Ай-ай и я - читать онлайн книгу. Автор: Джеральд Даррелл cтр.№ 44

Этим вечером я попытался вдохнуть жизнь в свою измотанную супругу, которая сидела на телефоне с восьми утра. Я заказал еще один роскошный пир с устрицами. В одной из них она наткнулась на что-то: думала, жемчужина, а когда раскрыла, оказалась измятая долька чеснока. Когда я обратил внимание официанта на сей весьма странный симбиоз, он кивнул, одарил меня ослепительной улыбкой, будто поздравлял с находкой, сказал: «Да, месье», наполнил мой стакан и ушел. Очевидно, его житейская философия не позволяла ему понять, чем это я мог быть недоволен.

Среди всей вышеописанной суеты меня настиг неожиданный удар: я получил известие о смерти старшего брата. Он всегда был моим наставником, и именно он вдохновил меня на писания. В тот момент мне нечем было утешить его вдову, многочисленных бывших жен и единственную дочь, кроме разве что сообщением приблизительной даты прилета на Джерси. Впрочем, скорбные новости были слегка смягчены известием о том, что Микки, которому был поставлен диагноз церебральной малярии, после критического периода в Тане был в конце концов отправлен на Джерси и находится на пути к выздоровлению.

А положение его действительно было критическим. Когда телегруппа доставила Микки в Тану, он метался в бреду. Ему сделали переливание крови и поставили капельницу, которую он постоянно сбрасывал, а мадагаскарские нянечки решили, что Микки слишком для них силен, и потому ухаживать за ним взялись Тим и Капитан Боб — они держали его за руки и за ноги, когда он становился особенно буйным и угрожал сбросить с себя целительный инструмент, без которого бы не выжил. И как радостно было узнать, что нашему милому и доброму другу становится лучше! Кроме всего прочего, это дало мне повод откупорить бутылку шампанского — выпить за упокой моего брата (этот жест он наверняка оценил бы!) и за выздоровление Майка.

События развивались во все ускоряющемся темпе. Самолет найден, водитель тоже, и теперь Ли пришлось вступить в борьбу с бюрократией, чтобы выцарапать из соответствующего министерства все необходимые разрешения на вывоз. Джентльмен, ведающий выдачей таких разрешений, похоже, постоянно отсутствовал. Когда же мы наконец ворвались в его логово, то первое, что заметили, — толстенный слой пыли на телефоне. Может быть, ему надоело, что его рвут на части, и он просто перестал брать трубку, а может быть, и сам телефон стоял здесь только для того, чтобы произвести впечатление на посетителя. В Аргентине и Парагвае я сталкивался с тем, что к чиновнику нет смысла обращаться, пока на стол к нему не ляжет солидная бумага, скрепленная по меньшей мере двумя десятками весомых печатей. Она ему совершенно не нужна, но, пока ты за ней бегаешь, он придумывает новые способы обструкции.

Но вот разрешения получены, теперь нужно получить самую важную подпись

— Конвенции о торговле угрожаемыми видами (CITES). Эта Конвенция, хотя и не лишена многочисленных лазеек, — важный шаг на пути пресечения нелегальной торговли и перевозки редких видов диких животных, растений и продуктов из них. Оборот торговли дикими видами составляет миллиарды долларов в год. Под «дикими видами» понимается все — от орхидей до слонов. Значительная часть этой торговли нелегальна, потому что животные и растения, которыми ведется торговля, находятся на грани исчезновения. Тем любителям животных, которые плачутся о судьбе зверей в зоопарках и протестуют против разведения редких видов в условиях неволи, я советовал бы обратить внимание на реальное положение вещей. В 1980-1981 годах только через амстердамский аэропорт прошло свыше 33 000 пойманных в дикой природе попугаев. Большая часть из них погибла в пути или вскоре по прибытии, потому что из экономии их везли, как когда-то возили африканских рабов. Те, что выжили, продавались «любителям птиц» в различных частях света.

