Теория заговора - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Деружинский cтр.№ 124

Вся эта вакханалия арестов и массовых самоубийств, конечно, создавала определенный «мотив Эпохи». И нельзя отделять Я. Купалу от этой вакханалии, тем более что ранее, 20 октября 1930 года, он тоже попытался покончить с собой, когда был арестован по липовому делу «Союза освобождения Беларуси», под предлогом которого Москва истребляла белорусское национальное самосознание. Массовые самоубийства известных белорусских людей тогда объяснялись вовсе не «личными причинами», а политическими. Однако обстоятельства гибели Янки Купалы в московской гостинице бесспорно показывают, что это не было самоубийством: у поэта не было для этого ни личных мотивов — абсолютно никаких, ни политических — аналогичных мотивам Голодеда или Червякова.

Полагаю, что такие люди, как Колас, Купала, Михоэлс были такими знаковыми фигурами для национальной культуры, что их арест означал бы открыто удушение всего национального в белорусском, еврейском и пр. самосознании окраин СССР. Поэтому их ликвидация должна была осуществляться иначе: НКВД-МГБ убивает Михоэлса, но его, якобы погибшего от несчастного случая, хоронят с огромными почестями. Что точно так произошло и в случае с Я. Купалой.

О причастности НКВД-МГБ к убийству Михоэлса нам стало известно из рассекреченных документов. Но о причастности НКВД к смерти Я. Купалы пока нет сведений, ибо ФСБ России пока не передала Беларуси даже само дело о его смерти, хотя запрос был подан в ФСБ еще несколько лет на зад, как сообщает директор музея Я. Купалы.

А теперь давайте вместе подумаем, взглянем логически на обстоятельства смерти поэта.

Официальная версия СССР (которая и поныне массово распространяется в Беларуси) говорит, что Янка Купала покончил свою жизнь самоубийством, сбросившись в пролет гостиницы «Москва». Однако любой криминалист эту назойливо навязываемую (что уже подозрительно) «версию» опровергнет на хотя бы трех основаниях:

1. Янка Купала в веселом и бодром настроении сказал своим товарищам в номере, что «надо кое с кем переговорить», и что «он через минуту вернется». Так самоубийцы себя не ведут. Причем, на следующий день ему надо было выступать по радио на территорию Беларуси с воззванием к оккупированным белорусам, и на следующий день ему надо было получать гонорар за свою книгу.

Кто этот «кое-кто», с кем хотел за дверями поговорить Купала, — загадка по сей день. Очевидно, это и есть его убийца.

2. Самоубийцы оставляют записки, в которых раскрывают смысл своего акта. Как это сделал, например, Сергей Есенин (хотя его предсмертная записка и оспаривается рядом российских историков). Для поэта самоубийство является поэтическим актом, и без посмертной записки в стихах не кончал счеты с жизнью НИ ОДИН ПОЭТ. В случае с Янкой Купалой не только никаких таких посмертных записок не было, но он даже своим друзьям в номере не намекнул, что «будет кончать с жизнью». В том числе тут не может быть и политического самоубийства — перечисленные выше обстоятельства этому противоречат.

Существенно, что когда 20 октября 1930 года Купала якобы хотел покончить собой, он перед этим выслал письмо главе ЦИК БССР Александру Червякову, в ко тором доказывал:

А в данном случае никакого подобного письма не было, как не было и политической угрозы со стороны властей, которую бы ощущал писатель.

3. Наконец, самое главное. На площадке лежала туфля писателя. Дико предположить, что Янка Купала, задумав самоубийство, вдруг снял одну туфлю и положил ее на площадку, и в одной туфле решил с собой покончить. Так самоубийцы не поступают. Если бы он был самоубийцей, то как раз с обеими туфлями на ногах аккуратно преодолел бы перила и падал вниз. Эта туфля на площадке говорит о борьбе Янки Купалы с кем-то («кое-кем»), ибо слететь с ноги она может только при активном сопротивлении.

Сопротивлении с кем? Елена Бурбовская, замдиректора минского Музея имени Янки Купалы, говорит:

Вряд ли женщина могла скинуть в лестничный проем сильного и здорового мужчину. Скорее всего, она была просто свидетелем случившегося и в шоке от увиденного убегала, а тут кто-то другой «помог», мощными ударами оглоушив поэта и перекинув его за парапет.