Пароль: «Тишина над Балтикой» - читать онлайн книгу. Автор: Илья Дроканов cтр.№ 6

В покрасневших от слез глазах женщины зажегся огонек надежды. Она встала, перекрестилась как истинная католичка и решительно заявила:

— Я сделаю все, чтобы найти Стрельцова! Святая Дева Мария поможет мне!

Тихонов взглянул на нее и понял, что с этой минуты она перестала сомневаться в том, что Илья Иванович жив. Впрочем, в этом был уверен и он сам. И дай Бог им не обмануться в этой уверенности!

Кристина со словами благодарности уехала, взяв из квартиры Стрельцова две фотографии, на одной Илья Иванович был снят в военной форме, на другой улыбался в окружении своих дочерей, а также его никелированные бритвенные приборы и зеркало. Остальные вещи Тихонов отправил посылкой младшей дочери полковника Марии в Петроград по имевшемуся адресу.

Самому же ему продолжить поиски Ильи Ивановича не удалось. Шел 1917 год, обстановка на Балтийском флоте накалялась день ото дня.

На зиму корабли флота были рассредоточены по своим базам. В Гельсингфорсе находились 1-я и 2-я бригады линейных кораблей («Севастополь», «Гангут», «Полтава», «Петропавловск», «Цесаревич», «Андрей Первозванный», «Император Павел I» и «Слава»), 2-я бригада крейсеров, отряд надводных минных заградителей, дивизия сторожевых кораблей, 1-й отряд дивизии траления, отряд сетевых заградителей, транспортная флотилия и отряд транспортных судов. Командующий флотом Непенин держал свой штаб на посыльном судне «Кречет».

В Ревеле зимовали 1-я бригада крейсеров, минная дивизия, дивизия подводных лодок (в том числе флотилия английских подводных лодок в составе восьми единиц), 2-й отряд дивизии траления, минные заградители «Волга» и «Урал».

В финском порту Або базировались минный заградитель «Ильмень» и отряд шхерных судов.

С начала января на флоте, как обычно, начался зимний период службы с ее особенностями: отпусками, ремонтами, занятиями, проверками, комиссиями и тому подобное. В этих делах незаметно закончился январь, замелькали дни февраля. Петроград к тому времени оказался объят волнениями жителей из-за нехватки хлеба и других продуктов. Казаки и войска, вызванные властями для наведения порядка, отказались выполнять приказы. Революционеры усилили свое влияние в частях Петроградского гарнизона, активно вели агитационную работу среди экипажей кораблей в Кронштадте и в Гельсингфорсе.

В первых числах марта вспыхнул матросский бунт на линкорах, базировавшихся в Гельсингфорсе. Начались убийства офицеров. Отречение Николая II от престола 2 марта не успокоило бунтующих, а лишь усилило кровопролитие. В ночь с 3 на 4 марта восставшие матросы разоружили офицеров и захватили власть на кораблях главной военно-морской базы. А 4-го предательским выстрелом в спину из толпы матросов был убит уволенный со своего поста Временным правительством командующий флотом вице-адмирал Непенин. Командование было возложено на примкнувшего к революционной массе начальника минной обороны флота Андрея Семеновича Максимова, вице-адмирала, гордо носившего на флотском мундире красный бант.

Выступления матросов на кораблях флота прокатились по всем базам: бунтовали в Ревеле, Або, Аренсбурге, на береговых батареях морских крепостей. Озверевшая толпа жестоко убила более ста офицеров и нескольких адмиралов и генералов, в том числе Небольсина, Вирена, Бутакова.

Восставшие изменили прежние названия линкоров: «Цесаревич» стал называться «Гражданин», «Император Павел I» — «Республика», а «Император Александр II» — «Заря свободы».

Воспоминания об этом тяжком для флота времени свинцовым грузом лежали на сердце Тихонова. По агентурным каналам до него доходили сведения о том, что среди тех, кто поднимал балтийских матросов на бунт против командования, были агенты германской разведки. Он предупреждал Непенина, но тот уже ничего не мог поделать. Летом 17-го полученные ранее агентурные сведения подтвердил в разговоре с Тихоновым один из высших чинов полиции Финляндии. Он рассказал и о том, что первые удары бунтовщиков направлялись конкретно на уничтожение подразделений контрразведки и жандармского управления, то есть тех служб, которые обязаны были пресечь беспорядки и происки иностранной агентуры.

Успокаивало Тихонова лишь то, что ему удалось сохранить жизни всех офицеров разведывательного отделения. После получения сведений о начале расправ над офицерами в Кронштадте и Гельсингфорсе, он откомандировал подчиненных на островные посты радиоперехвата, где служили надежные матросы, не подверженные революционной пропаганде. Сам с проверенными матросами охраны и кондукторами занял позиции по обороне архива разведки от возможных провокаций. Но, что называется, Господь миловал, потому что матросская «буза», прокатившаяся по некоторым крейсерам и эсминцам, отстаивавшимся в Ревеле, была кратковременной и менее кровавой, чем в других местах. Хотя и в Ревеле были жертвы: погибли пять офицеров.

После убийства Непенина новое командование Балтийским флотом не уделяло разведке никакого внимания. Лишь Ренгартен, произведенный в 1917 году в капитаны 1-го ранга, пребывая в должности помощника комфлота, старался привить новым высоким должностным лицам сознание необходимости использовать в боевой службе добытые флотскими офицерами достоверные данные о противнике. Он по-прежнему требовал от начальника разведывательного отделения регулярно готовить и направлять в штаб сводки по обстановке на Балтийском морском театре военных действий. Ренгартена всегда поддерживал флаг-капитан по оперативной части штаба флота капитан 1-го ранга князь Михаил Борисович Черкасский. Из Ревеля от Тихонова сводки регулярно направлялись в штаб: работа офицеров разведывательного отделения не прерывалась ни на минуту, но Владимир Константинович понимал, что ему не на кого опереться в штабе, кроме Ренгартена и Черкасского. Остальные представители командования в это время, которое Тихонов, пользуясь историческими аналогиями, именовал Смутой, решали главным образом собственные вопросы. В военных действиях на море как раз наступило затишье — немец зимой не наседал.

Тихонов выработанным службой чутьем предчувствовал, что надвигается общий коллапс, который разрушит и флот, и разведку. За себя он не переживал — война приучила относиться к жизни философски: сегодня ты живой, а завтра по-всякому может получиться, тяжело ему было представить, как резко может ухудшиться положение агентов, находившихся на задании во вражеском тылу. Эти мужественные люди доверили свои судьбы и жизни офицерам-руководителям, которые убедили их в необходимости встать на путь нелегальной борьбы с врагом, отказаться от своего имени и положения, руководствоваться лишь указаниями, приходившими из разведки флота, полагаться только на ее помощь. Таких людей нельзя бросать на произвол судьбы, надо постараться обеспечить им максимальную поддержку. Чем он мог им помочь в случае резкого ухудшения ситуации? Ведь они предназначались только для агентуры, действовавшей в прифронтовой полосе, и лишь на тот случай, если при наступлении германские войска займут значительную территорию Российской империи и связь с руководством оборвется.

Находившимся на территории Германии и Норвегии глубоко законспирированным агентам «Учителю» и «Фридриху» Тихонов направил указания по переходу на новые условия связи в случае длительного отсутствия сигналов из России.