Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Федюкин cтр.№ 76

Il est temps de parler du Sr St Hylaire, beau frère de Son Excellence le baron de Schleinitz, cet homme là a pris un nom sûposé, il s’appelle Alair, il est fils d’un batelier qui gaignoit sa vie à porter dans une petite esquif les étrangers du port de Toulon aux vaisseaux, et les parants y font actuellement les métiers les plus vils. Cet Alair soi-disant St Hylaire a été longtems valet de marchands foirains, et finalement pour avoir volé sur un batiment où il étoit embarqué à Bayonne, il a été condamné par contumasse à l’amirauté de cette ville à être pandu; et il seroit facile de lever sa sentence au greffe criminel de ce tribunal; c’est Monsieur d’Aubenton ci-devant intendant de l’armée d’Espagne par les mains duquel cette affaire a passé qui m’a dit toutes ces choses, et ce St Hylaire auroit été arresté à son dernier voyage à Paris si Son Excellence Monsieur le baron de Schleinitz ne l’eût fait partir incessament; ce même fourbe a trompé l’Empereur, qui l’avoit fait emprisonner à Naple, et s’il ne se fut sauvé de la prison, il auroit fini ses jours aux gâleres; je suis persuadé que ce St Hylaire n’échapera jamais la corde, les discours téméraires qu’il a tenû à son arrivée à Paris, de l’Empire russien, de son gouvernement et de ses sujets, méritent le dernier sûplice; et c’est luy qui par les malignes rélations sans doute, sugerées par les Holandois qui lui avoit promis quelque recompence pour ce faire, c’est luy dis-je, qui fut cause qu’une fameuse compagnie composée de

Monsieurs Coulomier, Nicolas et autres riches négociants qui étoient sur le point de la former fut dissipée, ce qui a fait un tort considérable à la Russie, car ces Monsieurs avoient des fonds pour faire seules tout le commerce de cet Empire avec la France.

Monsieur le baron de Schaffiroff, très digne fils de Vôtre Excellence, a goûté les émerveillement de ce carnaval. Il se dispose à partir aux premiers jours, j’ay l’honneur de luy faire ma cour assiduement, je l’ay supplié de rendre compte de ma conduite à Vôtre Excellence en luy présentant un mémoire dont il a eu agréable de se charger et j’attendray venir les ordres qu’il plaira à Vôtre Excellence de m’envoyer concernant son résultat. Je suis avec un très profond respect,

Monseigneur Vôtre Excellence,

Le très humble, très obéissant et très soumis serviteur

Le Chevalier de Guiller.

Le 25 février 1719

РГАДА. Ф. 11. On. 1. Д. 146. Л. 5-6 0б.

Перевод:

Неблагоприятные [...] Бертон, Сент-Илер, Ла Мотт Милостивый государь,

до меня дошли сведения, что горячее усердие, которое я всегда испытывал по отношению к службе Его царскому величеству, моему господину, навлекли на меня ненависть двух недостойных лиц, которые попытались очернить меня в глазах Его превосходительства, дабы лишить мои слова доверия, опасаясь, как бы я не сообщил об их нравах, что я и должен был уже давно сделать, не ограничиваясь предостережением Его превосходительству барону Шафирову , который, быть может, заставил себя хранить молчание. Один из них — великий Бертон, другой герой — Сент-Илер. Мне необходимо, Ваше превосходительство, сделать подробный рассказ об этих двух лицах, дабы он был записан государственной канцелярией и сохранен для надобности.

Я начну с Бертона, простолюдина по рождению, который провел первые годы по появлению в большом свете в гадких интригах, получая помощь от неких публичных девиц. Но понимая, что этот доход весьма зависит от случая, он вздумал для покрытия своих чрезвычайных расходов создавать подложные предприятия и вовлекать в них людей, располагающих средствами. Он закладывал деньги в залог недвижимого имущества, которое никогда не существовало, или замков, которые ему не принадлежали. Он был отдан под суд за такого рода мошенничество [?], он сумел [...] некоторые из своих нечистых делишек путем, который возможен во Франции, а именно отдать вовремя половину вырученной суммы, дабы спокойно пользоваться другой половиной. Вертон чудесно умеет переходить [...] к этому предмету, который гласит, что дары и презенты смягчают сердца людей, и потому по этому принципу он часто поступает и заводит себе столь славных друзей, и всегда в ущерб своему ближнему. Между тем он совершил столько мошеннических сделок в таком роде, что истощил все уловки, и уже почти был осужден парижским парламентом, как вдруг публично объявил, что назначен французским посланником при дворе Его царского величества, что он собирается сложить с себя должность королевского дворецкого и что со всеми расплатится. Его кредиторы не вполне поверили его словам и представили челобитную Его королевскому высочеству господину регенту герцогу Орлеанскому, который ответил, что Вертон не покинет королевство, пока не удовлетворит кредиторов.

