Полное собрание беспринцЫпных историй - читать онлайн книгу. Автор: Александр Цыпкин cтр.№ 86

В ответ самодостаточное:

– Я ваш Uber.

У моего друга резко испортились отношения с женой. Ну, точнее, стало портиться отношение жены к нему. Он вдруг, без какого-либо проступка, обнаружил себя объектом бесчисленных претензий, особенно в части не самого благополучного финансового положения.

Добрая, бескорыстная и совершенно непритязательная до того супруга (какое же все-таки мерзкое и контрсексуальное слово, но других синонимов жене я не нашел) стала неожиданно требовать материальных благ, намекая на обычное женское: «Ты мне всю жизнь испортил, так еще и денег ни копейки».

Товарищ, отмечу, живет тише воды и, уж точно, ниже травы. Хороший муж, отец достойный, ну да, лабутены не может жене купить, но зато на жопы в сами знаете каких штанах не засматривается, к футболу индифферентен, мама в другом городе. Святой человек. А тут его ну просто каждый день раскатывают в лазанью. Наконец, 14-го февраля случился катарсис. Подарил он жене цветы и краски. Рисует она. С кем не бывает. Духовность повышенная. Ей мы обычно в Питере бедность заедаем, как я недавно писал, но в данном случае все искренне. К тому же, это просто хобби.

В ответ на подарок прозвучало неистово московское:

– То есть на нормальный подарок у нас денег нет?

Удар был чрезвычайно неожиданным, как если бы байкер Хирург вдруг процитировал «Царя Эдипа» на языке оригинала и заплакал. Муж оторопел от самой идеологии претензии и почти по-детски обезоруживающе ответил:

– Если честно, нет…

– Зато на дорогих блядей есть!

Эта фраза, вероятно, так долго жила на кончике языка, так много раз была повторена перед зеркалом, что после произнесения исчезла из эфира не сразу. Еще секунд десять она висела в тесной кухне, как ядерный гриб. Цветы завяли сразу, муж заиндевел. Он и как междометие слово «блять» использовал редко, а по отраслевому значению так и вовсе никогда.

– На кого есть??? – кое-как обвиняемый стал приходить в себя.

– На блядей, на дорогих, – с особым презрением к фактору цены произнесла жена.

– У меня нет дорогих блядей, и дешевых нет, бесплатных-то нет…"

– Я тоже так думала, пока случайно кое-что не прочла в твоем телефоне! Знаешь, я бы, может, бесплатных еще пережила, но вот трахать проституток по двадцать тысяч рублей, когда мы за ипотеку вдвоем столько платим, – это просто гадко и низко!

– Какие проститутки?! Я зарабатываю сто тысяч и все тебе отдаю! А что проститутки столько стоят? Кошмар какой!

100 на 20 даже гуманитарий поделить может. Разочарование и самоуничижение затмили на минуту ошарашенность.

– Врун и мерзавец! А это вот что такое?!

Она покопалась в телефоне и вдавила в лицо мужу экран с принтскрином смс-переписки:

«Алла, профессионалка, хоть и молодая. Если надо, приедет в офис, но лучше к ней, конечно, 8 000 в час. Вот телефон ххххххх".

«Недешево…»

«Помнишь мужа NN? Вые-ла так, что живого места не осталось. Того стоит!»

Муж побледнел.

– Прости, я случайно увидела. Думала тебе не показывать, с подругами посоветовалась. Они говорят, надо развестись. Мама предлагает забыть и сделать вид, что ничего не знаю. Папа просто пожалел, но сказал, чтобы ты больше не приезжал. Я месяц держалась, но сегодня эти краски… Мне так обидно стало… Я, конечно, от тебя все что угодно ожидала, но такого… Наверное, сегодня у всех так, но я… Как-то это все грязно…

– Адвокат!

Повис еще один ядерный гриб. Моментального развода, конечно, девушка не предполагала.

– Она адвокат, – глядя сквозь жену, на выдохе произнес несостоявшийся распутник.

– Кто? – голос треснул.

– Алла – это адвокат. Меня сестра двоюродная, Катя, попросила помочь. У нее там развод, а мне Аллу порекомендовали. У нее биллинг, почасовая оплата, как у нас в агентстве. Ты все-таки спроси в следующий раз, если что в телефоне найдешь, и маме хоть позвони, объясни. Подругам не надо, еще хуже будет.

Через два часа рыданий был задан последний, уточняющий вопрос:

– Слушай, в СМС восемь тысяч в час, а ты сказала – двадцать.

– Я… Ну, я округлила!

– А… ну да… разумно.

Публикуется впервые

Под Новый год случаются чудеса. Их все ждут, только вот чудеса же не всегда сбегают из добрых сказок. Кто-то же должен принять в гости чудо, которое сразу хочется вернуть владельцу. В том декабре черное выпало Павлику. 30-е число. В воздухе висит страх. Страх не успеть купить подарки всем своим близким. Но Павлик этим воздухом не дышал. Он знал, что можно и в феврале их подарить, никто не умрет. Главное же внимание, а не дата.

Павлику было всего двадцать пять, а забот хватило бы на настоящий кризис среднего возраста. В реестре жизненного пути помимо зачем-то двух высших образований среднего уровня значилась работа менеджером, младшая сестра, висящая на его весьма хлипкой шее, жена контролирующая и шею и голову, родители, считающие своим долгом быть везде, ну и наконец шестилетняя дочка Варя. С Варей было особенно тяжело. Павлику казалось, что дочка сомневается в целесообразности его существования в их квартире. Точнее, не так. Павлик ощущал себя необходимым в качестве этакого мобильного приложения, но интереса к своей душе со стороны пятилетнего ребенка не ощущал. Странные запросы скажете, но какие есть. Если говорить предельно простым языком, от Вари Павлику хотелось ощущение нужности, детского тепла, привязанности, а получал он хорошее поведение и даже снисхождение. «Мама, давай купим папе три шапки, он все равно потеряет две в первый день зимы», «Мама, а сегодня в саду папе опять сказали что он мой старший брат», «Папа, почему бабушка не любит слово менеджер и говорит, чтобы я им не стала, и добавляет «Не дай Бог»» Настроение у Павлика, как вы понимаете, от этого не улучшалось. Нет, конечно, Варю он любил от этого не меньше, но себя ощущал дома каким-то…ну как лучше сказать, нет не чужим, просто не очень обязательным для всех существом. Есть Павлик – хорошо, нет Павлика – чего-то не хватает, но привыкнем.

И вот тут этот новый год. 29 декабря. Вечер. Хороший семейный вечер, то есть еда и четыре слова за два часа совместного проведения времени.

– Убери посуду

– Хорошо, уберу.

Но вдруг Маша, посмотрев на мужа взглядом инквизитора, поинтересовалась:

– А где Варино письмо Деду Морозу. Надо же ей подарок купить, а она сказала, что отдала тебе утром, когда ты ее в сад отвозил.

Павлик, которого в школе звали Рыба, за то, что он ничего не помнил, напрягся, но быстро просветлел.

– В пальто у меня, во внутреннем кармане.