Страсть под турецким небом - читать онлайн книгу. Автор: Алиона Хильт cтр.№ 22

Потом я вошла во вкус, и детское шоу мы стали делать каждую неделю: мы ставили пародии на популярных исполнителей типа Бритни Спирс и «Виа Гра», проводили различные конкурсы и показывали сценки. Я получала невероятное удовольствие от того, что у нас выходило в конечном итоге, хоть и адски уставала. Знаете, такое чувство, когда ты готов рухнуть спать прямо на месте, у тебя нет сил даже что-то сказать, но при этом чувство исполненного долга и удовлетворения растекается по всему телу, показываясь наружу глупой неконтролируемой улыбкой.

Все вечерние представления открывала я сама. Алту наконец мной гордился. Я видела его восхищенный взгляд и слышала, как он хвалил меня шефу. Трудно поверить, что из зажатой девочки, которая безумно боялась открыть рот на сцене еще пару месяцев назад, я стала уверенной в себе ведущей. Я свободно говорила в микрофон и по-турецки, и по-русски, без единой запинки, и мне это нравилось! Никаких урчаний в животе, потных ладоней, а только кайф от того, что ты держишь весь зал. Тогда, именно тогда я впервые почувствовала, что на самом деле люблю быть в центре внимания! Сцена была моей стихией! И тут же грустно про себя подумала, что это – мой последний сезон, потом придется искать другую работу…

В тот год я работала гораздо больше, чем должна была, делала это абсолютно добровольно и без оплаты сверхурочных. Да ну, какие могут быть сверхурочные у аниматора? Я жила своей работой, я ее обожала! Некоторые «мои» дети до сих пор мне пишут, а я всех-всех помню… Эта работа помогала мне стать уверенной в себе, хоть я и раздражала некоторых мамочек. Тогда же я столкнулась и с первыми хейтерами. На сайтах с рейтингами некоторые «любящие матери и жены» писали про меня всякую хрень. Любимым занятием у нас, аниматоров, было почитать отзывы об отеле в интернете, так вот в этих отзывах пару раз встречалось, что я занимаюсь не детьми, а их папами. Какими папами? Я сейчас думаю об этом, и мне становится смешно! Мне тогда было девятнадцать, я была глубоко обручена и на работе думала только о том, какую бы еще игру у бассейна забацать. Кто-то обсуждал мою фигуру, кто-то – нос, а кому-то покоя не давал мой костюм ангела на детской дискотеке и то, как я танцевала. Забавно, что писали зачастую женщины, которые не имели детей, то есть со мной в мини-клубе даже не контактировали… Уже тогда, читая эти «отзывы», я не могла понять: зачем они пишут неправду? Неужели они действительно так думают? Я всегда была бесконфликтным человеком, а в отеле тем более! Профессиональная этика не давала мне как-то не так посмотреть на отдыхающих, не то чтобы что-то не то сказать или сделать. Эх, хейтеры, они были у меня уже тогда. Интересно, многие из них остались такими же преданными и строчат свои злые комментарии под моими сегодняшними постами в инстаграме?

Еще когда Алту гостил у меня в Петербурге, мы вместе ходили в тренажерный зал «Мачо» в подвальчике на улице Жуковского. Да, забавное название. Из девушек там были только две мои однокурсницы и я. Алту очень выгодно смотрелся на фоне остальных мужчин: он не был большим и накачанным, но за счет красивого загара мышцы очень эффектно выделялись. Я была недовольна своим телом, хоть и не страдала лишним весом. Он заставлял (пыталась подобрать другое слово, но не получилось) меня надевать на тренировку короткий топ. «Это сделает тебя амбициознее, ты будешь выкладываться на тренировке, потому что постоянно будешь видеть свое несовершенство», – такими словами он мне объяснял эту необходимость.

Вообще во многом у него были странные взгляды на жизнь, но сейчас, спустя 10 лет, я понимаю, как же он был прав во многих вещах. Он был прав, но методы мотивации у него были своеобразные. «Да у тебя жир на животе, поэтому ты должна его открыть, чтобы все видели и тебе было стыдно», – так я воспринимала это тогда, в 19 лет. «Держи свою проблему в фокусе, чтобы видеть прогресс», – так я это понимаю сейчас. Одна и та же ситуация, два совершенно разных посыла. Я думаю, он не хотел меня огорчить, но не мог подобрать правильных слов для маленькой девочки с высоты своей тридцатилетней колокольни. К сожалению, именно его такие замечания, именно те самые фразы, которые я пропускала через себя, послужили очень хорошим трамплином, через который, ревя мотором, я прыгнула прямиком в страшную анорексию.

