Пикник и прочие безобразия - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Даррелл cтр.№ 45

Неожиданный наскок заставил мое отражение попятиться и выронить трость. Вместе с тварью оно упало на пол за столом, и я видел, как они борются друг с другом.

В испуге я выпустил трость, бросился к зеркалу и принялся бить по стеклу кулаками. Тем временем потасовка на полу прекратилась, а я продолжал колотить зеркало, не сомневаясь, что тварь расправляется с моим отражением так же, как расправилась с собакой и котом. Наконец тварь поднялась на ноги, пошатываясь и тяжело дыша. Постояв секунду-другую спиной ко мне, нагнулась, схватила мое зазеркальное тело и потащило к двери; при этом я увидел, что у моего отражения разорвано горло.

Вскоре тварь появилась снова из-за двери, облизываясь, словно предвкушая трапезу. Подняла с пола тяжелую трость и опять скрылась. Она отсутствовала минут десять, когда же возникла вновь, я с ужасом и яростью увидел, что она с наслаждением гложет отделенную от добычи руку, как человек ест крылышко курицы. Забыв про свои страхи, я еще раз принялся колотить зеркало. Медленно, как бы соображая, откуда исходит звук, тварь повернулась, сверкая глазами, и лицо ее было вымазано кровью - моей кровью!

Вот она увидела меня, и я похолодел, увидев ее свирепый цепкий взгляд. Тварь медленно двинулась к зеркалу, я перестал впустую колотить стекло и попятился, устрашенный угрозой, которую излучали эти козьи глаза. Тварь продолжала приближаться, словно подкрадываясь ко мне. Подойдя вплотную к зеркалу, вытянула руки, коснулась его пальцами, и на стекле появились кровавые отпечатки с прилипшими к ним желтыми и серыми перышками. Осторожно пощупав стекло, как человек щупает тонкую корку льда на пруду, проверяя его прочность, потом вдруг сжала в кулак свои отвратительные руки и выбила яростную дробь, которая гулко отдалась в тишине салона. Затем разжала кулаки и вновь пощупала стекло.

Постояла, глядя на меня, как бы размышляя. Было ясно, что она видит меня, из чего следовало, что, хотя для меня мое отражение пропало, тварь видит его в зеркале, принадлежащем ее зазеркальному миру. Внезапно, как будто приняв какое-то решение, она повернулась, заковыляла через комнату к двери и скрылась, чтобы - о, ужас! - тут же вернуться, держа в руках трость из черного дерева - мою трость. Но ведь если я слышал, как тварь била по стеклу кулаками, значит, она не бесплотная. И если она ударит зеркало тростью, стекло может разбиться, и тварь каким-то образом сумеет из Зазеркалья войти ко мне.

Я не стал ждать, когда тварь подойдет к зеркалу. Решив, что ни я, ни мои подопечные больше не будут оставаться в голубом салоне, поднял дремлющих перед камином собаку и кота, метнулся к двери и вышвырнул их в коридор. Подбегая затем к клеткам с пернатой компанией, я увидел, как тварь замахивается, изо всех сил бьет тростью по стеклу, и по поверхности зеркала разбегаются трещины, как трескается лед на пруду, если бросить в него камень.

Не задерживаясь, я схватил обе клетки, выбросил их тоже в коридор и выбежал сам. Закрывая дверь, услышал звук нового удара и увидел, как часть зеркала распадается на осколки и через дыру в салон просовывается костлявая рука, сжимающая трость. Я поспешил захлопнуть дверь, повернул ключ в замке и весь в поту, с колотящимся сердцем прислонился к прочному деревянному створу.

С минуту я постоял так, собираясь с мыслями, потом спустился на кухню и налил себе добрую порцию бренди. Мои руки дрожали, так что я едва не выронил стакан. Выпив бренди, принялся лихорадочно соображать, как быть дальше. Похоже было, что разбитое зеркало открывало этой мерзкой твари вход в мой мир. Я не знал, распространяется ли это правило на все зеркала в доме, не знал также, помешаю ли замыслам твари или, напротив, буду способствовать им, если разобью каждое зеркало, которое может стать таким входом.

