Хан - читать онлайн книгу. Автор: Елена Синякова cтр.№ 39

От последующего треска я не сдержала приглушенного крика, упираясь ладонями в прохладный стол и кусая собственную кожу, чтобы только не всхлипывать и не дрожать так сильно, понимая, что он только что разорвал мое платье со спины, прижимая к столу сильнее и вплетаясь жестокими сильными пальцами в мои волосы, не давая даже пошевелиться.

Не такого я ожидала, когда шла сюда, содрогаясь и мелкими рывками пытаясь дышать, оглушенная его ароматом и этой жуткой страстью, которую едва ли можно было отличить от огненной ярости.

Я впивалась зубами в собственную ладонь до крови, чтобы сдержать стон от острой боли, когда Хан навалился сверху, отчего край стола больно впился в живот, едва не протыкая насквозь, ожидая того, что он причинит боль еще большую, находясь в таком состоянии, которого я не могла себе и представить даже в самом своем страшном сне.

…только неожиданно его губы опустились на мою шею осторожно и нежно, горячо и жадно прикусывая кожу и водя горячим языком, когда мелкая вспышка сладкой боли тут же заканчивалась шелковым прикосновением языка, сглаживающим все острые грани, и пробуждая золотых бабочек в моем животе трепетать и стонать в ожидании их освобождения.

Жаркие ладони сжимали мои напряженные бедра с силой, пока я пыталась бороться против этого странного жуткого наслаждения, вперемешку со вспышками боли, когда горячие губы Хана опускались вниз по позвоночнику, заставляя меня содрогаться от волны мурашек и выгибаться под его руками, упираясь дрожащими руками в гладкий стол.

Его жадные горячие губы опустились почти до бедер, остановившись лишь только потому, что дальше была часть платья, а я едва могла контролироваться себя, глухо постанывая в собственные ладони и упираясь лбом в отполированную гладкую столешницу, которая стала влажной от моего частого хриплого дыхания, почувствовав, что Хан что-то прошептал в мою кожу на своем непонятном языке, неожиданно укусив сильнее обычного, и резко выпрямляясь, отступил так быстро, что я была готова сползти на ковер, потому что ноги тряслись и не хотели держать меня даже в полу висячем положении.

Смутно понимая, что происходит в данный момент, я пыталась оторвать себя от стола, видя, как Хан пронесся вперед, пнув по дороге что-то валяющееся на ковре и, распахнув дверь, резко крикнул в коридор:

— Тревис! Подгони к черному входу машину! Сейчас же!!!

Развернувшись на каблуках, Хан на секунду замер у двери, потому что лишь в этот момент его полыхающие черной лавой глаза встретились с моими — дрожащими и совершенно завороженными его силой, его страстью и той властью, которой он обладал надо мной, что мог убить и воскресить в одну лишь жалкую секунду. Красивый, идеальный, жестокий и такой невыносимо жаркий, он снова зашагал ко мне, словно подкрадывался для броска, раздевая своими глазами, в которых мой мир горел и полыхал, стирая с лица земли совершенно все мысли и помыслы.

Не произнося больше ни слова, он поднял меня со стола, критически оглядев клочки от платья которые свисали со спины, и даже не вспомнив про то, что у меня где-то еще было пальто, быстро стянул с себя идеально пошитый пиджак, заворачивая меня в него.

От тепла его тела, впитавшегося в мягкую плотную ткань и аромата, за который я была готова продать душу самому Дъяволу, меня покачнуло, пока я утопала в этой роскоши чувствовать его и быть так близко, теряя саму себя.

Я даже не услышала шагов в коридоре, удивленно моргнув, когда дверь медленно приоткрылась и осторожно показалась голова темнокожего парня, который, выпучив глаза, смотрел исключительно на Хана, словно боясь посмотреть куда-то кроме него или даже моргнуть, быстро и тихо проговорив:

— Машина готова.

Хан лишь кивнул в ответ, протягивая руку ко мне и обхватив за локоть, повел за собой быстро, отрывисто и напористо, рывком закрыв за нами дверь своего кабинета и устремляясь в противоположную от лестницы сторону, в которой я еще никогда не была.

Я молча семенила за ним, кутаясь в его пиджак и быстро моргая, чтобы прийти в себя и позабыть на минуту про надоедливое золото в моем теле, которое теперь бурлило и стекалось в бедра, ожидая момента своей долгожданной свободы, затмевая собой не только колотившееся сердце, но даже мозг, который словно атрофировался за ненадобностью.

Скоро мы спускались по еще одной лестнице вниз, не такой шикарной, и скорее похожей на пожарную, отчего я испуганно вцепилась пальцами в края пиджака, натягивая его на себя по самый подбородок и стараясь удержать равновесие и не попасть тонким каблуком в решетку ступенек, с трудом проглотив глупую улыбку, когда, словно почувствовав мою неуверенность и страх, Хан обхватил меня своей сильной горячей рукой, поддерживая и помогая спускаться, при этом совершенно не сбавляя своего быстрого отрывистого темпа.

На улице у самого входа стоял машина. Не та, на которой мы ездили в больницу, поскромнее, хотя тоже вся сплошь тонированная и черная.

Молча, я залезла на переднее сиденье, кутаясь в его пиджак и, пока была минутка без его пронзительных и все замечающих глаз, глубоко втянула в себя аромат воротника, едва не застонав снова, но сдержавшись в последний момент, потому что Хан уже занимал свое место, задержавшись лишь на секунду и приглушенно проговорив поверх крыши машины в полумрак помещения, откуда мы только что вышли:

— Рей, все на тебе. Присматривай за ситуацией, пока меня не будет.

Как бы я не всматривалась в тонированное стекло в темное помещение, а так и не смогла разглядеть там Рея, очнувшись, лишь когда машина плавно двинулась вперед, ловко лавируя по узкой улице, заставленной какими-то коробками и пакетами.

Замечая, как продолжают дрожать мои колени, я пыталась закрыть их краем пиджака, видя, как Хан перевел взгляд на меня, улыбнувшись томно и хищно, ненадолго отвлекаясь от дороги:

— Можешь пока поспать, мавиш. Нам ехать пару часов.

Хотелось истерично захихикать, когда горячая ладонь Хана по-хозяйски скользнула по моей ноге выше колена, обхватывая сильнее и забираясь пальцами между зажатых ног.

— …кажется, где-то в вашем предложении нужно было злорадно посмеяться, — пробормотала я, зарываясь в его ароматный теплый пиджак и старательно деля вид, что я как бы в норме: дышу почти нормально, соображаю почти кристально ясно, и не схожу с ума от того, что творилось внизу живота и среди ноющих бедер, где кожа нагрелась до боли и казалось, что я смогу просто взорваться даже от излишне большой кочки на дороге, поерзав бедрами по мягкому сиденью, не в силах выбросить из головы мягкость его языка и жадность горячих губ.

Хан рассмеялся легко и хрипло, запрокидывая голову и совершенно не помогая мне держаться в руках, при виде его сладких ямочек, тут же выступающих на щеках. Его темные глаза блестели и переливались сотнями граней драгоценного камня, вобравшего в себя всю силу и мощь урагана и огонь плавящей лавы, когда он лукаво посмотрел на меня, проведя горячей ладонью по ноге до самого края трусиков, глядя пристально и так горячо, что пришлось прикусить зубами мягкую ткань пиджака, слыша его отрывистый резкий выдох и хриплый смешок: