– Добро пожаловать!
Спустя минуту мы уже плыли – под звон колокольчиков, мерно покачивающихся за нашими спинами, смех и громкие голоса, под мягкий плеск волн. Вспомнила, что забыла на столе печенье с предсказанием, но отмахнулась от этой мысли. Как ни странно, меня совсем не укачивало: особенно в объятиях мужа, на довольно уютном диванчике с высокой резной спинкой. От воды ощутимо тянуло прохладой, воздух звенел от свежести, и Анри завернул нас в плед. Ночную темноту разрывали огни и блеск масок, людей становилось все больше. Мы обогнули Дворец правителей и оказались посреди царства воды и… лодок. Множество лодок покачивались посреди самой широкой части канала. В темном зеркале отражались светлячки фонариков, даже отсюда было видно, сколько народу собралось на площади.
А потом громыхнуло так, что у меня заложило уши, прямо над нами раскрылся первый огненно-золотистый шар, тонкими струйками стекающий по ночному небу, заключая нас в своеобразную золотую клетку. Рев толпы поглотил крики с соседних лодок, я же молчала. От восторга захватило дух: конечно, мне доводилось не раз видеть фейерверки, но сейчас чувство было такое, что мы оказались под сияющим дождем. Яркие цветы и фонтаны таяли прямо над нами, отражались в потустороннем окне реки – черном, как сама глубинная тьма – и осыпались вниз. Небо горело, сверкало, переливалось и падало, раз за разом, чтобы собраться заново. Сердце билось гулко и сильно, в такт ударам, и так же билось сердце мужа, которому я положила голову на плечо.
Не знаю, сколько это продолжалось, но последний залп разорвал темноту ярко-красной молнией, вслед за которой расцвели очертания разноцветной маски. А после воцарившуюся тишину – в те минуты, что маска плакала над водой огненными слезами, поглотил шум аплодисментов.
– Понравилось? – спросил Анри, когда восторги начали затихать.
– Очень.
– Я боялся за твою нелюбовь к воде, но все-таки решил рискнуть.
– Правильно сделал, – я прижалась к нему покрепче. – Чудесный подарок.
– Подарок? – он рассмеялся. – Нет, Тереза, это был отвлекающий маневр.
Удивиться не успела, плед съехал вниз, и я уставилась на кольцо: изящное, украшенное соцветием бриллиантов. Оно сияло на моем безымянном пальце – когда только успел надеть? Впрочем, учитывая, что муж все время держал мои руки в своих, привычно сплетая ладони воедино… Вот же… Не могла оторваться от изящных лепестков, в которых сверкали крохотные камни.
– Тереза, ты станешь моей женой… снова?
От неожиданности я чуть из лодки не вывалилась. Наверное, и вывалилась бы, не поддерживай Анри меня за талию. Он смотрел мне в глаза, в ушах шумело – то ли от недавнего фейерверка, то ли от бешено бьющегося пульса.
– Вам недостаточно браслетов, граф?
– Достаточно, – он улыбнулся. – Я просто хочу увидеть тебя в подвенечном платье. И снять его.
– А чего ты хочешь еще?
– Чтобы нас обвенчали по законам людей, а не древней магии. А еще чтобы ты чаще улыбалась.
Муж поцеловал меня раньше, чем я успела ответить: просто снял маску, отбросил ее в сторону и то же самое сделал с моей. В миг, когда его губы накрыли мои, лодка мягко тронулась с места. Плеск воды остался по ту сторону, так же, как и звон колокольчиков, и веселье. Весь мир перестал существовать – иначе как объяснить, что мы переплелись под пледом, словно лоза? Ладонь Анри мягко поглаживала мою шею: там, где тесемки накидки чуть ослабли, от прикосновений кожа горела огнем. Так же горели и губы под его – от ласкающих, дразнящих поглаживаний языком, мягких укусов и упоительно-сладких поцелуев, прерывающихся лишь на дыхание.
Стоило немалых усилий отстраниться, когда лодка ударилась о мостки.
Муж смотрел на меня сумасшедшими золотыми глазами, и, подозреваю, что я недалеко от него ушла. Холодный ветерок скользнул по разгоряченной коже, когда он помог мне выйти, но ни капельки не отрезвил. От этой колючей ласки еще больше хотелось чувствовать сильные руки и губы Анри… везде. Он протянул маску, и мне кое-как удалось ее закрепить. Поскольку мы остановились у того же причала, обратная дорога показалась вечностью. Вокруг мелькали наряды и маски, кто-то взорвал хлопушку совсем рядом, но я даже не вздрогнула. Только стряхнула оседающее на платье конфетти. Немного пришла в себя лишь когда за нами захлопнулась дверь, отрезая от царившего на улицах Лации веселья.
– Софи и Лорена с Энцо могут вернуться в любой момент… – сказала хрипло.
– Это повод не тратить время на разговоры.
Он подхватил меня на руки и понес наверх.
Накидка, платье и корсет полетели на пол нашей маленькой спальни, а в следующий миг я уже всхлипнула от прикосновения горячих губ к невероятно чувствительному соску. Второй муж издевательски-бессовестно ласкал через тонкую ткань сорочки. Грудь налилась и стала тяжелой, колени дрожали, поэтому оказавшись на кровати, я с трудом вспомнила свой первоначальный замысел. Перехватила удивленный взгляд Анри и уперлась пальцами ему в грудь.
– Ложитесь на спину, граф.
– Что вы задумали, графиня?
Маленькую, но очень изощренную месть.
Мне было уже не до разговоров, поэтому я вывернулась и толкнула мужа на подушки. Ну ладно, он это позволил, но как же приятно устроиться на его бедрах и перехватить запястья над головой. Я почти касалась грудью его груди, а между разведенных ног ясно ощущала желание Анри – налитое, твердое и горячее.
– Не станешь меня трогать, пока я не разрешу, – прошептала ему в губы и в расширившихся зрачках увидела свое отражение.
А потом коснулась губами бешено бьющейся на шее жилки. Мягко, сцеловывая каждый удар сердца в упоительно-сладкой ласке. Мышцы под моими ладонями напряглись, соски болезненно ныли. Хотелось откинуться на спину, позволяя ему делать со мной все, что пожелает, выгибаться от яростных ласк, почувствовать его в себе… вместо этого я продолжала игру. Губами скользила от ключиц по груди, слегка прикусывая кожу, отстраняясь, чтобы подуть и снова опуститься ниже, выводя на ней узоры языком.
– Тер-реза… – хрипло прорычал Анри, запястья под моей ладонью дрогнули.
Я приподнялась только затем, чтобы посмотреть ему в глаза.
Долго, ужасающе долго – все внутри сводило от дикого напряжения. Но этот спокойный голос… он точно принадлежал не мне. Какой-то другой особе, хладнокровной и бессердечной.
– Сегодня все будет по-моему, граф. Или никак. Мне остановиться?
Анри хрипло втянул воздух, я же отпустила его запястья и скользнула ниже, касаясь губами напряженного живота. Положила ладони на грудь мужа, подушечками пальцев поглаживая соски, провела по бокам и ниже, по горячим бедрам. От нежности и полыхающего в самом низу живота желания сердце заходилось в бешеном танце. Легко покусывая губы, выпрямилась и накрыла ладонями груди, лаская себя – неспешно, позволяя возбуждению разливаться по телу.
– Если не прекратишь издеваться… – голос мужа был низким и хриплым, а судя по характерному треску, что-то под его руками порвалось. То ли наволочка, то ли простыни за подушками.