Меня трясло от страха, но я чувствовал, что должен что-то предпринять, поскольку стало очевидно, что тварь будет охотиться за мной по всему дому. А потому я спустился в подвал, вооружился крепким топором, потом отыскал канделябр и поднялся на второй этаж. Дверь голубого салона оставалась надежно запертой. Собравшись с духом, я вошел в соседний кабинет, где на стене висело зеркало средних размеров. Светя канделябром и держа наготове топор, я приблизился к зеркалу.

Странно было стоять перед ним и не видеть своего отражения. Внезапно я вздрогнул от ужаса: в зеркале вместо меня возникло мертвенное лицо с исполненными вожделения безумными глазами. Настал момент проверить мое предположение, и все-таки я помедлил секунду, прежде чем ударить обухом топора по стеклу так, что осколки со звоном посыпались на пол.

Нанеся удар, я отступил на шаг, по-прежнему держа наготове топор на случай, если тварь попытается напасть на меня и надо будет отбиваться. Однако вместе с зеркалом исчез и мой враг. Стало быть, я верно рассуждал: если разбить зеркало с моей стороны, переход не откроется. Из чего следовало, что для спасения собственной жизни я должен разбить все зеркала в доме, притом возможно быстрее, пока тварь не проделала то же со своей стороны. Захватив канделябр, я направился в столовую и успел подойти к висевшему там большому зеркалу одновременно с тварью. К счастью, мне удалось разбить зеркало вдребезги раньше, чем она смогла пустить в ход свое оружие - оброненную моим отражением трость.

Бегом, насколько это было возможно без риска, что погаснут свечи, я поднялся на второй этаж и принялся крушить зеркала, переходя из спальни в спальню, из ванной в ванную. Должно быть, от страха у меня на ногах выросли крылья, потому что я везде опережал своего врага. Оставалась Длинная Галерея с дюжиной огромных зеркал между высокими книжными полками. И я ринулся туда, причем, сам не зная почему, бежал на цыпочках. Перед дверью на миг остановился, с ужасом думая о том, что тварь могла опередить меня и теперь притаилась там в темноте. Я приложил ухо к двери - тихо. Сделал глубокий вздох и распахнул дверь, подняв в руке канделябр.

Длинная Галерея простиралась передо мной в мягкой бархатной темноте, немая, словно кротовья нора. Я вошел внутрь, и пламя свечей заметалось, расписывая стены и потолок тенями, похожими на траурные вымпелы. Сделав несколько шагов, я остановился, силясь рассмотреть дальний конец помещения, куда не достигал свет моего канделябра. Кажется, все зеркала целы… Я живо поставил канделябр на ближайший столик и повернулся лицом к череде зеркал. В ту же секунду раздался грохот, сопровождаемый звоном. У меня сердце оборвалось, и прошло несколько секунд, прежде чем я с облегчением сообразил, что причиной грохота и звона была огромная сосулька, которая сорвалась с одного из подоконников и разбилась о камни внизу на дворе.

Понимая, что следует действовать быстро, пока ковыляющее чудовище не добралось до Длинной Галереи, я стиснул в руке топорище и побежал от зеркала к зеркалу, круша их одно за другим; то-то повеселилась бы ватага мальчишек, будь они на моем месте… Снова и снова обух моего топора ударял по стеклу, разбивая его, как разбивает лед любитель рыбной ловли зимой, и по ослепшему зеркалу разбегались трещины, осколки с музыкальным звоном сыпались на пол. В глухой тишине галереи этот звук казался особенно громким.

Только топор сокрушил предпоследнее зеркало, как сквозь соседнее с грохотом пробилась трость, которую сжимала омерзительная рука. Выронив топор от страха, я обратился в бегство. Схватив у двери канделябр, на миг обернулся и увидел, как что-то вылезает из Зазеркалья в дальнем конце галереи.