Госпожа поневоле или раб на халяву - читать онлайн книгу. Автор: Джейд Дэвлин, Ирина Смирнова cтр.№ 4

Мышь кинулась к двери, нажала какую-то кнопку:

— Да. Пятый этаж. Семьдесят вторая квартира.

Потом обернулась ко мне и облегченно-радостно улыбнулась:

— Ну вот, за тобой приехали.

Дальнейшее я помню довольно смутно, потому что силы сдерживаться и терпеть боль закончились… Так же как мой запас более-менее приличных эпитетов, применимых к этой тупой курице.

Я корчился по полу и плохо понимал, что со мной делают… Мужские голоса. Укол, довольно болезненный. Чьи-то пальцы оттянули мне веко и в глаза засветили ярким лучом света. Из последних сил я засветил этому лученосцу… Судя по громкой ругани — попал. Потом меня положили на что-то, руки и ноги зафиксировали, куда-то понесли… И я отключился.

* * *

Алена:

Ну слава тебе, господи. Я стояла у кухонного окна и с облегчением следила, как от подъезда отъезжает белый фургон с красными крестами. Даже не жалко было ту тысячу, что пришлось вынуть из самого неприкосновенного запаса. Купюра исчезла в руках врача, как в цирковом фокусе, молниеносно и бесследно. Зато вслед за ней из квартиры исчез странный парень без одежды и документов, да к тому же буйный.

Я задернула занавеску и с вожделением уставилась на переливающийся синим неоном чайник. Сейчас вскипит, и…

Знакомый треск, вой, звон из прихожей прозвучал, как гром среди ясного неба. Уронив любимую кружку, я застыла, глядя на ее осколки чуть ли не со слезами. Какого черта?! Я точно помню, что гигантский термометр пристроила в ногах носилок, заверив санитаров, что вещь принадлежит больному.

И я же сама видела, как его погрузили в отъехавшую машину! Только что!

Или я схожу с ума, или… Или схожу с ума. За компанию с нудистом. Опять голым, опять чумазым и полудохлым. Опять в моей прихожей, в обнимку с истерически заливающимся градусником!

Я бы над ними двумя долго простояла, но треклятый звонок пробирал до костей, так что через пару минут от ступора не осталось и следа. Градусник, выдернутый из обмякших рук, брякнулся об пол и заткнулся, а дохлая тушка поволоклась в сторону ванной. К черту, потом разберусь, а если его опять стошнит, то не на пол.

Как хорошо, что у меня с детства нелюбовь к чугунным корытам! А потому в собственной ванной я оторвалась от привычного дизайна, во всю силу своей фантазии и финансовых возможностей. Места достаточно, раковина и полотенцесушитель притулились в отдельной нише у входа, а все остальное пространство занимал выложенный плиткой поддон, почти бассейн. С невысокими бортиками и аккуратным сливом. В свое время я счастливо избавилась от необходимости вытирать пол в ванной после купания, поскольку пола, как такового, не было, а сейчас не пришлось надрываться, чтобы перевалить дохлое недоразумение через кафельный бортик.

Убедившись, что нежданный гость разместился там, где надо, и ниоткуда не торчат длинные нескладные конечности, я сняла лейку душа на гибком шланге и включила теплую воду.

Недоразумение почти сразу пришло в себя, приоткрыло один глаз и молча осматривалось, пока я довольно бесцеремонно намыливала все подряд большой розовой губкой. В очередной раз переворачивая обмякшее тело, чтобы добраться до немытых частей, я поймала его взгляд.

Злость, страдание, страх… желание убить и расцеловать одновременно. Круто у него с эмоциями.

— Глаза закрой, мыло попадет, — и я выдавила ему на макушку свой любимый шампунь. Дорогущий… Ладно, жадиной я никогда не была.

Глаза сначала сверкнули, потом зажмурились. И сморщился он так, что мне смешно стало. Такое непередаваемое мордулье скорчил… Страдальческое. Ничего, потерпит. Я тоже не мечтала отмывать по ночам голых вредин.

Вода с него лилась, как с шахтера после трудовой недели. Наконец я повесила душ на место и пошла за полотенцем.

— Сам, или помочь? — встряхнула махровое полотнище, синее в белую полоску, самое большое, какое нашлось.

— Сам, — буркнул, подозрительно быстро оживший страдалец, выдергивая полотенце у меня из рук и обматывая им свои мослы. — Спасибо.

Вот как стояла, так чуть не упала. А потом меня добили:

— Ну так как, теперь я достаточно чистый, чтобы уже можно было избивать и трахать?

Я еще немного постояла в прострации, а потом решила больше ничему не удивляться. Буду считать, что на сегодня план по офигению перевыполнен.

— Ты мазохист? — поинтересовалась, с невозмутимым выражением лица, протягивая второе полотенце, поменьше. — Голову вытри, на пол капаешь.

Меня просверлили хмурым взглядом тёмно-серых глаз:

— Ненормальный, который боль любит? Марбхфхаискорт! Я ненавижу боль, ясно?! Именно поэтому ты сейчас возьмешь в руки что-нибудь… Плетка у тебя в доме есть?

При этом он совершенно спокойно стянул из моих рук второе полотенце и принялся вытирать волосы.

На мой взгляд ситуация была слишком абсурдная, чтобы начинать психовать и спорить. Я уже поняла, что неожиданный подарок не сумасшедший. Не совсем, во всяком случае. В конце концов, не мне жаловаться на то, что мир частенько сложнее, чем кажется.

— Плеток не держу, — я повернулась и пошла на кухню. — Зато есть чай, пирог и суп в холодильнике. Будешь?

— Буду. А что у тебя есть, типа плетки? — парень скептически оглядел меня. — Руками нужную норму боли ты мне до седьмого пришествия выдавать будешь.

— Давай решать проблемы по порядку, — я поставила суп в микроволновку и достала пирог. — Ешь и рассказывай, за каким пердимоноклем тебе занадобилась порка, если ты боль терпеть не можешь.

Жадно уминая пирог и только пальчики не облизывая, мое приобретение попыталось промычать что-то. Вышло не очень внятно. Но со второй попытки я смогла разобрать фразу:

— Для перевоспитания.

— О как, — я налила чай в две новые кружки, вздохнула, покосившись на осколки любимой, и отобрала у парня пригорелую до черноты корочку. — Не жадничай, еще есть. И что, ты такой невоспитанный, что тебя гоняют по городу голышом, чтобы кто-то согласился выпороть? Кто, кстати, гоняет, и что за аист такой настырный подкидывает тебя мне под дверь из любой точки города?

Меня вообще охватило какое-то необычайное спокойствие. Впрочем, я всегда была странная в этом плане. Там, где у нормальной бабы начнется истерика, у меня наступает эпоха ехидной невозмутимости.

* * *

Владис:

Организм настойчиво хотел есть… и спать… и радовался, что чистый… и… И еще я знал, что скоро этот проклятый миадерпиан снова зазвенит. Потому что моя норма боли и унижений за сегодня не получена.

Я поставил это изобретение светлых на стол и уставился на него. На шкалу. На обе шкалы. В минусе… Даже не на нуле. Марбхфхаискорт!

— Короче, женщина, ты сама в это вписалась, заключив контракт со Светлыми. Теперь я привязан к тебе, пока ты этот контракт не разорвешь.