я захотел тебя разгадать, ты была для меня головоломкой.

— Зацепила? А кого именно из вас двоих: Вира или Варлока? — Я попыталась вырвать руку. Не зря, ох не зря этот гад думал, что я захочу от него уйти.

— Меня. Просто меня.

Да уж. Для него все просто. А я… Я смотрела на альва и понимала: его нужно узнавать заново, пытаясь отличить истинное от лицедейства. Ну или послать ко всем демонам. Второй вариант был весьма соблазнителен.

— Сначала я не смог удержаться, как твой сосед. — Я чувствовала на себе взгляд Варлока, испытующий, обжигающий и ожидающий. Что я скажу, как отреагирую. Но я молчала, и альв продолжил: — А в библиотеке, когда услышал, как тебя приглашает на вечер какой-то хлюпик…

— Эш, — вклинилась я. — Этого хлюпика, как ты выразился, зовут Эш. И он неплохой парень.

— Может, и неплохой, — проскрежетав зубами, согласился Варлок. — Но и не хороший! Так вот. Когда я услышал, как хлюпик приглашает тебя… Сам не понял, почему вмешался. А ты меня отшила. Да еще как. В образе чемпиона меня еще так не отбривали. Поэтому я решил, что раз ты послала подальше Варлока, то, может, повезет Виру…

— Знаешь, если о везении… От того, чтобы я как следует врезала некоему альву, меня удерживает лишь одна мысль: на тебе только полчаса назад все зажило.

— Если хочешь — ударь, поверь мне, я терпел и не такое. Гораздо хуже ревновать себя к себе же. Когда Вира ты приняла, а Варлока возненавидела.

— Ты псих.

— Не отрицаю. Но ты единственная, кто выбрал меня настоящего, а не образ чемпиона.

— Просто в роли игрока по громобою ты был удивительным говнюком.

— Другие отчего-то предпочитали этого не замечать… — Горькая усмешка искривила его губы. — Другие, но не ты…

Он отпустил мою руку. Больше не удерживал, дав мне право самой выбирать. Не принуждал, не заставлял…

Я могла встать и уйти. И он принял бы мое решение. Откуда-то я это точно знала. Может, потому что только сильные духом способны отпустить тех, кто им дорог, и жить с болью утраты. А слабые будут приковывать тебя цепями и принуждать.

Уже готова была подняться, когда увидела лист. Полуобгоревший, он лежал на краю кровати. И все бы ничего, если бы не одно «но»: формула, выведенная на нем. Это был фрагмент той самой… Символы, врезавшиеся в детскую память. Выпавший фрагмент мозаики, с которым картина обретала иной смысл.