Выход - читать онлайн книгу. Автор: Кори Доктороу cтр.№ 14

Она улыбнулась в ответ, радуясь тому, как все развивается. Повернулась к нему спиной, посмотрела на него поверх плеча и позвала его, едва кивнув головой. Этого было достаточно. Он робко тер ее спину горячим, обжигающим полотенцем, а она пыталась давить на него всей массой своего тела. Он тер сильнее, смочив полотенце. Он наклонился, чтобы достать до ее ягодиц и ног, она повернулась, когда он достиг ее щиколоток и начал двигаться вверх. Когда он снова встал на ноги, она уже приготовила свое полотенце, все еще испускавшее пар после ведра, и начала тереть его грудь и плечи. Они снова взялись за руки и зашли в самый горячий бассейн. Вода была настолько обжигающей, что проняла их насквозь, кроме крепко сжатых ладоней. Они опустились в воду, сжимая руки так, что побелели костяшки пальцев. Также рука об руку они зашли в самый холодный бассейн, взяли полотенца и омыли друг друга с головы до пят.

Перемещаясь вперед и назад, его левая рука в ее правой, они мыли друг друга, прижимаясь телами, погружались в онсэн, сливаясь в одно то холодное, то обжигающе горячее тело, один сгусток нервов. Закончив, они сидели в душе и натирали друг друга мылом, брызгая друг на друга водяными струями. Они ушли в раздевалку, облеклись в балахоны, на миг разлучившись. В это время они чувствовали касания призрачных рук. Когда они снова переплели пальцы, то им показалось, что наконец вернулось нечто родное и потерянное.

Рука об руку они шли слабо освещенными коридорами. Они обошли общий зал, укрывшись от тех людей, чьи голоса были слышны за журчанием кофия. Они медленно взошли по лестнице, шаг в шаг, слыша, как под ногами на стыках скрипел грубый ламинат. Когда достигли первого пролета, она свободной рукой коснулась сенсорной поверхности, запросив сведения о свободных комнатах, нашла одну на верхнем четвертом этаже, где размещались самые маленькие комнаты, размером практически с гроб.

Не говоря ни слова и тяжело дыша, они поднялись наверх, прислушиваясь ко всем звукам в здании: плакал ребенок, кто-то спустил воду в туалете, кто-то принимал душ. Еще один пролет, несколько крутых поворотов по небольшому извивающемуся лабиринту четвертого этажа, и вот он уже кладет свою ладонь на табличку на двери, после чего дверь откатывается в сторону. Включилась лампа, осветив пустую комнатушку с кроватью-чердаком, аккуратно заправленной свежим бельем. Под кроватью стояли стол и стул, вещи были расставлены в неуклюжей попытке создать обстановку домашнего уюта: несколько книг, несколько скульптурных отпечатков геометрических твердых тел. Какая-то часть сознания Лимпопо вспомнила, как она расставляла эти вещи когда-то, завершая отделку комнаты. Она уже год не поднималась сюда и была очень довольна, что система «Б и Б» поддерживала комнату в порядке. Или ее жители были достаточно сознательными, или система «Б и Б» отмечала, что комната становится неухоженной, и вносила ее в список неотложных дел, после чего ее кто-то прибирал.

Теперь они зашли в эту комнату, и дверь захлопнулась за ними до щелчка. Он протянул руку, чтобы приглушить свет, однако она снова включила свет на полную мощность. Лимпопо поняла, что ей нравится смотреть ему в лицо при хорошем освещении. Смотреть в лицо практически незнакомцу при ярком освещении, не притворяясь, что ты смотришь куда-то еще, ощущая при этом на себе взгляд этого незнакомца – такая возможность ей редко выпадала. Это было по-своему интимным переживанием, как и любой физический контакт.

Он сконфуженно улыбался. А ей нравилось, как изгибаются его губы.

– Все хорошо? То есть я хотел сказать…

– Мне просто хотелось посмотреть на тебя.

