Первая сверхдержава. История Российского государства. Александр Благословенный и Николай Незабвенный - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 35

Здесь Бонапарт смог накормить и снабдить боеприпасами уцелевших. Великая Армия превратилась в Маленькую Армию, но до некоторой степени восстановила порядок и снова могла драться. Потом подошли свежие войска маршалов Удино и Виктора. Теперь у Бонапарта было 30 тысяч готовых к бою солдат и примерно столько же, если не больше, сброда, на который махнули рукой.

Видя усиление врага, Кутузов, которому зимний марш тоже давался очень тяжело, отстал на сто с лишним километров. Главнокомандующий мог себе это позволить еще и потому, что наперерез французам двигались свежие силы: с юга Дунайская армия адмирала Чичагова, с севера – корпус Витгенштейна.

Наполеон оказывался в капкане. Ему нужно было под угрозой нападения с нескольких сторон преодолеть реку Березину. Лед на ней еще не встал, и не бог весть какая широкая водная преграда представляла собой серьезную проблему.

В этой, казалось бы, безвыходной ситуации император в очередной раз явил свое тактическое мастерство. Он построил переправу к югу от города Борисова, обманув Чичагова, а тем временем быстро навел два понтонных моста севернее и за три дня (14–17 ноября по старому стилю) увел всех, кого успел – в первую очередь дисциплинированные части. Но и те понесли огромные потери. Из тридцати тысяч прорвались только девять.

Это всё, с чем Наполеон вернулся из своего катастрофического русского похода.

Точные данные потерь французской коалиции оцениваются по-разному. Отечественный историк Б. Урланис подсчитал, что за время кампании 1812 года Великая Армия потеряла в боях 112 тысяч убитыми и 214 тысяч ранеными. Современный французский автор Тьери Ленц пишет, что на полях сражений, от болезней и холода погибли примерно 200 тысяч плюс 150–190 тысяч угодили в русский плен.

Великая Армия исчезла и, казалось, уже не возродится.

Император Александр прибыл к войскам и остановился в Вильне. Нужно было решать: двигаться ли дальше, преследуя Наполеона, или удовлетвориться достигнутым, чтобы не искушать судьбу.

Сомнения были нешуточные. Да, французская армия погибла, но уцелел Бонапарт. Его по-прежнему боялись – в особенности если придется сражаться на чужой территории, и, вероятно, в одиночку, поскольку Европа пока вела себя выжидательно.

Первое время казалось, что Франция сохраняет всех своих союзников. Россия же была разорена, от ее армии после тяжелейшего зимнего похода тоже мало что осталось, а перенесение войны в Европу сулило новые расходы и потери.

Опять, как в сентябре, все вокруг уговаривали Александра не рисковать. Ростопчин призывал смириться с тем, что враг ускользнул; пламенный патриот адмирал Шишков убеждал остановиться; даже провозглашенный спасителем отечества Кутузов был против войны. «Щадя русские войска, Кутузов не преследовал неприятеля с тем напряжением, с каким мог бы, полагая, что Наполеона следует приберечь для англичан, а для России он больше не опасен», – пишет дореволюционный историк Ф. Кудринский, автор книги «Вильна в 1812 году».

И вновь Александр проявил твердость. К этому времени он преисполнился мистической веры в свое божественное предназначение – избавить Европу от «тирана». Кроме того произошли два события, положившие конец колебаниям.

Во-первых, Наполеон отбыл на запад – ему нужно было убедиться, что его власть не пошатнулась, ободрить немецких союзников и набрать новую армию.

Во-вторых, у России образовался союзник – Пруссия. Эта страна, разгромленная, обобранная и униженная Бонапартом в 1806 году, была принуждена участвовать в русском походе, однако воевала очень неохотно. В декабре командующий генерал Йорк собственной волей заключил перемирие. Король было испугался и хотел предать изменника суду, но народ бурно приветствовал Йорка как героя. Французских войск в Пруссии стояло немного, Бонапарт был далеко, а царь близко.

