Натуралист на мушке - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Даррелл cтр.№ 26

Как-то, в ходе своих научных изысканий, Эластер наткнулся на описание эксперимента, проведенного Конрадом Лоренцем с утятами. Он сделал большой картонный силуэт летящего гуся и провел его в небе над утятами, что оставило их совершенно равнодушными. Однако после того, как силуэт был перевернут, то есть пролетел по небу в обратном направлении, реакция утят резко изменилась. Силуэт приобрел сходство с летящим ястребом: вытянутая гусиная шея и голова превратились в длинный ястребиный хвост, а хвост гуся стал маленькой закругленной головой хищника. Эластер загорелся идеей запустить воздушных змеев, чтобы посмотреть, какое воздействие они окажут на пищух, и, посетив магазин в китайском квартале Торонто, он приобрел двух элегантных воздушных змеев в виде ястребов. Как только мы подняли в небо этих двух красавцев, среди диких обитателей долины началась невообразимая суматоха. Сурки осыпали их громкими ругательствами, у пищух нижней долины, судя по всему, случилось коллективное нервное расстройство, а четыре куропатки, которые неторопливо прогуливались, размышляя о своих делах, опрометью бросились к камням и скрылись из виду, просто присев рядом с ними. Но наша пищуха, хотя она и посматривала на бумажных ястребов с некоторой тревогой, оказалась таким фанатичным фермером, что не позволила их присутствию повлиять на ход работ по заготовке сена. Она лишь время от времени делала паузу и издавала приглушенный свист сквозь зеленые усы. Однажды, когда тень ястреба заскользила по зеленой траве в ее направлении, она нырнула в укрытие, но вскоре появилась вновь и продолжала свою работу. Я думаю, среди всех замечательных мест, которые мне довелось посетить в Канаде, альпийские луга Камаски в те дни, когда мы запускали там воздушных змеев, произвели на меня самое неизгладимое впечатление. Пьянящий воздух, ослепительное солнце, отбрасывающее голубые тени на склоны горы с рубцами от сошедших лавин, яркость красок, кристальная чистота маленьких ручьев порождали в душе удивительное спокойствие и умиротворенность. Это был один из тех волшебных уголков земли, ще хочется поселиться навеки.

Канадские леса, конечно же, весьма живописны, но английские лесные просторы могут быть не менее интересными и красивыми и столь же полными жизни. Чтобы показать тонкую красоту лиственного леса в зимнюю и весеннюю пору, мы выбрали обширный лесной массив Нью-Форест в Хэмпшире. Определение «нью» (новый) здесь не слишком подходит, поскольку лес был посажен еще Вильгельмом Завоевателем в 1079 году, так что в действительности эта огромная шелестящая полоса деревьев существует уже почти тысячу лет. Для меня этот выбор оказался на редкость удачным, поскольку в течение нескольких лет я жил неподалеку от этого леса и со своей богатой флорой и фауной он стал для меня любимым местом для охотничьих вылазок.

В наши дни лес занимает площадь около тридцати восьми тысяч гектаров, или восьмидесяти тысяч акров. Большую его часть занимает редколесье, но здесь встречаются и древние чащи, зеленые луга, вересковые пустоши и заросли кустарников. Первоначально лес был создан как охотничьи угодья для членов королевского семейства, хотя местные жители имели право (сохранившееся по сей день) пасти свиней, коров, лошадей и прочую живность во всем лесу, за исключением специально огороженных участков, где молодые деревца были защищены от пагубного для них внимания оленей и домашних животных. Хотя в наши дни лес уже не служит местом королевской охоты, благодаря своей исторической значимости и ввиду того, что в нем обитает большое количество редких видов животных, он получил статус национального природного заповедника. Нашим проводником по этому восхитительному уголку живой природы, одному из красивейших в Европе, стал Саймон Дэви, высокий, красивый молодой человек, большой энтузиаст, знавший лес как свои пять пальцев.

Вполне естественно, Джонатан хотел разместиться как можно ближе к лесу, поскольку ничто так не раздражает и не отнимает драгоценного времени, как необходимость каждое утро около часа добираться до места назначения. Тут нам повезло, так как Джонатану удалось обнаружить гостиницу «Брэмбл Хилл», расположенную непосредственно в лесу. А вот счел ли добрый, но неудачливый хозяин гостиницы капитан Проуз, что ему повезло заполучить к себе таких постояльцев, как мы, сказать трудно. Должно быть, мы стали для него настоящим испытанием, и ко времени нашего отъезда он наверняка пришел к выводу, что все съемочные группы если и не представляют опасности для общества, то по эксцентричности своего поведения они намного превосходят деревенских дурачков. Несомненно, наше прибытие и инцидент с покрывалом послужили тому хорошим началом.

По какой-то причине на этот раз Джонатан решил проявить трогательную заботу о главных героях и перед нашим прибытием счел своим долгом подняться в наш номер и убедиться в том, что его обстановка подходит для кинозвезд. Почему он вообще решил, что в гостинице с безупречными условиями содержания что-то может быть не в порядке, я не представляю. Как бы то ни было, он обнаружил там двуспальную кровать, застеленную покрывалом, которое хотя и имело несколько безвкусную расцветку, но в принципе не содержало в себе ничего оскорбительного. Но Джонатан внезапно пришел к убеждению, что, глядя на этот предмет комнатного убранства, мы с Ли преисполнимся таким гневом, какой можно было бы ожидать от покойного лорда Кларка, если бы он увидел граффити на стенах Шартрского собора. Сорвав возмутительное покрывало с кровати, он запихнул его в шкаф. Убедившись таким образом, что наше тонкое эстетические чувство теперь не пострадает, он отправился нас встречать. Пока Джонатан был занят этим ответственным делом, капитан Проуз — чье всевидящее око присутствовало повсюду — отправился лично проверить наши номера. Увидев кровать, так сказать, обнаженной, он принялся за поиски покрывала и успокоился лишь после того, как вернул его на законное место. Когда мы прибыли в гостиницу, Джонатан, все еще страдающий от приступа заботы о героях, который так редко поражает режиссеров, взяв часть нашего багажа, первым поднялся в номер и увидел, что непристойное покрывало по-прежнему украшает кровать. Со стоном отчаяния он схватил покрывало и снова запрятал его в шкаф. Он едва успел это сделать, когда мы с Ли вошли в номер в сопровождении капитана Проуза. Орлиный взгляд капитана обвел комнату и остановился на кровати. На его лице появилось выражение полного недоумения.

— Позвольте, а где же покрывало? — поинтересовался он. Вопрос был чисто риторическим, но Джонатан решил, что ему следует на него ответить.

— Покрывало? — прохрипел он.

— Да, — коротко ответил капитан Проуз, — на этой кровати было покрывало. Я сам его постелил. Кто-то по непонятной мне причине убрал его в шкаф. Интересно, где оно теперь?

— В шкафу, — тихо произнес Джонатан.

— В шкафу? — переспросил капитан. — Опять?

— Да, — подтвердил Джонатан.

— А откуда вы это знаете? — спросил капитан.

— Я сам его туда положил, — ответил Джонатан тоном человека, признающегося в детоубийстве.

— Вы положили его туда? — изумился капитан.

— Да, — вымолвил Джонатан.

— Не вы ли положили его туда и в первый раз? — Как человек военный, капитан Проуз любил во все вносить полную ясность.