Натуралист на мушке - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Даррелл cтр.№ 9

Поскольку наш маленький дом все еще находился в руках водопроводчиков, каменщиков и плотников, мы остановились в прелестном отеле на окраине Арля, отеле с красивым тенистым садом, где можно было сидеть, потягивая прохладительные напитки, и обсуждать сценарий. Всего несколько минут езды, и мы уже на территории самого Камарга. Погода была милостива к нам, что вполне обычно для юга Франции, и уверенность в том, что, проснувшись утром, вы имеете в своем распоряжении целый день непрерывного солнечного света, благотворно действовала на нервы нашего режиссера. Нашей первой задачей было посетить различные укрытия, сооруженные в заповеднике, и попытаться снять места массового скопления водоплавающих птиц, которые вьют на болоте свои гнезда или останавливаются здесь по пути к местам родных гнездовий.

Нашим проводником стал некто Боб Бриттан, невысокий худощавый человек с лицом озорного уличного мальчишки, обладающий неистощимым запасом познаний во всем, что связано с Камаргом, где он прожил, занимаясь исследованиями, несколько лет. Мы сразу же окрестили его Британникусом — прозвище, которое странным образом очень ему подходило.

Эти колоссальные скопления водоплавающих и наземных птиц по-своему производили ничуть не меньшее впечатление, чем все то, что мы видели на Шетландских островах. Когда сидишь в жарком укрытии, глядя на акры и акры сияющей водной поверхности и ярко-зеленых болот, усеянных бесчисленным множеством птиц, находящихся в непрерывном движении, испытываешь ни с чем не сравнимые ощущения. Огромные стаи зеленоголовых селезней и рыжеголовых свиязей, опрятных зеленоглазых чирков, уток-пеганок в карнавальном наряде темно-зеленого и ярко-каштанового цвета, красноголовых нырков заполняли водное пространство или кружились в воздухе, перелетая с одного места болота на другое. На мелководье ловили рыбу аисты. Время от времени какая-то из пар аистов поворачивалась друг к другу и, закинув назад головы, щелкала красными клювами, издавая звуки, похожие на треск мушкетов лилипутской армии. Белоснежные колпицы степенно расхаживали из стороны в сторону, процеживая богатый планктоном ил своими необычными лопатовидными клювами, напоминающими деформированные ракетки для пинг-понга. По отмели бродили фламинго, похожие на гигантские розовые лепестки, постоянно издавая неприятные хрюкающие звуки, плохо сочетающиеся с их красотой и элегантностью. Здесь были и желтые цапли, бледные, как карамель, с черно-голубыми клювами и ногами, порозовевшими от возбуждения брачного сезона. Неброско одетые выпи стояли в тростниковых зарослях, скорбные, как банковские менеджеры, размышляющие над превышением кредита, соседствуя с чем-то напоминающими пиратов ночными цаплями с черными спинами и черными шапочками, белыми свисающими хохолками и красными всевидящими глазами. Рядом с ними рыжие цапли со своими длинными, каштанового цвета шеями казались волнистыми и змееподобными, а резкие крики делали их похожими на пернатое подобие рок-группы «Uriah Неер». Затем, представляя с ними полный контраст, здесь встречались и другие болотные обитатели: кулики, ковыляющие в тине, словно школьницы, впервые вставшие на высокие каблуки; травники и улиты большие; чернокрылые ходулечники с ногами, как у очаровательных длинноногих американок, начинающимися от самой шеи. А вот и эталон красоты среди всех болотных птиц — шилоклювка, грациозно переступающая на иссиня-черных ногах, в черно-белом одеянии, очевидно, созданном в одном из самых дорогих парижских домов моды, с аристократически загнутым кончиком носа, который время от времени окунается в воду и перемещается из стороны в сторону, наподобие тонкого, изысканного метронома. На берегах, по краям болот, возле вырытых в земле гнезд порхали щурки, отливающие на солнце цветом морской волны, а среди сосен, плотно прижавшихся друг к другу, словно группы мохнатых зеленых зонтов, гнездились египетские цапли, подобные белым звездам на изумрудном небе.

