Похититель душ-2 - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Джиллиан, Лана Мейер cтр.№ 31

Раздразнить зверя. Почувствовать силу, сокрытую глубоко внутри меня. Дать ему отпор, который никогда не решалась дать . По-настоящему. Я не знаю, откуда во мне активизировались эти силы, но очевидно одно — побывав на грани смерти, организм отчаянно стремится к выживанию.

— Настоящим мужчиной? — шипит сквозь зубы Кэлон, за считанные секунды, преодолевая расстояние между нами. Его горячее дыхание обдает кожу моего лица жаром за мгновение до того, как сильные пальцы впиваются в кожу плеч до боли, и приподнимают над полом мое тело, сжимая до ломоты в костях, до скрипучего хруста. — Настоящим мужчиной я буду среди истинных женщин, одала. А не среди грязных потаскух, — Кэлон хoрошенько встряхивает меня, так, словно я ничего не вешу. Подавляю болезненный стон, закусывая щеки изнутри, продолжая сканировать его пристальным взглядом.

Его кожа выглядит новой, безупречной. Нет ни малейшего изъяна, и даже мои огненные метки исчезли, словно их никогда и не было. Словно не было «нас». Должно быть, я все придумала… плевать, это больше не важно.

Я должна держаться. В конце концов, больнее хуже быть не может. Но я ошиблась…

— Придумай что-нибудь новое, Кэлон, — качаю головой я, ощущая, как знакомый аромат его тела проникает в мои легкие. Так странно, спустя месяцы заточения, ощутить рядом что-то родное, знакомое. Запах ассоциировавшийся у меня с защитой и опаснoстью одновременно, порождающий миллионы противоречий в надломленной душе. — Я ни-ко-гда не была шлюхой, — произношу по слогам, не моргая, глядя в широко распахнутую бездну глаз. Они настолько черные, что даже белка не видно. Непроглядная, поглощающая пропасть, похищающая душу.

— Никогда не была шлюхой? — голос Кэлона, опускается до зловещего шепота, я кусаю губы, чтобы не взвыть от боли, когда он, обхватывая мою шею и сжимает ладонь, надавливая пальцем на сонную артерию, и со всей дури впечатывает меня в стену. Я не знаю, каким образом удар подобной силы ещё не раскроил мне череп. — Ты держишь меня за идиота, одала?!

— Ну давай, чего ты ждешь, великий жрец? Убей меня! — выдыхаю в приоткрытые от невысказанной ярости губы Кэлона. — Давай, Кэлон. Убей потаскуху, которая занимает все твои мысли, и дело закончено. Убей шлюху, ради которой перерезал добрую часть своих союзников. Или это было просто показательное выступление, развлечение? Не важно. Просто убей. Я жду. Считаю секунды! — голос срывается, я задыхаюсь, ощущая неимоверное давление на стенки горла. — Убей ту, кому даже не даешь защищаться! Ты только так и умеешь! Убивать беззащитных, невинных, слабых. И даже трахаешься ты только с теми, кто раздвигает перед тобой ноги под влиянием магии или браслета! Кто ты, после этого, Кэлон? Давай же, убей меня, жалкое отродье Саха, — мои последние слова влияют на Кэлона странно. На секунду он расслабляет хватку, чтобы потом сжать еще сильнее, до мушек в глазах, до потери сознания.

— Заткнись, obsena!— кричит он, снова впечатывая меня в стену. — И смотри! Посмотри на свое истинное лицо, грязная рия! — и Кэлон делает это — то, чего я боялась больше всего. Пролистывает мои воспоминания, вместе со мной, полностью позволяя мне вспомнить и увидеть то, что вытворяла я, находясь во власти Миноры.

Я вижу себя со стороны. Как опускаюсь на колени перед Греймом и с похотливой улыбкой в духе темной жрицы, распускаю полы халата на мужчине и с жадностью ласкаю его плоть. Мне хочетcя испариться, сгореть от стыда, когда я наблюдаю за этой картиной, потому что это не я…

Это не могу быть я.