Ей нравилось то, насколько быстро он ее понял, нравилось, как он отвечает взаимностью, как блестят его глаза, когда он откровенно рассматривает ее лицо, быстро переводя взгляд с глаз на лоб, на нос, на уши. Эта откровенность напомнила ей, как они переплели пальцы и крепко держали друг друга за руки.

Именно это и нравилось ей в жизни ушельцев. В дефолтном мире она нередко соблазняла и поддавалась соблазну, но ее никогда не оставляло ощущение, что это все пустая трата времени. Лучше закончить эти романтические шашни и от души потрахаться, ведь скоро собрание, работа, протесты, приготовление пищи или какие-нибудь обязанности по дому. Даже в «Б и Б» трудно было избавиться от этих ощущений. Но сейчас она радовалась, пребывая в этом бесконечном забытьи. Она вспомнила нежелание Итакдалее выполнять рутинную работу в «Б и Б», его неспособность подобрать себе работу или определенную роль. Это означало, что они могли быть вместе настолько долго, насколько сами пожелают.

Она поддела его балахон большими пальцами и медленно провела ими между тканью и плотью, обнажая с мучительной медлительностью его кожу, которую уже видела, которой касалась в онсэне, любуясь тем, насколько привлекательной может быть частично скрытая человеческая нагота. Он положил руки на ее балахон, распахнул его, чтобы высвободить ее груди: одну, затем вторую. В дефолтном мире она бы переживала из-за них: не та форма, не тот размер; явно завышенные требования к своей неидеальной плоти. Жизнь ушельцев освободила ее от этой еще только зарождавшейся нервозности, – и самое главное: ожоги полностью устранили ее, заняв собой все ее сознание.

Балахон сползал вниз, открывая ее ожог. Он провел рукой по шраму. Она вздрогнула, и он одернул руку, сказав «Извини», однако она взяла его руку и положила обратно на шрам. Шрам не болел, а, скорее, тянул кожу и мышцы, а когда она занималась йогой, то чувствовала, как кожа на туловище закручивалась вокруг практически неподвижного шрама. Она очень долго не могла касаться этого инородного нароста, возникшего там, где когда-то была ее гладкая кожа, только мыла его губкой. Во сне она касалась шрама рукой, а затем просыпалась с частичками коллагена ^[11] на кончиках пальцев. Но в конце концов она смирилась с ним, больше не ощущая шрам как нечто чужеродное.

Его руки теперь лежали на ее шраме, ощущая все его выпуклости и углубления. Его глаза не ощупывали, а словно смотрели сквозь нее, а дыхание почти не ощущалось. Она неровно дышала и чувствовала его слабое дыхание, ведь они были настолько близки. Однако до поцелуя дело еще не дошло. Она стянула балахон с его плеч и отбросила в сторону, так что ему на секунду даже пришлось оторваться от нее. Он снова положил на нее свои руки. В движении он приблизился к ней настолько, что мог дотянуться до ее лопаток, позвоночника, более мелких ожогов на спине, которые напоминали следы разрушений после падения метеорита. Он приблизился настолько близко, что она почувствовала на своем бедре его эрекцию: теплое, эластичное касание, заставившее ее улыбнуться. Он улыбнулся в ответ, и она поняла, что он знает, почему она улыбается.

Его ладони коснулись ее ягодиц. Она накрыла своими ладонями его ладони, привлекая Итакдалее к себе, обняла его и коснулась своей грудью его груди. Ее губы сложились для поцелуя и нашли его ключицу. Она прикусила кость зубами, затем оттянула кожу. Он застонал и еще сильнее притянул ее к себе. Потом закинул голову назад, открыв шею, и она целовала ее, наслаждаясь прикосновением его щетины к губам, словно ласкала кожу подростка. Ее губы настойчиво присасывались к его сонной артерии, чувствуя его пульс. Она как будто провоцировала его оттолкнуть себя, прежде чем она оставит на его шее большой засос, но он шумно выдохнул, а его напряженный пенис терся в такт пульсу о ее живот.