Вокруг происходило так много событий, что нам было непросто решить, с чего именно начать наши съемки. Здесь было столько ухаживаний и флирта, столько поисков пищи, корма, столько ссор и перебранок, столько кружения птиц в усеянных ими небесах и посадок в туче брызг на спокойные воды. Даже в самом укрытии наше внимание постоянно отвлекалось на то, как паук-волк с глазами, блестящими, как драгоценные камни, выслеживает муху-однодневку, или на то, как куколка превращается в бабочку. В зарослях тростника, который окаймлял наше укрытие, забивая зелеными стеблями дренажные канавы, обосновались толстые орнаментированные лягушки, блестевшие так, словно их покрыли эмалью, и за ними вели охоту таинственно извивающиеся змеи. На каждом из узких, копьевидных листьев тростника можно было увидеть тени древесных лягушек, проступающие на солнце маленькими черными печатями. Стоит осторожно перевернуть лист, и перед вами крохотный изумрудно-зеленый лягушонок, влажный и липкий, как конфетка, с большими, выразительными черными глазами.

Основная трудность съемок подобного рода фильма заключается в том, что его сценарий должен быть как можно более гибким. Например, я говорил, что нам следует попытаться снять бобров, поскольку большинство людей думают, будто они обитают исключительно в Канаде, ничего не зная об их существовании в Европе. Однако съемки этого животного связаны с такими сложностями, что мы просто не смогли бы уложиться в отведенное время. Поэтому нам пришлось заменить бобров более доступными коипу.

Коипу, разумеется, не являются исконными европейцами. Как и многие другие животные, ставшие сельскохозяйственными вредителями (взять хотя бы норку), коипу была вывезена из великой южноамериканской речной системы для разведения в неволе ради своего красивого меха, который продавался под названием нутрия. Как всегда происходит в таких случаях, несколько особей сбежали и, найдя, что реки Англии и континента приходятся им по вкусу, обосновались здесь, начав быстро размножаться. Они в самом деле почувствовали себя, как в раю, поскольку в этих местах у коипу не оказалось естественных врагов, способных регулировать их популяцию. А поскольку коипу достаточно крупные животные (вес взрослого самца может достигать двадцати семи фунтов), которые роют просторные норы в берегах рек и каналов, они стали серьезной угрозой для сельскохозяйственных угодий, вызывая эрозию почвы и паводки.

Когда, чтобы снять коипу, мы отправились в небольшое путешествие по системе небольших каналов в Камарге, мы обнаружили, что это интересные и достаточно симпатичные создания. Каналы прорыты в низинах, их ширина редко достигает тридцати футов, а глубина всего два-три фута. Течение здесь медленное, вода хорошо прогревается солнцем, а берега изобилуют сочной зеленой растительностью, образуя идеальное место обитания для этих гигантских грызунов. По берегам каналов росли тамарисковые деревья с неопрятными париками из бледных грязно-розовых цветков, а местами скопления желтых ирисов, напоминающие издали огромные кружки сливочного масла, являли собой великолепие красок. Мимо нас на бреющем полете проносились ласточки, собирая богатый урожай насекомых над клеверными лугами, пестреющими маргаритками. Огромные бабочки-парусники в черно-желтую тигровую полоску порхали, словно сказочные цветы, над зарослями тростника и цветущими берегами в лучах жаркого солнца. Мы поняли, что уже попали в царство коипу, по их помету, который в большом количестве плавал в медленно текущей воде каналов и усеивал берега. Этот помет отличается весьма необычным внешним видом — каждый его фрагмент имеет длину около двух с половиной дюймов, формой и цветом напоминав короткие, тупые на концах сигары, рифленые по всей длине, слово надкрылья некоторых жуков.