Чужие сны - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 14

И сейчас желтый электрокар вез Киру на эту войну.

Параллель-1. Октябрь

— Раз уж все вы собрались здесь, — сказал Кирилл Давыдов, — значит, вам можно знать, как меня зовут.

Они сидели перед ним — двадцать семь новобранцев, прошедших тест на прыжковый ген. В основном, молодые ребята лет до 30. Девушек было немного — шесть человек. И среди них были симпатичные.

— Зовут меня Кирилл Давыдов, я такой же джампер, как вы все. Вернее, такой, каким каждый из вас может стать — если захочет и если ему повезет. Пока между мной и вами есть одно принципиальное различие. Вы — кандидаты в джамп-группу, а я — марафонец.

Он обвел взглядом небольшую аудиторию, стараясь зацепить глазами каждого из новичков, рассевшихся на стульях полукругом. Слушали внимательно, стараясь не упустить ни слова. В принципе, правильно делали: лишних знаний не бывает, никто и предположить не может, что именно спасет жизнь в момент, когда надеяться будет не на что.

— Вы спросите меня, что такое марафонец?

Кирилл сделал эффектную паузу и развел руками, словно певец, вышедший на поклоны.

— Давайте начнем сначала…

Он улыбнулся, подошел к белой переносной доске и, все еще чуть рисуясь, взял в руки массивный синий маркер.

— Каждый из вас три месяца назад проходил освидетельствование. Обычный анализ крови, вы такие сдаете с самого детства, и после него никогда ничего не происходило, но в тот раз сразу после получения результатов вы были рекрутированы на государственную службу в специальное подразделение — джамп-группу, и сейчас говорите с ее командиром. Что, собственно, произошло? Объясню. В ваших анализах крови обнаружен маркер джамп-гена. В том, что он у вас есть, нет вашей заслуги или заслуги ваших родителей. Это не мутация, не уродство и не избранность. Это рецессивный ген, доставшийся вам в наследство от далеких предков. Настолько далеких, что трудно даже представить — возможно, мы говорим о двухстах тысячах лет. Или о трехстах тысячах, сейчас это не принципиально. Давно — это давно, и разница в сто тысяч лет не меняет сегодняшних раскладов, поэтому этой погрешностью предлагаю пренебречь. Скажу еще одну удивительную вещь — джамп-ген когда-то был у всех, кто родился под этим солнцем, но постепенно, непонятно почему, молекула ДНК, несущая в себе запись о ваших способностях к джампу, накапливала ошибку. Ошибка в данном случае — это «хвост» из аминокислот, который каждый раз после прыжка цепляется к ДНК джампера. По мере накопления «хвостов» и соответственного удлинения молекулы способность людей совершать прыжки снижалась и в конце концов практически исчезла. Сегодня один человек из десяти тысяч способен совершить два-три прыжка, один из ста тысяч — десяток, один из миллиона — сотню, и лишь один из десяти миллионов способен на условную тысячу перемещений. Таких называют марафонцами, и я один из них. Вы сидите здесь потому, что способны на прыжок, но никто — слышите? — никто не знает, сколько джампов вы осилите до того, как ошибка в вашей ДНК станет критичной. Два? Десять? Двадцать? Утрата способности прыгать для обычного человека не значит ничего — это его нормальное состояние. Для джампера… Для джампера поломка рецессивного гена — безумие или смерть. Так что, коллеги, с одной стороны, вам повезло: джамп-группа — самое престижное подразделение в армии и вы отныне обеспеченные люди со страховкой, которая смягчит горе от потери семье, а вот с другой стороны… С другой стороны, вы — смертники. Камикадзе ^[3], если доводилось слышать о таких. Не только ваши жизни нужны нашему миру, но и ваши смерти.

Сидящий прямо напротив Давыдова щуплый блондин с чуть кривоватым лицом и выступающими вперед зубами ухмыльнулся.

— За такие бабки, — сказал он, оглядываясь на товарищей, — можно и рискнуть. Нам это все говорили, командир. Про этих генов никто не распространялся, но то, шо сдохнуть можно «на раз» — объяснили. Ты б нам рассказал, что такое…

— Встать, — негромко приказал Кирилл. — Встать и представиться по форме, джампер. Этому тебя учили?

Щуплый с секунду недоуменно смотрел на Давыдова, а потом встал, но без особого рвения. Так, от греха подальше, мало ли что.

— Джампер Сотников, — доложился он.

— Джампер Сотников, господин джамп-мастер, — поправил его Давыдов.

— Так точно, господин джамп-мастер! Джампер Сотников!

А ведь ни черта ты меня не боишься, подумал Кирилл, глядя в выцветшие глаза блондина. Откуда ж ты такой взялся, красавец-мужчина?

— Задавайте вопрос, джампер.

— Какой? — удивился Сотников, но тут же вспомнил. — Слушаюсь, господин джамп-мастер! Что такое джамп, господин джамп-мастер? У меня пять классов школы про все дела…

— И где тебя нашли, джампер Сотников?

Щуплый снова усмехнулся, но на этот раз улыбка была не кривой, а просто неприятной. Несущей в себе угрозу, что ли?

— В тюрьме, — сообщил он и показал зубы.

Зубы были хоть и выступающие, но безупречно белые: явный пластик, причем из дешевых, даже без намека на цветовой подбор. — Ждал суда, господин джамп-мастер.

— Понятно, — сказал Давыдов. — Ну-ка, подняли руку те из вас, кто прошел полный школьный курс!

Таковых оказалось полтора десятка.

— Не густо. Специальное образование?

Семеро.

— Головастики?

Трое.

— Лучше, чем ничего. Ну, что ж, джампер Сотников, считай, что ты снова в школе. Попрошу господ «образованных головастиков» объяснить остальным непонятные слова, а я постараюсь говорить доступно. Джамп — это перемещение между Параллелью Один и Параллелью Ноль. Перемещение не физическое — ваше тело на время прыжка остается здесь. Суть джампа в отображении электромагнитной матрицы вашей личности в реалиях Серединного мира. Слово «реалии» понятно? Уже хорошо. А что такое Серединный мир, я объясню чуть позже. Слушать и внимать, а если что выходит за рамки доступного — запоминайте, спросите. Первая аксиома — ваше тело никуда не девается. Оно лежит в специальном контейнере и дожидается возвращения вашей личности. Вторая аксиома — ваш электромагнитный двойник занимает то тело, какое окажется поблизости от точки перехода. Скажу честно, хотя лично со мной этого не случалось, это не всегда человеческое тело, и надо быть к готовым и подобной ситуации.

— Как это — нечеловеческое? — спросила сидящая слева молодая девушка с выкрашенными в два цвета светящимися красками волосами. Ей было лет 25 на вид, но могло быть и под сорок — модница вряд ли обошлась без восстановительной пластики. На хорошеньком, наверняка не раз перекроенном личике отобразилось искреннее удивление и даже испуг. Форма ее совсем не портила, даже подчеркивала некоторые детали не хуже декольте.