Игры бессмертных - читать онлайн книгу. Автор: Елена Усачева, Ярослава Лазарева, Ирина Молчанова cтр.№ 11

Деревья эхом вернули ей крик, и Кэт бро­силась бежать. Пичуга юркнула в кусты и за­таилась. Несколько минут лес был тих, а потом на поляну вышел Николай, босыми ногами он бесшумно ступал по опавшей листве. Прокля­тый из рода Радзивиллов поднял брошенную куртку и долго держал ее у лица, вдыхая быст­ро ускользающий запах человека, который провел под этой курткой ночь.

После всего пережитого в парке странно было видеть лица людей. Они толпились на ос­тановке, ожидая автобуса, хмурые, сонные. Из-за спин взрослых вперед пробивались дети, носились около застывших фигур, взвизгива­ли на вздрагивающую Кэт с перебинтованной рукой поглядывали с неудовольствием. В гряз­ной рубашке, без куртки...

Кэт сжала губы и пошла пешком. Виль­нюс — город небольшой, здесь куда угодно можно добраться своими ногами. Про забытую в парке сумку вспомнилось с ленивым безраз­личием. Ключи от квартиры лежали в кармане джинсов, остальное было неважно.

Дома она надолго застыла перед зеркалом в прихожей. Все, как прежде, — лицо, волосы, руки, ноги. Человек. Но отчего же ей кажется, что в какой-то момент она была волком? И не­ужели это может повториться вновь?

Ее качало из стороны в сторону, хотелось закрыть глаза и упасть. Но стоило ей смежить веки, как вспоминался лес, под мягкими лапа­ми шуршала листва. По телу пробежали му­рашки ночной боли. Не может быть!

Кэт вбежала в ванную, захлопнула за собой дверь, закрыла замок. Зачем-то погладила его, словно накладывала дополнительное защитное заклинание. Но ведь в квартире она была одна! Сорвала с руки повязку. Это была светлая тряпка. Секунду держала в кулаке, но вдруг, вскрикнув, бросила под раковину. На руке когда то была рваная рана, словно провели не­сколькими когтями разом. Или зубами. Неров­ные края еще бугрились, но рана зажила, оставив   после   себя   некрасивый   след.   Давно зажила.

Кэт провела пальцами по зарубцевавшейся коже. Опять вспомнилась боль, изнутри рвав­шая ее тело...

Кинулась в комнату, стала перебирать кни­ги, стопками лежавшие на журнальном столи­ке, на подоконнике, на полу. Как же там было?

«Мифологическая энциклопедия» оказа­лась тяжелой и неповоротливой, тонкие стра­ницы соскальзывали с пальцев.

... Оборотни, они же ликантропы, прини­мающие волчий облик, они же волколаки (в славянской мифологии), они же вилктаки (в литовской мифологии), они же вервольфы (в немецкой и англосаксонской). Кицунэ, тануки, аниото, ругару... Книга свалилась с колен. ...Бывают врожденными или обратимыми. Врожденные подвержены родовому проклятию, обратимые — ставшие оборотнями в си­лу обстоятельств, чаще всего после укуса оборотня...

Укуса оборотня! Рука запульсировала не существующей уже болью.

...Врожденные могут контролировать свои превращения в волков, обращенные становятя зверями и живут в таком обличий всю жизнь, пока...

Пока...

Пока укусивший их оборотень не умрет.

Кэт бросилась в спальню, стала срывать с вешалки рубашки и брюки. Пальцы почувство­вали мягкий шелк единственного платья. Ко­поткое, зато с длинным рукавом. Про сумку даже не вспомнила. Надела кеды и выскочила на улицу.

Старые дома противоположной стороны улицы Вокечю с усмешкой глянули на нее.

Неправда! Все будет по-другому!

Она пробежала вверх, повернула в сторону Замковой улицы. Камень тротуара болью отда­вался в пятках, эхо гуляло в узких проулках. Купола Пятницкой церкви ослепили. Дальше Кэт бежала, не отрывая глаз от бросающейся под ноги дороги.

Университетская улица. Вход в запутанные лабиринты университетских дворов. Двор Ар­кад. Двор Даукантаса. Двор Мицкевича. А вот и их двор Даукши.

- Не торопись! — попытался кто-то пере­хватить ее за руку. — Занятий не будет!

По инерции она еще сделала вперед не­сколько шагов, оглянулась.                                 I

- Профессор заболел!

Она поискала глазами того, кто это сказал. В узком прямоугольнике двора, словно издева­ясь над ней, все носилось:

«Заболел!» — от окон.

«Заболел!» — от дверей.

«Заболел!» — от камня мостовой.

- Мы в парке волка видели. С утра туда отправили егерей. Парк оцепили, никого не пус­кают.

- Профессор все время с нами был, все про ясень толковал. Киплинга зачем-то вспо­минал. А потом... помнишь, он внезапно поя­вился? На нем еще костюм как будто помят был. Стал кричать, чтобы мы не вздумали рас­ходиться да не выпускали из рук палки. Чтобы в случае опасности... Вот вам и мифология...

- Конечно, оборотень!  Кому еще здесь быть?

Кэт прошла сквозь топчущихся на крыльце первокурсников, узкой лестницей поднялась на второй этаж.

Надо все рассказать. Узнать, что с профес­сором. Но если... Если она стоит здесь, значит, яд от укуса уже не действует, значит, профес­сор... мертв.

Дышать стало тяжело. Кэт прислонилась к перилам, ладони неприятно вспотели.

«Ты способна полюбить? Меня?» — прозву­чал в ушах знакомый голос.

«Как ты считаешь, за что можно отдать свою жизнь?» — «За любовь!»

«Только почему-то этот представитель сво­его проклятого рода решил, что его спасет лю­бовь, — зазвучал в ее голове другой голос. -Как в свое время Барбара отвела проклятие от мужа, так и твоя любовь, глупая девушка Катя, должна была перевести проклятие на кого-ни­будь другого».

Кэт оглянулась. Почему проклятие должно кого-то падать? Четыреста лет! Его можно просто уничтожить. А если профессора больше нет то и помешать этому никто не сможет. Но почему именно он? Почему именно она?

— Тебе чего?

Она пришла в себя. Стоит на пороге дека­ната, вцепилась в ручку двери, как в спаситель­ную соломинку. На нее смотрит секретарша, тучная женщина с вечно недовольным лицом.

— Первый курс? -  утомленно заговорила секретарша. — Изменение расписания на доске.

— Где здесь можно войти в Интернет?

— В библиотеке!

Казалось, дверь сама захлопнулась перед

носом Кэт.

Нет, не будет она никому ничего говорить. Николай просил у нее помощи! И она должна помочь. Вчерашние события подстроил про­фессор! Он заманил Николая в ловушку. На­верняка его стараниями и она оказалась сту­денткой университета. Как страшно это все

осознавать.

Библиотека была еще пустой и гулкой. Мо­нитор нехотя помигивал, выдавая таблицы за­грузочных программ.

Все, что ей вчера рассказал Николай, под­твердилось. И про памятник, и про родовое проклятие, и про гибель Барбары, скорее всего отравленной Боной, и про смерть Софьи.