Немного волшебства - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 62

«Лучше она бы что-то другое забыла, например про тройки в четверти или про разбитую вазу, но ведь не вспомнит именно про деньги, уж я-то чувствую» – пару дней я провел, подробно изучая амнезию по имевшейся в доме медицинской литературе. Полученные знания меня не порадовали. Настроение ухудшилось до предела.

Ждать исхода не представлялось возможным, и я напросился на визит в больницу. Разумеется, признаваться в посещавших меня страхах в планах не было, но как-то прояснить ситуацию с бабушкиной памятью хотелось.

По дороге я провел разведку.

– Папа, а что, бабушка может про меня совсем забыть? – голосом полным трагического сочувствия, поинтересовался я у хорошего врача.

– А что ты натворил? – без тени сомнения в моей сентиментальности отреагировал хороший отец, знавший, с кем имеет дело.

– Я ничего, просто так спросил, – изобразить научный интерес очевидно не удалось.

– Ты не волнуйся. Я, если что, про тебя напомню, – после этой фразы я замолчал до самой палаты.

– Ну вот вы зачем ребенка в больницу притащили? – бабушка была достаточно бодра.

– Сам вызвался, – порадовал папа.

– Спасибо, Сашуль, мне очень приятно. Как дела?

А вот мне не было очень приятно. Вновь стыд и самобичевание.

«Спроси, спроси ее про дни перед больницей», – шептал в ухо внутренний демон, державший в руках коньки, на которые я собирал деньги.

– Хорошо, – выдавил я.

– Очень твоей памятью интересовался, – огрел дубиной и меня и демона смеющийся отец. Я мгновенно вспыхнул.

– Моей памятью? – удивилась бабушка.

Я ненавидел себя, весь мир, деньги, коньки, копилки и особенно папу.

– Ага, вероятно рассчитывает, что ты о чем-нибудь забудешь. Уж слишком тревожный голос у него был, когда спрашивал, – отец упивался моментом, не подозревая, насколько противоположными по сути были его подозрения.

– Слушай, а может, у меня и правда с памятью проблемы? Саня, напомни, что я должна забыть? Я не буду ругать, просто я грехов за тобой не помню последнее время.

Если бы я тогда знал, что такое сюрреализм, то точно бы охарактеризовал ситуацию этим словом.

– Ты ничего не должна забыть! Я просто так спросил, когда услышал про болезнь! Я же все изучаю! – я уже почти рыдал, но это была правда. Я практически жил внутри Большой Советской Энциклопедии, если вдруг узнавал о чем-то новом.

– Да ладно, успокойся ты, ну забыла, значит, забыла. Считай, что тебе повезло, – с улыбкой на лице попыталась меня успокоить бабушка.

На этой фразе даже демон внутри меня начал смеяться. Я же был готов взорваться на месте: «Повезло?!»

– Я пошел в туалет, – дрожащим голосом, полным обиды и разочарования, я прикрыл свой отход.

«Деньги – зло. Я тону во вранье. Я больше никогда, никогда…» – и далее целый список, заканчивающийся клятвой не давать в долг больше, чем готов потерять. Вот такие мысли крутились в моей голове все дорогу из больницы домой.

Вечером папа сдал мне мелочь, как это периодически происходило последний месяц, и спросил:

– Когда копилку-то разбиваешь?

Мне стало совсем нехорошо. В списке «никогда более» ложь находилась на первом месте, а рассказать отцу о судьбе накоплений в нынешних обстоятельствах означало бы катастрофу. Редко когда осознаешь полную безвыходность положения. Похолодевшими губами я пролепетал:

– Я ее уже разбил, так что мелочь больше не нужна. Спасибо.

– О как, и сколько насобирал? – не отвлекаясь от книжки, поинтересовался отец.

Его равнодушие так диссонировало с бурей внутри меня, что мне казалось, этот контраст осязаем и виден невооруженным взглядом, как парашют Штирлица в известном анекдоте.

– Двенадцать рублей, – обреченность чувствовалась в каждом слове.

– Куда дел?

Я как раз в тот момент читал «Колодец и Маятник» Эдгара По. В рассказе инквизиция создала комнату, в которой сжимаются стены и загоняют жертву в бездонный колодец.

– В долг дал, – выполз ответ.

«Господи, если он не спросит „кому“, я обещаю тебе… Все обещаю, что хочешь!!!» – пронеслось у меня в голове.

– Кому? – папа отвлекся от книги и посмотрел на меня с неподдельным любопытством.

Бога нет. Ок. Я опустил глаза, обмяк, усох и начал сознаваться.

– Баб… – вдруг зазвонил телефон. Я рванул, как раб с плантации.

– Але!

– Саня, это бабушка, папа дома? И, кстати, не забудь у меня свои двенадцать рублей забрать, когда в следующий раз придешь.

– Да мне не горит, – от щек можно было прикуривать в тот момент. – Пап, тебя.

За время папиного разговора я стремительно почистил зубы, разделся, лег спать и, поняв, что не засну, учился изображать спящего. Папа так и не заглянул. Я вошел в роль и вырубился.

Эпилог

Через два дня я заехал к бабушке, забрал деньги, положил их в варежку, которую немедленно оставил в трамвае. Я не удивился и не расстроился. В графе «Уроки» стояло «Оплачено».

История о том, как любовь может быть очень холодной.

Мой друг Коля (нет, он, конечно, не Коля, но мы сохраняем адвокатскую тайну, да и человек он теперь серьезный и влиятельный), так вот Коля всегда любил спорт. А так как речь о времени советском, то я имею в виду не кибер-спорт и даже не керлинг, скайдавинг или виндсерфинг. Коля разбирался в подножках, бросках и прочих захватах. Он был дзюдоистом. Сразу хочу сказать, никакого политического подтекста в истории нет. В СССР почти все занимались дзюдо, даже я. Но я занимался дня три, а вот Коля – много лет. То есть он мог бросить не только любую девушку, но и любого парня. Парня – на татами, разумеется, ну или на асфальт, как уж парню повезет.

Итак, Коля был настоящим мужчиной, причем с самого детства. А настоящие мужчины, в Советском Союзе, как, впрочем, и почти все мужчины, рано или поздно попадали в армию. Коля тоже в один прекрасный день обнаружил себя в рядах вооруженных сил, но с небольшой оговоркой. Служба Коли проходила в спортроте. Спортрота – это практически спортлото. Куда попадешь, не знаешь. Колю занесла военно-спортивная карьера в город… Опять же, в сюжете будут реальные люди, а главное – дамы, и их честь, и даже светлая память, может быть задета, поэтому назовем этот город Черноземск.

Оказался Коля в Черноземске молодым солдатом-спортсменом. Что может интересовать мужчину, если он молод, если он солдат, и если он спортсмен. Даже одного пункта достаточно для правильного ответа. Молодого человека интересуют девушки. А солдата? Тоже девушки. Ну и наконец, о ком мечтает спортсмен? Тоже о девушке. То есть выхода у Коли не было. Все три его внутренних голоса шептали об одном. Поэтому несвободное время у новоиспеченного рядового уходило на поиск барышень и содержательные с ними беседы о любви. У солдата все время – не свободное. Хочешь, не хочешь – начнешь сбегать ночами. Плохо, конечно, но ради любви чего только не нарушишь. Коля смог пофилософствовать с целым отделением черноземских девушек, но одна, по имени Наташа, ему запала в душу особенно сильно, а главное – чуть не стоила жизни.