В феврале составился русско-прусский альянс, основа новой, шестой по счету антифранцузской коалиции. На патриотической волне немецкие добровольцы тысячами вливались в национальную армию, и к весне Пруссия превратилась в серьезного союзника.

К началу кампании 1813 года ситуация выглядела следующим образом.

Русская армия, преследуя отступающих из Москвы французов, точно так же страдала от холода и голода, с той лишь разницей, что отставшие и обмороженные не попадали в плен, однако все равно выбывали из строя. Выйдя из Тарутинского лагеря со 100 тысячами солдат, Кутузов довел до Вильны только четверть. Две трети пушек пришлось оставить из-за нехватки лошадей. По всей дороге в госпиталях лежали 48 тысяч больных и раненых. При всем желании пока продолжать войну было нечем, а у французов, когда к ним подтянулись отставшие солдаты и окрестные гарнизоны, собралось 33 тысячи боеспособного войска.

Но Россия была недалеко, и оттуда все время прибывали подкрепления. К марту в объединенной русско-прусской армии было уже 70 тысяч человек. Торопились начать наступление, пока из Франции с новыми силами не вернулся Бонапарт.

Задача состояла в том, чтобы занять германские земли и тем самым перетянуть весь центр Европы на свою сторону. Первый удар был направлен против Саксонии, самого верного из наполеоновских союзников. Без большого труда взяли столицу королевства Дрезден, потом Лейпциг, но Фридрих-Август Саксонский знал, что Бонапарт уже выступил, и не сдавался.

Наполеон же за очень короткий срок сумел сделать невероятное. В декабре, отправляясь в Париж, он говорил: «Я соберу армию в 300 тысяч, выступлю с нею весною и уничтожу москвитян», – и тогда это казалось хвастовством. Но французская мобилизационная система работала превосходно. В несколько недель были набраны новые полки и дивизии, и в начале весны Бонапарт уже вел быстрым маршем через всю Германию пусть не триста, но сто двадцать тысяч солдат. Это были плохо обученные новобранцы, зато они рвались в бой. Из остатков прежней армии и гарнизонных войск сформировались еще два корпуса общей численностью в 60 тысяч. У Наполеона осталось мало пушек и конницы, но с этим уж ничего поделать было нельзя.

Быстрота, с которой французы восстановили свои силы, сорвала план союзников. К тому же они лишились вождя. В апреле старый Кутузов, чьи силы были подорваны тяготами похода, умер. Его заменил Витгенштейн.

С прибытием Бонапарта война сразу пошла иначе. Торопясь к театру военных действий, Наполеон чрезмерно растянул маршевые колонны, а из-за нехватки кавалерии разведка у французов была плохо поставлена, поэтому они невольно подставили под удар одну из своих колонн, которую вел маршал Ней. Витгенштейн решил воспользоваться выигрышной ситуацией.

2 мая под саксонским Лютценом русские и пруссаки внезапно атаковали Нея превосходящими силами, но опрокинуть не смогли, а лишь вынудили отступать с боем. Пользуясь тем, что неприятель увяз в сражении, Наполеон со всей армией сделал обходной маневр и напал с фланга. Если бы у французов было достаточно конницы, битва завершилась бы полным разгромом и преследованием.

Особенность наполеоновских побед этого периода войны состояла в том, что французы постоянно теряли очень много людей – часто больше, чем побежденные. При Лютцене, например, разбитые союзники лишились двенадцати тысяч солдат, а победители – почти двадцати тысяч. Дело в том, что новая французская армия состояла из малоопытных солдат, которые бились храбро, но неумело – еще одно доказательство древней максимы: войско овец во главе с львом сильнее войска львов во главе с овцой. Петра Витгенштейна, отличного боевого генерала, овцой, конечно, не назовешь, но одно дело – командовать корпусом, и совсем другое – вести большую, да еще разномастную армию против великого полководца.