Гробница Фараона - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 38

Через день после нашего приезда прибыл Теренс Гелдинг, друг Тибальта, высокий, худой, с тем же сосредоточенным выражением лица, которое я часто наблюдала у коллег Тибальта. Он держался от меня в стороне и относился с некоторым подозрением. Я поняла — он не одобряет женитьбу Тибальта. Я рассказала о своем наблюдении мужу, но он рассмеялся.

— У тебя странные идеи, Джудит.

Я вспомнила, как часто Доркас и Элисон говорили мне то же самое.

— Теренс — первоклассный специалист, надежный, преданный. С ним приятно работать.

Тибальт часами оживленно беседовал с Теренсом, мне было нелегко поддерживать их профессиональный разговор.

Возникла идея, что поблизости может оказаться и амфитеатр. Все участники раскопок оживились и создали несколько групп, которые занялись пробными раскопками. Меня не пригласили.

Тибальт объяснил извиняющимся тоном:

— Видишь ли, Джудит, это работа для профессионалов. Если я возьму тебя, то и другие участники возьмут с собой посторонних.

Я поняла его и твердо решила выучиться за кратчайшее время и стать полезным членом экспедиции.

Перед уходом Тибальт нежно меня поцеловал.

— Я вернусь через несколько часов. Чем ты будешь заниматься?

— Почитаю книгу о находках римского периода. Очень скоро я стану такой же, всезнайкой, как и ты.

Он рассмеялся.

Весь день я провела в одиночестве. Я напоминала себе, что следует быть готовой к таким ситуациям. Но хотя я и любила археологию, я была молодой женой, справляющей медовый месяц, и даже пол, покрытый римской мозаикой, не шел ни в какое сравнение с валунами и ручейками вересковой пустоши.

С того дня Тибальт часто пропадал на раскопках вместе с рабочими. Иногда я ходила с ним и беседовала с самыми скромными участниками экспедиции. Я изучала карты местности, и мне даже разрешили немного покопать, как в долине Картера. Я видела, как из найденных кусочков собрали пластину с изображением головы Цезаря. Мне очень понравилось, но я предпочла бы остаться наедине с Тибальтом.

На раскопках мы провели две недели. Тибальт уезжал с неохотой. В наш последний вечер перед отъездом он заперся с начальником экспедиции. Я лежала в кровати, когда он пришел. Было далеко за полночь.

Он сел на кровать, его глаза блестели.

— Мы почти уверены, что найдем амфитеатр. Какое редчайшее открытие! Это будет чудесная находка для Англии. Профессор Браунли не может поверить своему счастью. Ты знаешь, что нашли пластину с выгравированной головой Цезаря? Если определят, кому она принадлежала, это будет ценная находка.

— Да, я видела, как ее собирали.

— К сожалению, отсутствуют несколько кусочков. Но напольная мозаика еще более ценное открытие. Я считаю, что этот черно-белый кафель относится к семьдесят четвертому году до нашей эры.

— Я уверена, что ты не ошибаешься, Тибальт.

— Нельзя быть уверенным… без неопровержимых доказательств. А почему ты улыбаешься?

— Улыбаюсь? — Я протянула к нему руки. — Видимо, потому, что подумала: а в жизни есть вещи более волнующие, нежели римские кладки.

Он подошел ко мне, и мы обнялись. Я смеялась:

— Я знаю, о чем ты думаешь. Конечно, есть волнующие вещи, например, гробницы фараонов.

— О, Джудит, как замечательно, что мы вместе, я хочу повсюду ездить с тобой.

— Естественно. Потому ты и женился на мне.

— Были и другие причины.

— Вот сейчас давай обсудим другие причины.

Я развлекала его. Мое откровенное наслаждение нашей любовью, несомненно, шокировало бы Доркас и Элисон. Многие люди сочли бы меня наглой и бесстыдной.

Интересно, что думал Тибальт по этому поводу. Я спросила его.

— Видишь ли, мне никогда не удавалось притворяться, — объяснила я.

— Я не заслуживаю тебя, Джудит, — ответил он.

Я засмеялась от счастья:

— Ну, всегда можно постараться стать достойным.

Мы купались в нашем счастье. Он ведь был счастлив со мной не меньше, чем когда нашли фарфоровую пластину или разрушенный амфитеатр. Или нет?

С моей стороны глупо сомневаться. Хотелось бы мне забыть лица Доркас и Элисон, которые намекали и предрекали несчастье. Они ведь не Кассандра. Или фанатично блестящие глаза могильщика Пеггера. Лучше бы сэр Ральф не оставлял мне наследства, вот тогда бы я могла быть уверена, что Тибальт женился на мне, а не на моих деньгах.

Но об этом лучше пока не думать… А со временем я научусь вообще не вспоминать про это.

Мы вернулись в дом Гиза.

* * *

Темным, мрачным вечером в начале ноября мы приехали домой. Октябрьские ветры почти полностью обнажили деревья. Мы ехали со станции, было необычно тихо, даже ветер прекратился. Стояла типичная осенняя погода — сырая и теплая. Экипаж остановился у чугунных резных ворот Гизы, встретить нас вышла Табита.

— Не слишком удачный день, вы, наверное, замерзли. Быстрее входите и будем пить чай, — сказала она.

Она испытующе посмотрела на нас, словно догадываясь, что медовый месяц не удался. Почему мне постоянно кажется, что все считают нас неподходящей парой?

Это просто мое воображение, сказала я себе. Я посмотрела на дом. Дом с привидениями! Я вспомнила, как пугала Теодосию и заставляла ее пробегать по тропинке. А няня Тестер, видимо, выглядывает в окно.

— Дом Гиза всегда меня интриговал, — созналась я, войдя в холл.

— Это теперь твой дом, — напомнила мне Табита.

— Когда мы вернемся из Египта, Джудит, возможно, захочет что-то изменить в доме, — сказал Тибальт и взял меня под руку. — А пока нам придется ограничиться подготовкой к экспедиции.

Табита проводила нас в нашу комнату. Она располагалась на первом этаже рядом с комнатой, где раньше стоял саркофаг. Комнату отремонтировали, пока мы находились в отъезде.

В тени стояли Мустафа и Абсалам. Я почувствовала на себе их внимательный взгляд. Конечно, они помнили смелую девочку, а потом компаньонку из Кеверал Корта, приходившую за книгами. Теперь же я стала их новой хозяйкой. Или это титул Табиты?

Как было бы хорошо, если бы люди не сеяли подозрений в моей голове и не делали неприятных намеков.

Я осталась в комнате привести себя в порядок, а Табита с Тибальтом ушли в гостиную. Служанка принесла горячей воды, я умылась и подошла к окну. В саду много переросших кустарников и деревьев, поэтому он кажется мрачным. Там, где пробивался свет, на ветках блестела паутина. На окнах шторы темно-синего цвета, на них золотым шнуром вышиты греческие мотивы. Большая двуспальная кровать под балдахином. Толстый ковер на полу. Я вспомнила рассказы Табиты, что сэр Эдвард не выносил постороннего шума, поэтому когда он работал, все говорили шепотом. По одной стене — полки с книгами. Некоторые из них я читала. Все они по одной тематике. Мне пришло в голову: ведь это спальня сэра Эдварда, — и прошлое словно надвинулось на меня. Лучше бы нам отвели другую комнату. Потом меня осенило — теперь я здесь хозяйка, и если мне не понравится комната, можно прямо об этом сказать.