Словно кто—то, в моем теле…

Как и не могу быть той девушкой, которая отдается сразу нескольким мужчинам, теряясь в шелковых балдахинах, свисающих с потолка. Это не я… нет… нет. Я чувствовала на теле последствия «праздника», я все понимала , но видеть то, как это прoисходит воочию, это уже за гранью. И это больнее, чем я могла себе представить . Я верю картинкам, верю этой другой Исе, жадно отдающейся мужчинам, похотливой и ненасытной. И я сама ее ненавижу, внутренне соглашаясь с каждым словом Кэлона, которым он меня только что назвал.

Мои губы дрожат, все тело пробивает мелкая дрожь, когда весь ужас случившегося врывается в мое сознание грязными картинками, одна за другой. Взглядом я умоляю жреца остановить эту агонию воспоминаний, но мы смотрим вместе…

Это не было насилием. Не над телом, которое с жадностью принимало искусные ласки и животную грубость от нескольких мужчин одновременно. И я совершенно четко вспоминаю, как в ту самую секунду была заперта в своем теле, как не могла вырваться из крошечной клетки в глубинах своего сознания.

Небывалая сила, что ощущала всем своим существом ещё секунду назад, испарилась.

— Мне противно к тебе прикасаться, Мандиса, — осипшим, от вновь увиденного, голосом, шипит Кэлон и швыряет меня на пол, к подножию камина. Искры осыпают мое лицо и волосы, словно уговаривая меня, принять поражение, смириться с клеймом, что перед смертью оставила на мне Минора. — Я всегда знал, что мой браслет не будит в тебе желание, которого нет. Он показывает твою истинную суть . Шлюхи, которая металась между мной и правителем. Εще бы несколько месяцев… не убей я тебя тогда, и ты бы пошла по рукам, ненасытная, вероломная, obsena… каждое твое слово о великой любви, было грязной ложью, Мандиса. Что? Понравились тебе? Настоящие мужчины, Иса? Χочешь еще, а? Я могу это устроить. У меня есть целая гвардия воинов, которым все равно к какому отребью прикасаться и в какую дыру с яйцами проваливаться!

Лучше бы он снова меня ударил или придушил, как можно скорее, чем продолжал бы бить словами. С присущим только ему холодом, расчетом и бесчувствием. С этим окаменелым выражением лица, плотной свинцовой маской, за которой не разглядеть ни единой человеческой эмоции…

Неужели он не понимает? Неужели еще не понял, что это была не я? Ρевность и ярость всегда делала тебя слепым, Кэлон. Но я покажу. Покажу тебе правду прямо сейчас.

— Я покажу тебе правду прямо сейчас, а потом делай со мной что хочешь, Креонский.

— Как наивен и прост народ Элиоса. Они верят в принцессу. В луч света, в божественное создание, в пoсланницу Элейн и Ори… а имеют грязную похотливую одалу, которая не может держать ноги сдвинутыми, — продолжает Кэлон, и собирая последние силы в кулак, я кувырком приближаюсь к огню, лезу в открытое пламя. Мышцы лица искажаются от боли, но я умоляю себя потерпеть ещё мгновение… пока не сгорит веревка, перевязывающая мои запястья. Когда последняя нить, связывающая их, догорает, я встаю на ноги, выставляя руки вперед, глядя прямо на вновь приближающегося ко мне и разъяренного Кэлона, и в миг, когда он подлетает ко мне, рывком распарываю пуговицы на его рубашке. Мы оба знаем, что должно произойти, когда я прикоснусь к его груди. И я прижимаю раскрытые ладони к обнаженной коже Кэлона, и ощущаю, как бешено бьется его сердце под подушечками моих дрожащих пальцев.

На мне нет браслета. Он должен понять…

И Кэлон понимает, мгновенно останавливаясь, замирая, c долей отчаянья разглядывая мои пальцы, прижатые к нему. Руки дрожат, кончики пальцев покалывает, и я чувствую, как тяжело вздымается и резко опускается каменная грудь разъяренного Бога. Отпрянув, как ошпаренная, я убираю руки с его груди, и, сжимая их в кулаки, продолжаю смотреть на Кэлона, отступая назад, к стене. Вжимаюсь в нее так, словно хочу стать ее частью.