Япония и Гонконг сметают с лица земли последних слонов, перерабатывая их бивни (которые куда как элегантнее смотрятся на самом слоне) в резные финтифлюшки. Точно так же в великолепные шкуры леопарда, ягуара, снежного барса и других им подобных бездумные женщины запаковывают свои по большей части безобразные телеса. Хотел бы я знать, с каким чувством они будут покупать шубки, если узнают, что пойманных животных убивают средневековым изуверским способом — протыканием раскаленным прутом сквозь задний проход, чтобы не портить шкуру.

В отчаянной попытке сохранить гибнущие виды — от кактусов до крокодилов

—113 стран подписали CITES. Правда, в настоящий момент подписание Конвенции

— скорее жест доброй воли, и страна, не подписавшая Конвенцию, ответственности за то не несет. Но даже это является позитивным началом. Значительным препятствием на пути эффективной работы Конвенции является то, что таможенники — не биологи и от них нельзя ждать умения отличить лягушку с желтыми пятнами по зеленому фону (торговля которой разрешена) от лягушки с желтыми пятнами по пурпурному фону (торговля которой под запретом). Но несмотря на то, что зоология и ботаника у таможенных чиновников здорово хромают, им все же удалось пресечь ряд крупных случаев контрабанды (например, попытку провоза 70 редкостных черепах, которые были потом помещены в террариум в ожидании, пока мы подберем им достойных хозяев). Есть надежда, что CITES, при всех ее недостатках, сможет положить начало контролю и последующему устранению жестокой и опустошительной торговли живыми созданиями.

Наконец бюрократическая писанина была закончена, и нам оставалось спокойно ждать прилета в Тану Кью с нашими ай-ай. В ожидании у взлетной полосы мы раздумывали, какие еще козни могла заготовить судьба: Джон и Кью не получили наших сообщений и только сейчас, в данный момент, пытаются пересадить отчаянно сопротивляющихся ай-ай в клетки для перевозки; самолет вообще не вылетел, а если и вылетел, то прибудет пустой; а если он вылетел не пустой, а с нашими дорогими зверюшками на борту, то грохнулся ко всем чертям где-нибудь в центральном Мадагаскаре. Ну а если даже ни одно из этих зловещих пророчеств не сбудется, явится ли самолет вовремя, чтобы состыковаться с международным рейсом? Рано поутру мы были шокированы сообщением, что грузовой отсек на самолетах компании «Эйр-Мадагаскар» не загерметизирован, а температура за бортом снижается до четырех градусов по Цельсию. Мы в панике бросились на рынок и накупили кучу дешевеньких одеялец, чтобы было чем укутать клетки, а когда вернулись в аэропорт, узнали, что нас дезинформировали. Так мы стали владельцами крупного склада ненужных одеял.

Неудивительно, что нервы наши были на пределе, когда долгожданный самолет наконец сел и подрулил к нам. Вот показался Кью, как всегда с загадочной миной на лице, и мы уже были готовы услышать, что накануне ночью все ай-ай удрали на свободу. Вместо этого он сообщил потрясающую новость, что после нашего с Ли отъезда он поймал еще двух ай-ай — самца и самку. Таким образом, у нас в распоряжении оказалась не только полная квота животных, разрешенная правительством, но мы могли дать нашему благодетелю Ролану пару для Верити. Однако было не до дружеских похлопываний по спине и торжественных возлияний — нам предстояло пропустить животных через таможню.

Но нервотрепка на этом не кончилась, и нам пришлось пережить еще несколько тягостных моментов. Мы с ужасом обнаружили, что Кью потерял все свои деньги и дорожные чеки. Дело принимало серьезный оборот, потому что малагасийские власти тщательно берут на заметку, сколько ты привозишь наличности, и проверяют твою казну при отъезде из страны. Делается это с той целью, чтобы твердую валюту не меняли на малагасийские франки на черном рынке по более выгодному курсу. Но, слава Богу, наш старый друг Бенджамен Андриамахаджа был в Тане, и притом на своем рабочем месте. Один отчаянный звонок в министерство высшего образования — и он уже в аэропорту. По нашему мнению, Бенджамен — самый настоящий мадагаскарский мистер Фиксит (От англ. fix — устраивать, улаживать. (Примеч. ред.) ). В какой-нибудь час личность Кью была установлена, и угрозы пожизненного заключения удалось избежать.