Супруги Гамильтон сопровождают лорда Нельсона в его плавании.
Вчера я виделась с сестрою Вашего преосвященства и братом Вашим Пене Антонио: он пребывает в совершенном здравии.
Можете не сомневаться, Ваше преосвященство, признательность моя к Вам столь велика, что простирается на всех Ваших близких.
С преисполненным благодарности сердцем, остаюсь Вашим истинным и вечным другом,
Каролина. 20 июня 1799 года».
Получив два эти письма, вслед за которыми появился английский флот, кардинал подумал, что ему предстоит столкновение с Нельсоном по вопросу о мирном договоре; патриоты же, увидев, что новый корабль, несущий героя Абукира, поднял флаг Великобритании, напротив, обрадовались, ибо они больше доверяли английскому адмиралу, чем Руффо, и предпочитали иметь дело с великой нацией, чем с шайкой бандитов.
Как только Нельсон выбросил красный вымпел, отметив это пушечным выстрелом, от его борта — то можно было различить с берега сквозь окутавший судно дым — отделился адмиральский ял. В нем сидели десять гребцов, два офицера и старшина; ял направился прямо к мосту Магдалины, так что у кардинала не оставалось сомнений, что офицеры едут именно к нему.
Действительно, ял пришвартовался у Маринеллы.
Заметив, что офицеры расспрашивают о чем-то бродивших по набережной лаццарони, и догадываясь, что они ищут его резиденцию, кардинал выслал навстречу своего секретаря Саккинелли, приглашая прибывших к себе.
Вскоре ему доложили о прибытии капитанов Болла и Трубриджа, и оба офицера вошли в кабинет с присущим англичанам чопорно-самонадеянным видом. Высокое положение кардинала Руффо в католической церковной иерархии ничуть не умерило их заносчивости, поскольку оба они были протестантами.
Пробило четыре часа пополудни.
Трубридж, как старший по чину, приблизился к кардиналу — тот в свою очередь сделал шаг ему навстречу — и передал Руффо толстый пакет, украшенный большой красной печатью с английским государственным гербом.
67
Приняв заданный посланными тон, кардинал слегка поклонился, сломал красную печать и прочел следующее:
«На борту „Громоносного“
68
, в три часа пополудни,
Неаполитанский залив.
Ваше преосвященство, милорд Нельсон просил меня сообщить Вам, что он получил от капитана Фута, командира фрегата «Sea-Horse», копию договора о капитуляции, который Ваше преосвященство сочли уместным заключить с комендантами Ка-стель Сант 'Эльмо, Кастель Нуово и Кастель делл 'Ово, и что он совершенно не одобряет этот договор и полон решимости не оставаться нейтральным, имея те значительные силы, коими он имеет честь командовать. Вследствие вышеизложенного милорд направил к Вашему преосвященству капитанов Трубриджа и Болла, командующих кораблями Его Британского Величества «Каллоден „ и «Александр“. Эти капитаны полностью осведомлены относительно взглядов милорда Нельсона и будут иметь честь объяснить их Вашему преосвященству. Милорд надеется, что Ваше преосвященство разделит его мнение и завтра на рассвете можно будет действовать в согласии с Вами.
У обоих не может быть иной цели, как принудить общего врага к повиновению и отдать мятежных подданных на милость Его Сицилийского Величества.
Честь имею оставаться покорнейшим и преданнейшим слугой Вашего преосвященства.
У. Гамильтон,
чрезвычайный и полномочный посланник Его Британского Величества при Его Сицилийском Величестве».
Руффо был готов к возражениям, но все же никак не ожидал, что они могут быть выражены в такой безапелляционной и дерзкой форме.
Он перечел письмо, написанное по-французски, то есть на языке дипломатии; кроме всего прочего, оно было подписано именем сэра Уильяма со всеми титулами, дабы подчеркнуть, что тот высказывается не только от имени Нельсона, но и от имени Англии.
Когда кардинал, как уже было сказано, перечитал письмо, капитан Трубридж, слегка наклонив голову, спросил:
— Ваше преосвященство прочитали?
— Да, сударь, прочитал, — ответил кардинал, — но, признаюсь, не понял.
— Из письма сэра Уильяма вашему преосвященству должно быть ясно, что мы с капитаном Боллом полностью в курсе намерений милорда и можем ответить на все вопросы, какие вы нам соблаговолите задать.
— Я задам только один вопрос, сударь. Трубридж слегка поклонился.
— Лишен ли я звания главного наместника и назначен ли на мое место милорд Нельсон?
— Нам неизвестно, смещены ли ваше преосвященство с поста главного наместника и назначен ли на это место милорд Нельсон, но мы знаем, что милорд Нельсон получил распоряжения от их королевских величеств и имел честь сообщить о своих намерениях вашему преосвященству и что на случай, если возникнут какие-либо затруднения, он имеет под своим началом двенадцать линейных кораблей, которые окажут ему поддержку.
— Больше вам нечего сообщить мне, сударь, от имени милорда Нельсона?
— Напротив. Нам велено получить от вашего преосвященства решительный ответ на следующий вопрос: может ли милорд Нельсон рассчитывать на сотрудничество с вашим преосвященством в случае возобновления военных действий против мятежников?
— Прежде всего, господа, никаких мятежников больше не существует, поскольку мятежники покорились моей власти; а поскольку нет мятежников, нет смысла против них выступать.
— Милорд Нельсон предвидел эту тонкость. Я позволю себе от его имени поставить вопрос иначе: в случае если милорд Нельсон выступит против тех, с кем вы заключили договор, будет ли ваше преосвященство действовать заодно с ним?
— Ответ будет столь же ясен, как и вопрос, сударь. Ни я, ни мои люди не выступят против тех, с кем я заключил договор. Более того, я буду изо всех сил противиться нарушению подписанного мною договора о капитуляции.
Английские офицеры переглянулись. Было ясно, что именно такого ответа они и ожидали, затем и явились сюда. Кардинал почувствовал, что весь дрожит от гнева.
Но он подумал: дело принимает настолько серьезный оборот, что нельзя допускать ни малейших неясностей; значит, объяснение с Нельсоном необходимо.
— Предвидел ли милорд Нельсон такой случай, что я пожелаю иметь с ним беседу, а если да, уполномочены ли вы, господа, проводить меня на борт его судна?