Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот - читать онлайн книгу. Автор: Май Шёвалль, Пер Валё cтр.№ 22

К.: Да.

П.: Все, что знала, я уже сказала. Я получила от нее открытку. Это все. Вы что, притащили меня сюда в рабочее время, чтобы еще раз это услышать?

К.: Вы дружили с мисс Макгроу?

П.: Да.

К.: Вы жили вместе до того, как мисс Макгроу нашла себе квартиру?

П.: Да. Год и два месяца. Она приехала из Денвера, ей негде было жить, и я сказала, что она может пожить у меня.

К.: Расходы на ведение домашнего хозяйства вы делили поровну?

П.: Естественно.

К.: Когда она переехала от вас?

П.: Примерно два года назад, весной шестьдесят второго.

К.: Вы продолжали с ней видеться?

П.: Мы виделись ежедневно в библиотеке.

К.: Вы проводили вместе вечера?

П.: Не очень часто. У нас было много работы.

К.: Какой, по вашему мнению, был характер у мисс Макгроу?

П.: «De mortuis nil nisi bene».

К.: Джек, ты можешь продолжить? Я вернусь через минуту.

Р. : Лейтенант Кафка спросил, какой, по вашему мнению, характер у мисс Макгроу.

П.: Я услышала и ответила: «De mortuis nil nisi bene». Это по латыни и означает: „О мертвых ничего, кроме хорошего“.

Р.: Вопрос звучал следующим образом: какой у нее был характер?

П.: Об этом можете спросить кого-нибудь другого. Я уже могу идти?

Р.: Можете попытаться и увидите, что получится.

П.: Вы дерзкий хам. Вам об этом еще никто не говорил?

Р. : Если бы я был на вашем месте – упаси меня Господь от этого, – то воздержался бы от таких слов.

П.: С чего бы это?

Р. : Потому что мне это могло бы не понравиться.

П.: Ха-ха-ха.

Р. : Какой был характер у мисс Макгроу?

П.: Спросите об этом кого-нибудь другого, тупица.

К.: О'кей, Джек. Мисс Питерсон!

П.: Да, что еще?

К.: Почему вы перестали жить вместе с мисс Макгроу?

П.: Нам там было тесно. Кроме того, не понимаю, какое вам до этого дело?

К.: Но вы ведь были хорошими подругами, разве не так?

П.: Да, сами знаете.

К.: Вот передо мной лежит донесение, составленное в третьем полицейском округе 8 апреля 1962 года. Ночью, без десяти час, жильцы дома номер шестьдесят два по Второй Саут-стрит сообщили, что из квартиры на четвертом этаже доносятся крики, звуки ссоры и громкий шум. Когда через десять минут приехал патруль, полицейские Флинн и Ричардсон, жильцы данной квартиры отказались открыть дверь, в связи с чем патруль потребовал, чтобы домовладелец обеспечил им доступ в квартиру, открыв дверь своим универсальным ключом. В квартире находились вы и мисс Макгроу. Мисс Макгроу была в халате, а вы – в туфлях на высоких каблуках и том, что Флинн назвал белым вечерним платьем. У мисс Макгроу шла кровь из раны на лбу. В квартире царил беспорядок. Ни одна, ни другая не захотела сообщить, что произошло, и после того, как было восстановлено спокойствие, – как говорится в этом донесении – патруль покинул вашу квартиру.

П.: Зачем вам понадобилось вспоминать эту старую историю?

К.: На следующий день мисс Макгроу переехала в гостиницу, а еще через неделю нашла себе квартиру на той же улице, в нескольких кварталах дальше.

П.: Повторяю: зачем вам понадобилось вспоминать эту старую скандальную историю? Вряд ли она теперь может мне каким-то образом навредить.

К.: Я просто пытаюсь вас убедить, что на наши вопросы нужно отвечать. Кроме того, самое разумное – всегда говорить правду.

П.: Ну, ладно, как вам угодно. Я выгнала ее. Ну и что? Это была моя квартира.

К.: А почему вы ее выгнали?

П.: Какое теперь это имеет значение? Кого может интересовать ссора трехлетней давности между двумя подругами?

К.: Нас интересует все, что имеет отношение к Розанне Макгроу. Как вам известно из газет, пока что о ней написано не очень много.

П.: Вы хотите сказать, что можете всю эту историю опубликовать в газете?

К.: Ведь это не секретный документ.

П.: В таком случае не понимаю, как газетчики еще все не раскопали?

К.: Возможно, частично потому, что сержант Ромни оказался там раньше, чем репортеры. Когда он отправит этот документ обратно в городской архив, любой желающий сможет там ознакомиться с донесением.

П.: А если он не отправит?

К.: В этом случае дело будет обстоять несколько иначе.

П.: А этот протокол тоже не секретный документ?

К.: Секретный.

П.: Это точно?

К.: Да.

П.: Ладно. Что вас интересует? Только побыстрее, чтобы я успела уйти до того, как на меня нападет истерика.

К.: Почему вы заставили мисс Макгроу переехать?

П.: Потому, что она выставила меня на посмешище.

К.: Каким образом?

П.: Розанна была шлюхой. Она была самой настоящей проституткой. Я ей так и сказала.

К.: И что же она ответила?

П.: Послушайте, лейтенант, на такие вульгарные, грубые слова Розанна ничего не ответила, она была выше этого. Она просто лежала голая в постели, как обычно, и читала какое-то философское сочинение. А меня окинула непонимающим и высокомерным взглядом.

К.: Она была темпераментная?

П.: Вовсе нет.

К.: Что же послужило причиной столь резкого решения?

П.: Попробуйте сами догадаться. В конце концов, на это у вас должно хватить воображения.

К.: Какой-нибудь мужчина?

П.: Один бедняга, с которым ей внезапно захотелось переспать. А я в это время ждала его в ресторане в тридцати милях оттуда. Он не понял, как мы договорились, – тоже был тупицей – и решил, что должен прийти ко мне домой. Когда он явился, я уже ушла. Розаннна же была дома. Она все время сидела дома. Ну, а потом случилось то, что случилось. Слава Богу, этот болван исчез до того, как я вернулась. Потому что в противном случае я бы сейчас клеила пакеты в тюрьме, в Сиу-сити.

К.: Откуда вы узнали, что за время вашего отсутствия что-то произошло?

П.: Она мне сказала. Розанна всегда говорила правду. „Зачем же ты это сделала?“ – спросила я. „Моя милая Мэри Джейн, мне захотелось“. Кроме того, ей нельзя было отказать в логике. „Вот видишь, моя милая Мэри Джейн, он тебя недостоин“.