В это время он усердно хлопотал о создании компании для торговли между Россией и Францией, дабы привлечь и обмануть доверчивых, хотя он ранее своими злыми речами, которые повторял и Сент-Илер, сорвал планы другой такой же компании, которая могла быть очень хороша и состояла только из честных и весьма могущественных людей. Однако Вертон, понимая, что в Париже он слишком хорошо известен, чтобы люди ему доверились, отправил названного Сент-Илера в Руан, где тот, обойдя всех купцов в городе, отыскал только вдову по фамилии Жюдис, пожелавшую извлечь большую прибыль и угодившую в западню, и соврал ей, что она вчетверо увеличит свой капитал через год. Она дала им денег на покупку вин и водок для Санкт-Петербурга, но я не знаю, чем это дело закончилось. Его превосходительство господин барон фон Шлейниц оказывал им покровительство, получая обещанную ими для него долю в барыше.

Между тем он не мог не знать, что Вертон — такой же великий мошенник, что и Сент-Илер, ибо ему достаточно было побеседовать с господином Бонтаном, первым камердинером христианнейшего короля и распорядителем королевской охоты в Варен дю Лувр, который знает Бертона с детства и осведомлен обо всех совершенных им гнусных проделках, и он повторит ему все, что он сказал мне. А именно, что Бертон обвиняется, помимо прочего, в том, что, не удовольствовавшись соблазнением в Англии одной весьма [...] девицы, изготовил дубликат ключей от ее тайника и украл у нее, пока она спала, ценностей из золота и серебра на сумму в десять тысяч гиней. Он [...] сбежал в почтовой карете в Дувр и вернулся во Францию, где по прибытии, дабы обрести покой, заплатил с помощью этой коварной кражи более двадцати пяти экю из своих долгов. Из всех этих предприятий можно сделать вывод, что такой честолюбивый и смелый человек, как этот, представляет весьма большую опасность в государстве, где есть недовольные, ибо Бертон способен вступить в новые заговоры, даже спровоцировать их и потревожить спокойствие империи, как только у него возникнет там какой-либо частный интерес.

Бертон определенно не в состоянии соответствовать рангу посланника: французский двор сколько не платит, а он сам ничего не имеет и должен гораздо больше, чем приносит его должность. Обманутые им скоро заметят это, и их кошельки будут тотчас для него закрыты, в чем он и сам убежден. Посему для него существует только одна надежда: удачно осуществить какой-нибудь злой замысел, который бы помог ему поехать в Россию! Эту мысль может подкрепить и то, что он хочет привезти в страну людей своего сорта, предлагая Ла Мотта в чине генерала. Этот Ла Мотт — сын врача в парижской тюрьме Шатле по имени Мишель, это его настоящая фамилия, которую Ла Мотт сменил, ибо его отец был осужден и сослан на марсельские галеры, где и умер, уличенный и изобличенный в подлоге. Этот человек, называющий себя Ла Моттом, выдвинулся в армии благодаря помогавшим ему женщинам легкого нрава, которым он служил сутенером. Ему удалось стать подполковником в полку Ноайя, откуда его изгнали с позором за жульничество и трусость. После этого он уехал в Испанию и предложил Его католическому величеству создать полк. Ему были выделены необходимые для этого деньги, и когда полк был набран, он обманул и предал испанского короля, ибо продал полк эрцгерцогу , который находился в ту пору в Барселоне. С этими деньгами он уехал в Венецию, где не снискал большого почета, спрятавшись наконец в каком-то рву на Корфу, в то время как должен был командовать наступлением на врага! Господин маршал Шулембург мог бы рассказать, как это было, ибо он был командующим на этом острове. Этот Бертон, чтобы поразить господина барона фон Шлейница, отдал ему сына этого [...] пажа, и этот доверчивый посланник, не разузнав об [...] больше, [...] в его пользу, как если бы был знаком с ним всю жизнь, что может привести к весьма неприятным последствиям.