Анорексия – это болезнь в голове. Когда я начинала худеть, мой вес при росте 162 см составлял 52 кг. Сначала мне просто хотелось увидеть на весах цифру 50. Кто вообще вбивает внушаемым девочкам в головы, что цифра на весах что-то значит? Почему они становятся зависимы от этой цифры? С обложек журналов на нас смотрят отфотошопленные топ-модели под заголовками «Похудей за неделю на диете от такой-то такой-то», а с экранов ТВ то и дело транслируют образ успешной и желанной женщины – непременно худой. И если сейчас в моде фитнес и какие-никакие, но формы, в далеком 2005-м идеалы были совсем другие – между «красотой» и «худобой» ставили жирный знак «равно». Я помню, что в нашем тренажерном зале были напольные весы. Алту стоял за мной, когда они показали ту самую цифру – 52. «Вах, да ты толстая! – вырвалось у него. – девушка не должна весить больше пятидесяти, вот Дидем весит вообще 45». В Дидем было 150 см роста, но этот факт, видимо, значения не имел. До этих его слов я вообще не задумывалась о цифре на весах. Я всегда следила за питанием и старалась вести активный образ жизни, много ходила пешком, тянулась и качала пресс, меня все вполне устраивало. Мой подтянутый живот был объектом зависти некоторых подруг, но у меня никогда не было слишком низкой жировой прослойки и кубиков, зато всегда были очень стройные ноги и хорошего второго с половиной размера грудь. Когда я набирала полтора-два килограмма, мне безумно нравилась моя фигура: бедра приобретали женственные очертания, а ягодицы – соблазнительную округлость, и я чувствовала себя весьма привлекательной. Как только я немного худела, в первую очередь теряли свою форму ноги и попа, оттого мне было очень некомфортно. Я не знаю, что случилось, как меня так могло переклинить и почему его слова «да ты толстая!», касавшиеся даже не меня, а моего веса, цифры, которая вообще ничего не значит, образовали короткое замыкание в моих мозгах. Первое, что я почувствовала, – недоумение: «В смысле толстая? На мне хорошо сидит одежда 42-го размера». Затем последовало сомнение: «А может, правда стоит чутка схуднуть? Хорошо бы иметь кубики, да и руки большеваты, если внимательно присмотреться…» В сочетании с пропагандой нездоровой худобы повсюду слова Алту стали снова и снова крутиться в моей голове, и я все-таки решила, что да, похудеть лишним не будет. Тем более впереди был почти месяц в Петербурге, где ничто меня не будет отвлекать, там и займусь своей фигурой: «Когда я прилечу обратно, он будет поражен!»

Сбросить пару кило мне, девятнадцатилетней, не составило никакого труда: я подчистила и без того более-менее правильное питание и добавила две короткие тренировки по видео. Я помню, как вставала в 5.30 утра, врубала диск с фитнесом, брала пару допотопных чугунных гантелей весом по 2 кг каждая и делала приседания, выпады, какие-то другие упражнения. Что касается еды, то тут не возникало никаких камней преткновения: в нашей семье было принято есть здоровую пищу. Мама всегда готовила, не покупая полуфабрикатов. Газировка, чипсы, конфеты – все это покупалось только к чемпионату мира по футболу или на Новый год. Овощи, курица, рыба, крупы – вот была основа моего рациона, хотя на праздник я спокойно могла заточить кусок торта или мороженое. У меня никогда не было зависимости от еды или какого-то нездорового к ней отношения: я ела, когда была голодна, и ровно столько, сколько нужно, а не сколько влезет. Но раз я решила худеть, пришлось несколько себя ограничивать и вставать из-за стола не с чувством сытости, а с ощущением легкого голода. «Прилечу вся такая худая и крутая – вот он удивится» – такие мысли крутились у меня в голове. Когда мой «отпуск» подошел к концу, я вернулась в Анталию с торчащими повздошными косточками и ключицами. Да, это был высший шик в 2005–2006-м, когда у тебя изящно торчат кости, и ты идешь и ими гремишь.