— Умываться там…
Я надеялся, что наедине Таня оживет, но не тут-то было, она продолжала на меня смотреть подозрительно-выжидательно, и глаза у нее стали увлажняться, нижняя губа подрагивать, и… Я не выдержал, обнял и поцеловал.
Сначала у меня было чувство, что я обнимаю статую, но наконец кошка в моих руках ожила, с легким стоном обвивая мою шею руками и прижимаясь всем телом, а ее губы стали активно участвовать в процессе. Причем ожила не только Таня, и чем крепче я прижимался к ней бедрами, тем сильнее чувствовал, как тяжелеет у меня в паху. Мелкими шажками я стал продвигаться в сторону кровати, потом вспомнил, что могу проделать все быстрее и комфортнее, и пролевитировал с Таней в обнимку, низко-низко, почти над самым полом.
Татьяна:
Вот это что было?! Нет, я нормальная, и с… эм… темпераментом у меня всегда было нормально… Ну то есть я не поняла, с какого перепуга после более чем бурной ночи накинулась на Ромку, как оголодавшая гидра… всеми щупальцами.
Наверное, в тот момент, когда он меня поцеловал, облегчение было таким сильным, что все остальные чувства временно капитулировали, осталось только одно большое «МОЕ», причем скорее, сейчас же, вот тут и много раз…
Нда.
На самом деле мне только показалось, что между нами все осталось по-прежнему. Осталась… наша способность сливаться в одно, и мыслями, и чувствами, и даже телесными ощущениями. Но если раньше рядом со мной был… мальчик, нежный, но робкий, и я вела даже тогда, когда, казалось, он не отставал… В этот раз я просто отпустила себя плыть по его волнам, и он уверенно вел нас обоих, не давая мне утонуть, нес меня через свои чувства, можно сказать, на руках, и… мне вдруг открылось, что значит быть «слабой» женщиной рядом с сильным мужчиной.
Начало этого открытия родилось сегодня ночью в объятьях Тайя и завершилось вот сейчас, с Ромкой.
Мне больше не надо ничего доказывать… не надо вести и добиваться, не надо… мне всего лишь нужно попросить… своих мужчин… и они подарят мне весь мир.
Они отдадут мне все, и самих себя, и будут счастливы, когда я это приму. Главное, не мешать им делать меня счастливой и дарить в ответ любовь. Это просто? Почему же раньше казалось, что так сложно? Сложно и просто одновременно…
Тай:
Они выползли спустя два тенченя. Ромка и Таня. Вот интересно, кто из нас… Короче, кому тут надо думать о белках? Мы же не спали всю ночь! Вырубились только под утро. Я бы спал и спал еще, но Тане приспичило «посмотреть, как там Ромка». Мне она не поверила. Оставила бы хоть одно покрывало — не встал бы. Но она обмоталась сразу двумя. Вот зачем ей понадобилось оба?!
А когда я унюхал еду — понял, что голодный. Только отвлекся — Ромка подхватил эту… ревнивую до белок и уволок.
Когда они появились, едва удержался и не сказал: «А теперь моя очередь». Было бы весело, но так мы отсюда никогда не уйдем. Так что пошел, взял свою одежду и сел ждать, пока Таня поест. Понятно, Ромка в итоге тоже захотел есть, но я сказал, что ша! С собой возьмем. А то я сейчас тоже что-то захочу…
Татьяна:
Они такие смешные! Тай всю дорогу, как мы шли по долине, косился на меня с самым хитрым видом. На меня, потом на дружные стайки девушек вокруг гордых «султанов», потом снова на меня… его мысли были просто написаны на наглой ры… черно-бурой морде.
Ну-ну… будет ему гарем!
Нет, здешние горцы жили весьма неплохо, но… я не обезьянка. И вообще, кто-нибудь сказал Тайю, что вторую жену и так далее вовсе не он выбирать должен, а я?
Ромка такими глупостями не заморачивался и по сторонам на красивых обезьянок не глазел. Он, я так понимаю, освоился в новом состоянии не мальчика, но мужа очень шустро и просто следил, чтобы мне было удобно, хорошо, и вообще… расцветал в ответ на каждую улыбку.
Тай, впрочем, тоже расцветал, а когда мы остановились на краю долины Гелладе и обернулись, чтобы помахать провожающим, вовсе едва не подпрыгнул. Это я подошла тихонько сзади, обняла за талию и подула в ухо. Нежно.
Потому как нечего с таким энтузиазмом махать местным девчонкам!
Так вот, он подпрыгнул, потом обернулся и тут же полез дышать в ухо мне, только одними вздохами не ограничился, взял и лизнул, прямо языком внутри ушка! Ужасно щекотно и… приятно до мурашек. Хулиган!
Может, он и не смотрел ни на каких девчонок… это я по привычке. Но в ухо все равно не зря дунула!
Тай:
Мы набили сумки копченым мясом, крупами и сухарями. Ну и пошли в сторону гор.
Никогда не думал, что стану горным лонгвестом. Но на четырех лапах бежать было удобнее. Таня тоже стала энтакату. Один Ромка нагло левитировал. Мы раз попытались просто взлететь в горы, но потом едва нашли место для приземления. Удобное и совпадающее с картой. Поэтому, чтобы не сбиться, шли своим ходом.
Спать улеглись на теплых одеялах — их выдали каждому, вместе с накидками. В этот раз в центр запихали Ромку — холодно было очень. Даже в шкуре лонгвеста. Сначала обдумывал, как бы пристроиться к Тане. Потом понял — спать хочу больше.
На завтрак доели запасы из двух сумок. На обед и ужин еще должно было хватить того, что в третьей. Потом придется искать завтрак. Хотя Таня убеждена, что до цели уже рукой подать. Но есть у меня подозрение, что вот так вот сразу прийти и спасти — не получится. Лучше заранее подумать о еде, а то спасать мир голодным я не люблю.
Ромэй:
Пообедали мы на уютном плато, сидя на травке. Рядом росли невысокие деревца и птички чирикали какие-то… Красота! Даже уходить не хотелось, так было чудесно. Солнышко опять же светило, приятно согревая, а то я жутко промерз в этих горах, причем чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось.
Самым бессердечным, как обычно, оказался Тай. Матервестер, чего ему не сидится на месте?! После обеда так хотелось немного вздремнуть, но пришлось вставать и опять идти неизвестно куда, неизвестно зачем, только потому что двум самым дорогим для меня существам приспичило спасать мир.
Татьяна:
Хорошо, что нам подарили теплые одеяла, Лели сказала, что это зимний подшерсток их самцов, он действительно оказался очень легким и здорово согревал ночами. В горах было по-настоящему холодно, неглубокая лужа под скалой, недалеко от которой мы заночевали, к утру подернулась тонкой корочкой льда.
Но даже это не могло испортить странно приподнятого настроения. Мне было так хорошо с ними, так… как никогда и ни с кем.
С Ромкой мы болтали, как две сороки, обо всем на свете, но в основном о магии. Тай только хмыкал и изредка вставлял одну-две веские фразы. Или подходил и укутывал меня поверх одеяла своей курткой, если мы сидели у костра. Или еще что-то делал… от чего раньше я бы взвилась доказывать свою самостоятельность, а теперь только счастливо жмурилась и самым натуральным образом мурлыкала. По-моему, это нравилось ему даже больше моих восторженных взглядов и благодарностей.